Гуревич опустил взгляд на левую руку директорского зама по коммерции и, сфокусировав рассеянный взгляд на запястье, хмыкнул:
А ведь правда, часов нет. Так над ними трясся и всё же потерял! И добавил язвительно:И поделом
Жаль, такие дорогие, искренне огорчился за Сомова Алексей.
В отличие от Гуревича и многих «трейдовцев» он завидовал не вещам директорского зама, а его успехам. Да и то несильно! И если другие недобро поглядывали на Сомова, когда он лихо подкатывал к офису на своём пижонском «мерсе» с откидывающимся верхом или демонстративно поигрывал неприлично дорогим телефоном, то Басова душила жаба, только если дядин любимчик удостаивался похвалы босса или томного взгляда Анжелы.
Тем временем Сомов перестал сопротивляться. Он обмяк в руках своих «конвоиров» и дал довести себя сначала до кустов, где висел спортивный костюм, а затем до того места, где стояли столы. Завидев тарелку с остывшим шашлыком, Сомов ринулся к ней и стал жадно поглощать мясо. Он хватал куски руками и запихивал в рот, будто сейчас их у него отнимут. Тут уж Басов ему не мешал! Глядишь, поест, протрезвеет. А то большой босс, узрев любимчика, уже в его сторону направился. И Анжелка перестала взбивать песок своими гладкими пяточками, нацелив взор на Сомова. Но не успели два влюблённых в него человека (каждый по-своему, но тем не менее) сделать и десятка шагов, как тот хватанул со стола бутылку виски и припал к её горлышку жирными после шашлыка губами.
Алексей бросился к нему, чтобы отобрать выпивку, но его опередила сомовская секретарша Лариса. Она подлетела к начальнику и, журча: «Андрей Юрьевич, не желаете сока?»подсунула ему вместо виски «Рич». Тот, хоть и воззрился на сок с явным недоумением, всё же бутылку отставил. А вот на бюст Ларисы пялился уже без всякого недоуменияс восхищением и плотоядностью. Видно, не зря в фирме судачат, что Сомов ещё и со своей секретаршей шуры-муры крутит, хотя та в женихах имеет старшего инженера по кадрам Староверова, который сейчас как раз отирается поблизости
Сомов! громыхнул большой босс издали. Иди сюда, поговорить надо!
Но Сомов и не думал откликаться на окрик. Хватанув Лариску за грудь (Староверов, бедняга, аж подпрыгнул), он развернулся и потрусил к ивняку, не иначе решив возобновить водные процедуры. Да только не дали ему! Зам зама по коммерции, иначе говоря Самуил Бродский, главный экономист фирмы, умнейший и жутчайшего характера человек, подхватил своего босса под руку и потащил к палатке. При этом он сюсюкал с Сомовым, как с расшалившимся ребёнком. Басов терпеть не мог эту его манеру, впрочем, как и его самого. Ему претило, что такой башковитый мужчина ведёт себя столь непотребно. Нет, понятно, что пресмыкаться и лебезить перед начальством всегда выгодно, но когда у тебя семь пядей во лбу и ты и без всего этого можешь отличиться, то уж веди себя нормально. А то смотреть противно, как Бродский под Сомова (не говоря уж о большом боссе) прогибается.
Андрюша, дорогой, ну что ты, в самом деле, как маленький? приговаривал Бродский, подводя упирающегося начальника к палатке и вталкивая его туда. Поспать тебе надо, слышишь? Поспать, отдохнуть Устал ты!
Сомов попытался из палатки выбраться, но Басов кинулся к ней, застегнул молнию на «дверке» и строго сказал:
Всё, отбой!
И Сомов затих.
* * *
Санёк не мог спать! Он ничего не понимал и ужасно трусил. Конечно, до него дошло, что его приняли за какого-то Сомова, но никак не мог взять в толк почему. Он, Санёк, кто? Лузер в костюме «Абубас», а тот, вместо кого он сейчас занимает отличнейшую немецкую палатку, предел мечтаний всех сельских рыбаков, большой человек. Шишка! Иначе бы белокурая красавица с умопомрачительным бюстом не обращалась к нему (в смысле Саньку, которого за Сомова приняла) «Андрей Юрьевич». И какой-то хмырь с козлиной бородкой не хватал бы услужливо под локоток и не вёл, сюсюкая, к палатке.
Дюся! услышал Санёк жаркий шёпот и вжиканье расстёгиваемой молнии на «дверке» палатки.
Приоткрыв один глаз, Санёк глянул на потревожившего его покой человека. Это была та самая красотка, с которой он уже сталкивался, не рыжая, а черноволосая. Кажется, её звали Анжелой. Это имя, на взгляд Санька, девушке не очень годилось. Ей бы что-нибудь более экзотичное подошло. Лейла, например. Или Ариадна.
Дюсь, не спишь? вновь подала голос Анжела и подёргала Санька за ногу.
Тот молчал и не двигался, не понимая, к кому она обращается. К Сомову? Но тот же шишка, Андрей Юрьевич, а тут Дюсю какого-то спрашивают.
Притворюша! захихикала Анжела и игриво пощекотала Санькину пятку. Вижу же, что не спишь!
Она забралась в палатку, плюхнулась рядом с Саньком и О, мамма миа, Санта Мария, жарко поцеловала в шею! Санёк, которого женщина (жена Светка) последний раз целовала год назад, и то в лоб, аж подпрыгнул, когда мягкие девичьи губы коснулись его кожи.
Щекотно? спросила Анжела, отстраняясь. Ты извини, я забыла, что ты щекотки боишься
Санёк в самом деле до жути её боялся. А всё из-за того, что в детстве соседка по парте его так на перемене защекотала, что он описался. При всех!
Дюся! капризно протянула Анжела. Ну что ты как неродной? Она потёрлась бархатной щёчкой о его нос. Мы же не на фирме, где надо держать дистанцию, а на отдыхе Тем более ни для кого не секрет, что мы с тобой встречаемся!
Сомов вытянул губы трубочкой и неумело чмокнул красавицу в губы.
Фу, как от тебя воняет! передёрнулась она. Ты чего сегодня такое ел, что от тебя тухлятиной прёт?
Сыр, выдавил Санёк, вспомнив, что плавленый сырок, которым он закусывал, был просрочен и попахивал плесенью.
Как всегда, дор-блю? Не понимаю я твоей к нему любви Она вытащила фотоаппарат, включила его и поднесла экранчик к лицу Санька. Смотри, что покажу! Правда, здорово вышло?
Он посмотрел на экран и не сдержал удивлённого возгласа. На фото была изображена Анжела в обнимку с ним, с Саньком!
Нет, понятное дело, что это никак не мог быть он, но мужчина, обнимающий на снимке черноокую красотку, как две капли воды походил на Санька. Тот же рост, фигура, те же залысины и выдающиеся надбровные дуги. Глаза, судя по всему, тоже были, как у Санька, небольшими, зеленовато-карими. Вот только мужик с фотографии излучал уверенность в себе, силу и нагловатость. Санёк же, первый сельский лузер, и на фотографиях смотрел дурачком-простачком.
И тут до него наконец дошло! Его, Санька, приняли за Сомова из-за их удивительного внешнего сходства. А что Андрей Юрьевич вёл себя не совсем привычно, списали на сильное алкогольное опьянение. Вот и Анжела, хоть и не понимает, почему любовник «как неродной», никак не может взять в толк, что это не он
«Нет, ладно мужики меня с Сомовым перепутали! Это я ещё могу понять, размышлял Санёк. Я, помнится, кореша своего, Федьку, с другим корешом, Пашкой, перепутал, когда они шапками на рыбалке поменялись. Морды у обоих красные, обветренные, фигуры примерно одинаковые, обмундирование тоже. Я их и различал только по шапкам: у Федьки была красная, у Пашки синяя. А вот мамаша моя, когда мы втроём ко мне зашли, сразу просекла, кто из них кто. Так что баб в этом смысле провести трудно!»
Что-то ты на себя не похож сегодня, пробормотала Анжела, будто прочитав его мысли. Дюся, тебя не подменили?
У Санька сразу сердце упало. «Всё! подумал он обречённо. Раскусили. Сейчас бить будут!»
Но пронесло! Анжелу позвал кто-то из коллег, и она, чмокнув Санька и бросив: «Ладно уж, спи, коль надрался так!»выпорхнула из палатки. Не успел лже-Сомов порадоваться, как в неё тут же заполз какой-то пьяный субъект.
Андрюха, ты? спросил он, пуча мутные глаза. И, не дождавшись подтверждения, плюхнулся рядом со словами:Я полежу тут с тобой, ладно? Одну секундочку
И захрапел!
Саня облегчённо выдохнул и закрыл глаза. «Дождусь, когда угомоняться, и свалю!»сказал он себе. Но спустя пять минут не заметил, как уснул.
* * *
Басову не спалось! Другие «трейдовцы» почивали, а он вскочил, вылез из палатки и стал прогуливаться по бережку, ожидая, когда наступит полноценное утро. Бродить было скучно, и Лёша решил поплавать на надувной лодке (её привезли, но ни разу не спустили на воду) по речке.