Однако предстоящий ритуал требовал, чтобы она была в полном рассудке.
"О, власть", - думала Синэлла. В Офире женщина не может обладать настоящей властью. А ведь это было именно то, к чему она стремилась. Синэлла жаждала власти, и она будет обладать ею! Люди воображают, что она довольствуется поместьем, которое получила в наследство, что она когда-нибудь выйдет замуж и отдаст бразды правления в руки своего супруга, так что в общем и целом ее имение будет принадлежать ему. В своей ограниченности эти люди не думают о том, что в ее жилах течет кровь королей. Если бы древние законы не запрещали женщине быть повелительницей и носить корону, она унаследовала бы престол после смерти теперешнего короля, который умирал бездетным. В своем состязании со смертью король Вальдрик нанял целую армию врачей и чародеев, дабы они усердно искали средство от его болезни, медленно, но верно сводящей его в могилу. По этой причине он был слишком занят, чтобы назвать своего преемника. По той же причине король не видел, как высокие лорды его страны уже сейчас ведут войну за его корону, которая освободится сразу же после его смерти.
Жестокая, удовлетворенная улыбка играла на полных губах Синэллы. Пусть эти гордые мужчины сражаются друг с другом, пусть перегрызутся, как голодные волки, пусть разорвут друг друга на кусочки! Они скоро очнутся от своих грез о власти и увидят, как графиня Асмарк станет королевой Синэллой Офирской, а уж она-то научит их, как нужно лизать ей ноги - побитым собакам полезно будет это знать.
Коридор привел их под мощные высокие своды. Об этом зале не знал ни один непосвященный. Горящие свечи на стенах, высеченных из грубого камня и ничем не украшенных, освещали гладкий каменный пол, на котором высились два деревянных столба. Они были увенчаны все той же четырехрогой головой.
Под этим сводом, высеченным в скале, никто не был погребен в незапамятные времена. Еще менее его предназначением была красота. Он служил местом заточения. Могучая фигура цвета засохшей крови, притягивая к себе взоры, стояла здесь. Она вызывала бы всеобщее внимание и в другом, гораздо более значительном помещении. Она казалась скульптурным изображением, однако на самом деле им не являлась.
Тяжеловесное тело принадлежало мужчине, однако он был в полтора раза выше самого высокого человека и вместо пяти пальцев мощные руки имели по шести - и с опасными когтями. Три глаза, лишенные век, сверкали мрачным огнем на страшной рогатой голове, а рот его представлял собой широкую безгубую щель с рядами острых, как иглы, зубов. Толстые руки были украшены браслетами, на которых повторялось изображение демона. Вокруг талии эти изображения сплетались в искусно выкованный пояс, поддерживающий набедренную повязку. Плетеный черный бич посверкивал металлическим блеском у одного бедра, а возле другого висел большой кинжал с рогатой чашкой.
Синэлла затаила дыхание - как в первый раз, когда она увидела своего бога. Это происходило с ней всегда, снова и снова, как только она оказывалась перед этим созданием.
- Приготовьте невесту Аль-Киира! - приказала она.
Пронзительный крик вырвался у женщины в голубом одеянии, когда двое стражей потащили ее к столбам. Они привязали ее, высоко подняв ей руки, причем так жестоко, что веревки глубоко врезались ей в тело. Ее голубые глаза, казалось, лезли из орбит, когда она смотрела на огромную фигуру, не в силах оторвать от нее взора. Она безмолвно раскрыла рот, словно ужас отнял у нее даже силы кричать.
- Тараменон! - позвала Синэлла.
Услышав это имя, связанная женщина вздрогнула.
- И он тоже? - прохрипела она. - Что здесь происходит, Синэлла? Скажи мне! Прошу тебя!
Синэлла не обратила на нее внимания. Один из воинов приблизился, держа маленький ларец из медных пластин, и церемонно опустился на колени перед женщиной - офирской принцессой, верховной жрицей мрачного Аль-Киира.