Он так посмотрел на Гордона, что тот не смог сдержать улыбки.
– Спасибо тебе, друг, – с чувством сказал Гордон.
Она ждала его в маленькой комнате с окнами на запад. Снежные пики, казалось, были облиты жидким золотом, а ущелья погружены в пурпурную тень. Зарт Арн проводил Гордона только до двери. В комнате стояла тишина. Лианна повернулась от окна и Гордон застыл на месте, не в силах двинуться или заговорить. Она была столь же прекрасна, как и в его воспоминаниях: тоненькая, грациозная фигурка, чудесные золотистые волосы с пепельным оттенком, серые, ясные глаза. Что произошло в сердце Гордона, выразить словами нельзя; но он только теперь по настоящему осознал, что все происходящее – правда.
– Лианна, – прошептал он. – Лианна…
– Вы… Джон Гордон…
Она устремилась к нему, пристально вглядываясь в лицо, как-бы выискивая знакомые черты. Ему хотелось раскрыть ей объятия, прижать к груди, расцеловать со всей силой того чувства, которое он накопил за долгие месяцы одиночества, но… Он не посмел. Остался стоять, несчастный и неподвижный, тогда как она приближалась к нему, напряженно всматриваясь в лицо. Затем остановилась, впустила глаза. Губы ее дрожали.
– Вы шокированы? – спросил Гордон.
– Зарт Арн описал вас довольно точно.
– И я кажусь вам…
– Нет, – живо возразила она, вновь устремляя на него взгляд своих серых глаз. На губах ее появилась ласковая улыбка. – Прошу вас, не думайте об этом. Если бы я увидела вас впервые – действительно впервые, – то нашла бы вас очень привлекательным. – Она мотнула головой. – Я хочу сказать, что ты оно и есть, но не в этом дело. Нужно, чтобы я снова привыкла к вам. Конечно, – добавила она, не отводя от него взгляда, – если ваши чувства ко мне не изменились.
– О нет, – простонал Гордон. – Нет, конечно, не изменились.
И положил ей руки на плечи. Она не отстранилась, но и не сделала встречного движения. Неуверенно улыбнулась и повторила то, что он уже слышал от Зарт Арна:
– Наберитесь терпения.
– Да, разумеется. – Он убрал руки, стараясь скрыть разочарование, и медленно пошел к окну. Сияющие вершины уже погрузились в тень, ледники окрасились глубокой голубизной, на небе проступали первые звезды, Гордон ощутил печаль, столь же холодную и безутешную, как ветер, пролетающий над этими ледниками. – Зарт Арн сказал, что у вас неприятности.
Она сделала пренебрежительный жест.
– Ничего. Он хочет, чтобы вы уговорили меня вернуться, правда?
– Да.
– Я так и сделаю. Завтра же. Но только с одним условием… – Она вновь приблизилась. В последних лучах уходящего дня лицо казалось бледным и резко очерченным, как на камее. – Вы полетите со мной.
Гордон молча смотрел на нее. Она коснулась его руки и сказала тихонько:
– Я вас обидела, да? Но я не хотела, действительно не хотела. Вы меня прощаете?
– Конечно, Лианна.
– Тогда мы летим вместе. Немного времени – вот все, что я прошу.
– Хорошо, – сказал Джон Гордон. – Я полечу. «Полечу, – подумал он гневно, – и если нужно, чтобы я завоевал тебя вновь, я это сделаю. И, клянусь, ты забудешь, что было когда-то время, когда я выглядел по-другому».
3
Королевский крейсер, на носу которого сверкала эмблема Фомальгаута – Белое Солнце, – медленно поднимался над величайшим городом грядущей Земли, полным пространства и столь прекрасным, что захватывало дух. На каждом перекрестке густой дорожной сети высились гигантские светящиеся колонны. В желтом солнечном свете носились странные для взгляда Гордона перевернутые конусы – обычное теперь средство воздушного сообщения, – а офицеры службы движения строго следили за ними с высоты своих антигравитационных башен.