Мама тонко плакала, но её лицо порозовело, и Соня кивнула. Пусть проверят, да. Ей плакать больше не хотелось.
Соня включила ноутбук и до самого возвращения матери бездумно серфила социальные сети, листая страницы друзей, врагов и загоняя в поисковик все варианты запросов про чернильную болезнь. Ничего нового она не нашла. Про болезнь писали много и с удовольствием, да только здоровые люди. Сами пятнистые делиться своими впечатлениями и ощущениями не спешили. Конечно, некоторые из них попадали в больницы, у них брали кровь, соскобы кожи Соня морщилась, пока читала всё это. Противно и бесполезноникаких изменений кроме фиолетового пигмента замечено не было. А люди умирали.
Точнее, исчезали. Просто в один совсем не прекрасный момент они начинали словно истончаться, пока совсем не пропадали. Хоронили обычно одежду, которая оставалась на месте их исчезновения, и это казалось особенно жутким.
Да, и не спросить никого. Пятнистые не торопились делиться своими знаниями с другими.
Палец Сони замер на мышке. Какая же она дура! Она теперь одна из них.
Соня нашла несколько закрытых сообществ, пожалуй, слишком много для их не такого уж огромного города. Она без раздумий отмела сообщество с аватаркой из мультфильма про далматинцев «Пятнашки», в котором состояло всего шесть человек. «Да и то, не все из них сейчас были живы» цинично подумала она.
Пара групп «Пятнистые» и «Камуфляж» тоже остались висеть открытыми. А вот группа «Кальмары» привлекла куда сильнее.
Конечно, Соня в глубине души считала, что название не соответствует действительности, ведь чернила кальмаров были черные, тогда как её пятно было густо-фиолетовым, но аватарка сообщества до того привлекательна смотрелась со всеми этими щупальцами, что Соня, чуть помедлив, нажала кнопку, отправляя запрос на добавление в сообщество.
Она не успела даже испугаться своей решимости или передумать, как в личных сообщениях тонко тренькуло новое письмо.
«Привет, детка! по имени Соня определила, что отвечает ей модератор кальмаров. Её покоробило такое обращение, но она продолжила читать дальше. Пришли фотку пятна. Не обессудь, у нас фейс-контроль. А если пятно не на фейсе, всё равно присылай!» и горстка смайлов.
Соня закрыла сообщение, чувствуя, как ей становится жарко от злости и обиды. Даже знакомым она не позволяла так с тобой разговаривать, а тут какой-то кальмар!
Снова тренькнуло.
«А если пятно на заднице или еще в каком местечке, и ты стесняешься, то не тушуйся. Пятна расползаются быстро у одиночек. Скинешь фотку, когда до коленок дойдет».
Он решил, что Соня стесняется! Вот уж чего она не собиралась никому спускать, так это подобного мнения о себе. В голове пронеслась мысль, что именно так она попала на дурацкую вечеринку Линды, но Соня от неё отмахнулась. Достала телефон и сделала селфи, увеличивая резкость на пятне, идущем от края губы.
Странно, она обычно не нравилась себе на фотографиях, а в этот раз получилась чудесно, как назло. Глаза уже не были красными от слез, но словно стали больше, а злая усмешка ей шла. Ну надо же.
Не давая себе отвлечься самолюбованием, Соня быстро скинула фото в личку «кальмару». В этот раз ответа пришлось ждать дольше. Минуты две или три всего, но изнервничавшейся Соне казалось, что куда дольше.
«Угораздило тебя на лице получить, скобочек смайликов в новом сообщении не было, даже тон, казалось, изменился. Сочувствую. Сообщество открыто, заходи. Если что, обращайся ко мне. Я Влад Суббота. Может, слыхала».
Соня ойкнула и коснулась ладонями щек. Кто в их школе не знал Влада Субботу!
«Спс», коротко ответила она и захлопнула ноутбук. Потом посмотрит. Время пусть немного, но есть.
2 глава
Если бы Соня не догадалась найти в интернете товарищей по несчастью, она вряд ли пошла бы следующим утром в школу.
Как и обещал врач, имя которого она так и не узнала, мама вернулась уже вечером. И прямо с порога начала причитать и плакать. А потом и вовсе вытащила альбом с детскими фотографиями и позвала Соню их смотреть. И ревела, конечно, снова. И Соня тоже, с ней за компанию. Потому что может кто и может спокойно смотреть, как мама над тобой слезы льет, то только не она.
Но хуже всего было дальше.
«У нас ни одной свежей фотографии твоей нет! вдруг спохватилась мама. Крупной».
Вот не стоило ничего отвечать, Соня как чувствовала. Нет бы пойти на кухню, чайник поставить, бутербродов нарезать. А она телефон вытащила и показала новенькое селфи.
«Вот, есть!» радостно так еще. Дура.
«Не подойдет, тут уже это пятно», еле выдавила из себя мама и снова расплакалась. Так себя накрутила, что чуть снова не пришлось скорую вызывать.
А Соня уже и не рада была, что мама в больнице не задержалась. Сейчас, когда первый ужас прошел, казалось, что так было бы лучше. Хотя бы не приходилось бы думать, что мама фотографию на памятник подбирает.
«Я у Васильича на паспорт фотографировалась, нехотя произнесла Соня, всё ещё надеясь, что ошиблась. Он обещал, что негативы пять лет хранит, а прошло всего два с половиной года».
«Точно!» мама так искренне обрадовалась прежде чем снова расплакаться, что Соне стало противно и горько во рту, словно утром после того раза, когда она после школы на спор выпила две бутылки пива. Пить в обед, да еще и на заднем дворе школы было глупо до невозможности, но что делать в городе, в котором небезопасно появляться на улице после наступлениях сумерек? Только творить глупости при свете дня. Один раз она оступилась и тотчас попалась. Разве так должно быть? Это просто нечестно.
Зато она познакомилась с Субботой, а это тоже немало.
Влад Суббота был известной личностью и до того, как заразился чернильной болезнью, а уж после этого он стал просто легендой.
Во-первых, он уже почти год не исчезал с момента, как о его пятнах стало известно. Невероятный срок! А во-вторых, всё это время он торчал в школе, время от времени появляясь на занятиях, хотя пятна появились у него в одиннадцатом классе. И это только те, о которых стало известно!
Его не гналикто станет связываться с умирающим? А Суббота возомнил себя королем мира или, как минимум, этой школы. Почти все пятнистые и многие здоровые старшеклассники кучковались рядом с Владом все перемены, а иногда и прогуливали уроки, если королю вдруг приходило в голову покинуть школьную территорию.
Так что в школу она шла с высоко поднятой головой и старалась не замечать испуганных взглядов встречающихся знакомых и незнакомых прохожих.
В школе было не лучше. Никто ничего не спрашивалне принято было, но смотрели так словно хотели коснуться её лица. Неприятное ощущение.
К счастью, Суббота с другими пятнистыми уже был в школе. Они сидели на длинном подоконнике в коридоре второго этажа, как раз там, где проходили уроки у Сони.
Соня пошла прямо к ним, с трудом избавившись от навязчивой мысли сделать вид, что идет в класс, и свернуть только если её позовут. Нет уж, это больше не её выбор. Хватит бояться, что о тебе подумают другие. Отбоялась свое.
Её страхи и впрямь были беспочвенными. Еще издалека Суббота заметил её приближение и приветливо помахал рукой.
А вот и наша новенькая, поприветствовал он её и обратился к сидящим рядом пятнистым. Прошу любить и не обижать, Соня теперь наша.
До чего приятно было такое услышать от самого Субботы! Соня даже чуть было не забыла про то, что скоро умрет. Да и скоро ли? Её пятно даже не на всю щеку, а вот у того же Субботы давным давно глубоко-фиолетового цвета и руки, и шея, даже почти всё лицо! Только вокруг глаз словно диковинная бабочка еще виднелась чистая кожа, да мочка уха вызывающе розовела на общем темном фоне.
Самое интересное, что фиолетовый окрас вовсе не портил Субботу, как не портил и некоторых других ребят в его окружении. И почему Соня считала эти пятна уродливыми и всегда избегала общения с пятнистыми? Она и сама толком не могла этого объяснить.
Вот и сейчас она быстро кивнула каждому представившемуся, смутно понимая, что не запомнит их разом даже за несколько дней, а взгляд задержался на одном, Эдике.
В отличие от Субботы, Эдик выглядел совершенно здоровым, но при внимательном взгляде можно было заметить, что краешек пятна, словно несколько брызг чернил, выглядывает из-под длинных рукавов. В этой компании вообще предпочитали носить всё с длинными рукавами и воротом, словно за ними можно было скрыть то, что уже выплескивалось за пределы одежды.