Опять этот взгляд! И тут Лора почувствовала не просто боязнь за свою жизнь, от мыслей о том, что сделает ей этот человек, а ужас, почти первобытный страх, и он был порожден этим испепеляющим пристальным взглядом.
Ну что ты, детка! Не бойся, склонившись над девушкой, прохрипел незнакомец, тебе не надо бояться, ведь страх застилает нам глаза, не правда ли?
Помогите, попыталась закричать девушка, но вместо крика из ее глотки вырвалось хриплое мычание. Что вы от меня хотите?! прошептала она, деньги, документы, сумку, все забирайте.
Незнакомец, хищно улыбаясь, отрезал:
Ну-ну, детка, не нужны мне твои гребаные деньги, отдай то, что у тебя есть, отдай, ведь это тебе не принадлежит.
О чем вы говорите?! Лора была в отчаянии, что вы имеете в виду? Что это за вещь?
Вещь?! взвизгнул мужчина, изменившись в лице, как ты можешь называть это вещью?! Не заставляй меня это делать! крикнул мужчина и, вскочив, стал нервно ходить из стороны в сторону.
Да, у него крыша не в порядке, подумала Лора, медленно вставая с земли. Послушайте, я думаю, это все большое недоразумение, я сейчас возьму свою сумочку, и мы вместе посмотрим, что вы можете себе взять, я доктор, я вам помогу, мы вместе разберемся.
Мужчина резко обернулся.
Вздумала меня лечить, док? Думаешь, я не в своем уме? Что дальше? Хочешь что посоветовать? он истерически рассмеялся. Не пойдет, док, здесь я контролирую ситуацию. Я, а не ты! И электрошокер в твоей сумочке не поможет!
Лора удивленно раскрыла глаза.
Что, Дженнингс, не думала, что я в курсе этого? Я знаю, кто ты такая, и знаю, что никто здесь не придет тебе на помощь, слышишь никто! закричав, мужчина со всей силы ударил Лору в живот, отчего та сложилась вдвое.
На помощь, прохрипела девушка и рванула от незнакомца прочь. Она неслась в темноту, не соображая, куда бежит. Вдруг сзади незнакомец прыгнул на нее и повалил на землю, придавив хрупкую девушку всей массой своего тела.
Вздумала играть со мной, Дженнингс? медленно поднимаясь, оскалился псих. Я тебя все равно накажу, тебе от меня не укрыться! незнакомец начал пинать изо всех сил Лору в живот, затем, схватив за волосы, ударил головой о землю, отчего Лора на миг потеряла сознание. Она никогда не испытывала столько боли, эта боль была пронзительной, охватывала все тело, вытесняя все другие ощущения. И вдруг ей стало все равно: все равно, что это был за человек и что он так настойчиво от нее требовал, и проснется ли она завтра или навсегда уснет в этом холодном парке. Она смирилась.
Ты проиграла, Лора Дженнингс, подумала девушка, ты проиграла!
Яркий, ослепительный свет, голоса, вторившие эхом в голове, металлический привкус во рту и боль проникающая, казалось, во все уголки тела. Лора ползла по мягкому снегу, медленно приближаясь к свету, как мотылек, только тот, пересекая звездное небо, преодолевает большие расстояния, Лоре же давались лишь метры. Девушку душили слезы, глаза застилала кровь из рассеченного лба, переломанные пальцы цеплялись за листву, лежащую под тяжелым слоем снега. Все, что было ниже шеи, выкручивало, ныло, и каждая попытка подняться с холодной земли приносила жуткую боль, в голове все кружилось, тошнило.
За Лорой тянулся ярко-красный шлейф, обагривший укрытую снегом землю.
Лучше погибнуть, сгинуть, чем терпеть эту боль, обессилев, подумала Лора и, уткнувшись в рукав пальто, заплакала.
Вдалеке послышались чьи-то еле различимые голоса.
Эй, сюда, тут кто-то лежит! мужчина в темной куртке подбежал к неподвижному телу и, склонившись, нащупал пульс.
Это девушка, она еще жива, позовите помощь, да поживей! окрикнул он подоспевшего парня.
И пусть вызовут полицию, добавил вслед, тут есть на что посмотреть, в задумчивости пробормотал мужчина уже себе под нос, осматривая переломанные пальцы девушки и раны на лбу и затылке.
***
В больничной палате было тепло, яркий утренний свет освещал комнату, где размещались койка, два кресла, медицинское оборудование, стол с изобилием фруктов, цветов и графин с водой. За дверью слышалось какое-то движение. Голос регистратора по громкоговорителю напоминал визитерам о необходимости придерживаться часов посещения, соблюдать правила и распорядок, обязательность которого, казалось, уже ничто не может нарушить.
Как ты себя чувствуешь? в комнату тихо вошел худощавый мужчина в очках.
Сломленной, раздавленной, будто по мне проехал бульдозер, ответила Лора.
Ну, судя по ранам и синякам, это был он, усмехнувшись, заметил Эдвард, может, попросить Кэтрин, чтобы она дала тебе еще обезболивающего?
Нет, не стоит, наркологическая клиника мне сейчас не по карману, Лора попыталась улыбнуться, но почувствовала боль в скулах.
Эдвард сочувственно вздохнул и с нежностью погладил девушку по волосам.
Похоже, чувство юмора не пострадало, это радует, заметил он, поправляйся, ты сильная, выкарабкаешься!
Нет, Эдвард, я слабачка. Раньше думала, что, случись со мной что-нибудь, буду сопротивляться, ни за что не запаникую, дам отпор и не позволю никому причинить себе боль. И что случилось? Я не кричала, а блеяла, я не сопротивлялась, а убегала, плакала вместо того, чтобы собраться с силами и что-то предпринять. Вела себя как трусиха, которая только и может, что пускать сопли и думать о спасении.
Но ты думала о спасении. Избитая, все же нашла силы ползти, иначе бы замерзла в сугробе, заметил Эдвард.
Я рада, что ты так думаешь, Эдвард. Дай Бог, чтобы это было так.
Эдвард вздохнул и положил руки на колени.
Понимаю, что сейчас не время, но с тобой хотят побеседовать полицейские, говорят, это очень важно, доктор медленно подошел к двери и, обернувшись, с теплотой в голосе произнес:
Мы все очень переживали за тебя, Лора, и рады, что все утряслось.
Спасибо, Эдвард, слабо улыбнувшись, кивнула Лора, пригласи их, пожалуйста.
Первым в комнату с важным видом вошел высокий темнокожий мужчина с вьющимися волосами и белоснежными зубами. Несмотря на помятое выцветшее пальто и довольно несвежий темно-коричневый костюм, вошедший вел себя так, словно выполнял ответственную миссию, исход которой определил бы многое не только в стране, но и во всем мире. Двигался он стремительно, но в то же время легко и бесшумно, в этом человеке чувствовалась какая-то внутренняя сила, и на него, казалось, можно было положиться в трудную минуту.
Хотя Лора не считала себя таким уж знатоком человеческих натур, однако, в присутствии вошедшего она сразу же почувствовала себя в безопасности, и при этом ей особо запомнился его взгляд внимательный и испытывающий, как будто тот хотел проникнуть в мозг девушки и прочитать ее мысли.
Второй был ничем не примечателен, молодой, невысокого роста, он неуверенно мялся возле открытой двери, видимо, не зная, что предпринять в дальнейшем, оттого вопрошающе глядел на своего босса.
Мисс Дженнингс, меня зовут лейтенант Карент, а этот юноша стажер Патисон, темнокожий мужчина кивнул беспомощному молодому человеку на стул в углу и снова обратился к девушке:
Вы могли бы в мельчайших подробностях вспомнить и описать события того вечера, когда на вас напали в парке? Нам важны любые мелочи, прошу вас не торопиться, детектив развернул кресло, стоящее у окна, и, пододвинув его к кровати, сел, достал из кармана маленький блокнот и карандаш и приготовился слушать.
В тот вечер моя смена закончилась в семь, собравшись с мыслями, начала Лора, но мне пришлось задержаться: в отделение поступил тяжелый пациент с многочисленными травмами, ссадинами, ушибами и глубокой ножевой раной в области живота. Час мы над ним бились, но спасти его так и не удалось.
Лора перевела дух и, вздохнув, продолжила:
Все время, пока мы его реанимировали, он был в сознании и постоянно хватал рукой меня за халат, пытался что-то сказать. Когда я склонилась над ним, стал говорить какие-то жуткие слова, непонятные фразы о каких-то талисманах, о ритуалах, упоминал несколько раз о каком-то перерождении и о куклах, которые таят в себе опасность. Затем резко стал всхлипывать, стонать и биться в конвульсиях, после нескольких минут агонии он умер. Я сообщила о смерти его жене и дочери, жена билась в истерике, а дочь даже не пошевелилась, как окаменела, бедняжка, тяжело воспринимать такую весть.