Оно принадлежит Центральной! Горубл его украл! Нам придется вернуть все сразу, пока не произошло что-нибудь ужасное!
- Послушай, приятель, - убеждал Рыжий Бык. - Будет хуже, если какой-нибудь другой сукин сын доберется до клада.
- Рыжий Бык, постарайся вбить себе в голову одну мысль, - строго сказал Лафайет. - Эта штука потенциально опаснее атомной бомбы, хотя ты не знаешь, что такое атомная бомба. Просто поверь мне на слово: необходимо передать все властям Центральной сразу... Если я смогу с ними связаться, добавил он не столь уверенно.
- Не-е, приятель, - огромная ручища Рыжего Быка накрыла лежащий на изрезанном столе прибор. - Только передай прибор этим спекулянтам, и они прикарманят добычу себе. Нет уж, дудки! Если не хочешь в долю, я сыграю один.
- Нет, Рыжий Бык, ты так ничего и не понял! Слушай, я обещаю тебе хорошее вознаграждение, если отдашь это мне. Скажем, сотню золотых монет.
- А как насчет остального? - недоверчиво спросил Рыжий Бык, потирая огрубевшей рукой свой давно не бритый подбородок, щетина которого трещала, как сало на горячей сковородке.
- Нам нельзя ничего трогать. Я позвоню по особому телефону в старую лабораторию Никодеуса, чтобы связаться с Центральной и добиться командировки Инспектора по континуумам сюда. Он взял бы все в свои руки.
- Ты говорил о вознаграждении. Как насчет десяти тысяч долларов наличными на месте?
- Уверен, можно договориться. Нет проблем, Рыжий Бык. Я позабочусь, чтобы твои интересы были соблюдены.
- Что ж, это уже лучше. Жаль, конечно, мы с тобой могли бы славно поработать: мой ум и твои ловкие фокусы, вроде прогулок по небу или превращения в дым под самым носом у Джонов.
- Ты несешь чепуху, Рыжий Бык. Поверь мне, я позабочусь, чтобы ты на этом не проиграл. Теперь расскажи мне точно, где эта пещера?
- Ну... я не знаю, приятель, - неуверенно промямлил Рыжий Бык. - Ты честный простак и все такое, но это самая большая возможность преуспеть на моем пути. - Он поднялся. - Мне надо в уборную, - признался он. - Дай мне минутку обдумать дела.
Он важно прошествовал в глубь таверны. Лафайет взял модель Марк III и вгляделся в ее содержимое. Модель не напоминала ни один прибор из тех, которые он когда-либо видел.
Это было похоже на детали часов с восьмидневным заводом или переносного телевизора, тщательно перемешанные и упакованные.
С одной стороны около донышка была маленькая плоская кнопка, привлекавшая слабым свечением. Лафайет нажал ее.
_Вселенная вывернулась наизнанку. Лафайет, прижимаясь к внутренней стенке обширной тверди, окружающей пустой пузырь, в который обратилась Земля, смутно сознавал, что его тело теперь заполняет пустоту бесконечного пространства, в то время как его глаза, находившиеся в самом центре реальности, воззрились друг на друга, исследуя бездонное небытие, которое закручивалось, расширялось_...
Стены комнаты плыли мимо как замедляющая вращение карусель. Лафайет зажмурился от головокружения, нащупал свой бокал с вином, от души хлебнул и сел. Его сотрясала дрожь, и для восстановления дыхания он сделал несколько глубоких вздохов. В рассеянности он заглотил кусок пищи размером с крутое яйцо, отодвигаясь как можно дальше от невинного на вид приборчика, лежащего перед ним на столе.
- Да, О'Лири, ты гений, - пробормотал он про себя, похлопывая карман в поисках платка, чтобы промокнуть со лба холодный пот. - Читаешь Рыжему Быку лекцию об опасности общения с экспериментальным оборудованием Лаборатории Времени, а сам тычешь в кнопку, и чуть... чуть... не делаешь, что же я чуть не сделал?!
Неожиданно со стороны аллеи за таверной послышался шум драки.
Бармен вышел из-за стойки с толстой дубинкой в руке. Он резко остановился, уставившись на Лафайета.
- У нас закрыто, ты! - грубо заявил он. - Как ты вообще сюда попал, а?
- Через дверь.