* * *
Я снова вспомнила про Ленку. После тех событий со Славой мы с ней общались очень редко. Он пришел в норму и бросил пить, но они окончательно разошлись. Говоря, пришел в норму, я имею в виду последствия приворота, но не Славино здоровье. Тяжелейшее отравление одним из самых страшных ядов не могло не оставить отпечатка на его организме. Реабилитация заняла почти год, очень пострадали почки и печень. Славка получил инвалидность и с тех пор про Ленку даже слышать не хотел. Точнее, не мог. Ей он сказал, что при ее упоминании его тошнит и скручивает, и чтобы она больше не появлялась у него на горизонте. Лена нашла в себе сил послушаться и больше не приходила его навещать, только очень просила, чтобы он звонил ей, если что-то понадобится. Что угодно. Но Слава не позвонил.
А в общем, она все-таки добилась же, чего хотела. Хотела избавления от него, вот и получила. Поэтому расставание принесло ей облегчение. Совесть, правда, мучила, наполняя ночи саморефлексией и, как следствие, бессонницей. Когда все эти безумные события отошли в прошлое, перед Леной открылось наконец во всей красе то, что она натворила, и она, конечно, не могла себе этого простить. Каждый раз она бубнила мне про то, что собирается в монастырь, но до дела пока не доходило. Я ничего ей не советовала. Ни отговаривала и не поддерживала. Да и говорили-то мы нечасто. Потом появился Антон, и я по известным причинам на какое-то время вообще потеряла связь с внешним миром. Когда же Антон ослабил узы, я несколько раз созванивалась с подругой, но мы так и не встретились.
Теперь же мы потихоньку восстанавливали наше общение, но до встречи пока дело не дошло. Я хотела ее увидеть и поговорить и каждый раз в начале недели планировала позвать к себе в один из выходных дней, но наступала пятница, и я, представляя, как будет здорово провести очередные выходные в прекрасном обществе себя самой, Ленку в итоге не приглашала.
Сейчас, глядя в окно на дождливый двор, я опять подумала о подруге. Можно было предложить ей приехать, в надежде, что в такую погоду она и сама откажется, и тогда со спокойной совестью наслаждаться одиночеством. Но что, если вдруг она согласится и приедет?..
Так и не решившись на звонок подруге, я, прихватив бутылку вина, прошла в магическую комнату, которая теперь являлась просто напоминанием о времени, когда я могла колдовать, зажгла несколько свечей и, поставив вино на пол, забралась с ногами в уютное кресло. Из-за его подлокотника торчал черный гриф гитары. В последнее время я вспоминала то, чему когда-то училась в музыкальной школе. Сначала руки не слушались, и пальцы ставиться не хотели, но постепенно дело пошло на лад. Я выудила инструмент из-за кресла и, расположившись поудобнее, стала наигрывать простенький вальсовый мотив, тихонько подпевая гитаре.
Ты же ведьмой была,
А теперь ты в житейских заботах
Потеряла иль где-то забыла свое помело.
Только в сердце игла,
И сковало, запутало что-то,
И твое косоглазие вдруг почему-то прошло.
Ты гадала легко,
И глаза за ресницами пряча,
Улыбалась таинственно, глядя в расклады таро.
Но бежит молоко,
Надрывается дочка от плача,
И твое окруженьепеленки, посуда, ведро.
Ты стоишь у окна,
И мерещится чуть еле слышно,
Что подруги зовут, пролетая, с собой на шабаш.
Только ты не одна,
И следит за тобою всевышний,
И за все колдовство этот мир ты уже не отдашь.
Только дочка порой
Как посмотрит с усмешкой лукавой,
Как блеснет в уголках ее глаз огонек колдовской.
Ты потом ей открой,
Где растут все волшебные травы,
И ведуньину песнь на мотив заклинания спой.
«Скажи мне, кто твой друг», подумала я, снова вспоминая Ленку. Теперь я, как и она когда-то в любой тяжелой ситуации, пишу стихи. Правда, подруга не умела петь. Наши походы в караоке лучше не вспоминать. Когда она с искренним воодушевлением начинала голосить «Шальную императрицу», мне хотелось провалиться под землю. А ей было все равно, она знала, что слух отсутствует напрочь, но для нее было самое важное, что она любила петь. Надо все-таки сходить с ней куда-то, да хотя бы в то же караоке. Пока она еще не спряталась за монастырскими стенами.
Что-то зудело в мыслях и не давало покоя, мешая думать про Ленку и про наш предстоящий поход за развлечениями. Что-то очень тревожное и давящее. Ах, да. Моя же песня. Слова про дочку Не знаю, почему я написала именно такие стихи. Дочка ведьмы Я теперь никогда не узнаю, могли ли у нас с Антоном быть дети. А если бы могли?.. Щекам стало горячо: я не смогла сдержать слез. К черту караоке и Ленку с ее бездарным пением! К черту дурацкие стихи! К черту проклятых ведьм!
Я дотянулась до бутылки вина, вытащила пробку и сделала несколько больших глотков прямо из горлышка. Подступающая было к сердцу боль слегка притупилась. Если что, у меня в баре еще достаточно этого лекарства.
Глава 2. Происшествие с ребенком.
История глазами Марины.
Недавно произошло странное событие. Незнакомая девушка упорно мне названивала и писала сообщения, пытаясь назначить встречу. Она твердила, что это очень важно и для нее, и вообще. Я не представляла, что от меня может хотеть совершенно незнакомый человек. На наши с Ниной сеансы когда-то давно приходили не известные нам люди, но эти встречи в любом случае организовывались через знакомых. Меня-то и найти было не так просто, я телефон никогда в открытом доступе не оставляла, в социальных сетях рекламу услуг не делала. Да и вообще в последнее время мне было не до сеансов. После истории с Ниной так тоскливо было, руки опустились У девчонок моих тоже все вдруг разладилось. У Гули, у Лады Про Варвару и говорить нечего, совсем она разболелась. Но сейчас не об этом.
Девица эта выносила мне мозг, выносила, а в конце концов еще и выдала, что это ее важное дело связано с магией. Я тут же напряглась, а она вдруг еще добавила, что перед этим говорила с Ниной.
Это Нина мои контакты вам дала?! ахнула я, не веря своим ушам.
Да нет, на том конце провода раздался досадливый вздох, эта Нина не особо была разговорчивой. Сказала, что не может мне помочь, и ушла.
Я на мгновение замерла. Она виделась с Ниной. Может быть, хотя бы что-то от нее узнаю? Со мной и другими ведьмами Нина на контакт не шла ни в какую. Просто разорвала все связи, словно и не было ничего. Я до сих пор не могу от этого отойти Все думаю, вдруг мы и впрямь ошиблись, что сотворили такое. Хотя я точно знаю, что не должны были оставлять фантом в этом мире, но может быть, как-то надо было это иначе сделать? А так, по мнению Нины, мы действительно ее заманили обманом и предали. Только я одного понять не могу, как она вообще к этому искусственному созданию смогла что-то чувствовать? Испытывать настолько что-то сильное, что возненавидела нас всех? Ну не на мордаху же его неописуемую она так повелась?.. Одно знаю. Если действительно таким способом мы смогли остановить что-то плохое, то все мы сделали правильно.
В общем, как бы то ни было, после слов о Нине я согласилась увидеться с этой девушкой. Она представилась Ксенией. Мы договорились встретиться в кафе, попить кофе и поговорить. Домой я ее категорически пускать не хотела. Кто знает, может быть, это вообще только предлог? Может, это Нина что-то задумала ведь пыталась же пробиться к нам на расстоянии, хорошо, мы успели тогда все сделать.
* * *
Мы с Ксенией расположились в «Шоколаднице», пили там ароматный капучино. Моя новая знакомая поведала любопытную историю. Рассказывала она очень образно, приправляя свой рассказ яркими эпитетами и речевыми оборотами, так что я почему-то сразу прониклась к ней симпатией. Я невольно сравнивала ее с Ниной, хотя она совершенно была не похожа на мою бывшую подругу. Длинные русые волосы она заплетала в толстую косу. Выбившиеся из косы легкие прядки волос закручивались надо лбом в забавные кудряшки, наверное, от влажного воздуха: был конец осени, на улице шел мелкий затяжной дождь. Рассказывая, она периодически вскидывала на меня открытый взгляд спокойных серых глаз.
С некоторых пор ее стали донимать соседи сверху. С того времени, как их сын подрос то той степени, что научился бегать, делал он это непрерывно. Причем, во дворе она его видела исключительно редко. Такое ощущение, что бегал он только по квартире, причем топал на редкость громко и тяжело. В их доме между этажами буквально картонные прослойки, и слышно было иногда даже разговоры на повышенных тонах. От топота же пары резвых детских ног, казалось, эти перегородки сейчас проломятся.