Все происходило в порядке бреда, как сказал бы полковник Костин.
Рядом со мной опустился на стул урановый барон.
- А почему не пришел Вячеслав Георгиевич? - спросил он.
- Вас предупреждали, что на встречу может прийти другой человек. Специально оговорили пароль. Разве не так?
- На таких условиях я могу отказаться от переговоров, - заявил он и сделал вид, что хочет уйти.
- Всего доброго, - сухо сказал я.
Продавец в нерешительности замер.
- Эй, мальчики! - окликнула нас буфетчица. Похожие на противотанковые надолбы груди лежали на стойке. Сверху их придавливал тройной подбородок. - Эй, мальчики! Нужно что-то заказать, сидеть здесь просто так нечего. Тут заведение, а не сквер...
- Закажем, - ответил я.
Мой собеседник опустился на стул. В распахе рубашки на голой груди висел символ Бафомета: двойной круг с опрокинутой пятиконечной звездой. В звезду была вписана козлиная морда. Похоже, мой собеседничек поклоняется Дьяволу.
- Что будете пить? - спросил я.
Он пожал плечами и ответил:
- Пиво... Меня, кстати, зовут Владимир.
Через минуту на столике стояли два пластиковых стакана с пивом. Из динамиков неслась «Мурка» в исполнении Северного.
- Я слушаю вас, - сказал продавец урана очень серьезно и значительно.
- Нет, это я вас слушаю, - ответил я.
- А вы, собственно, кто? Можете представиться?
- Я представляю фирму «Мираж». Совместную, российско-иранскую. Меня зовут Хайрат. А вы кто?
- И документы у вас есть, Хайрат? - несколько ехидно спросил Владимир. - Можете показать? Или боитесь?
Документы у меня были. Хорошие документы. Добротные. Иранский диппаспорт с моей фотографией и удостоверение совместного российско-иранского предприятия «Мираж». Головной офис расположен в Москве. «Если они захотят проверить, - сказал Спиридонов, - проверка подтвердит, что вы действительно сотрудник Миража". Мираж" - он и есть мираж».
- Бояться мне нечего, - лениво ответил я и положил на стол паспорт.
На Володю это явно произвело впечатление. Он протянул руку, но я убрал документ.
- Представьтесь вы, - сказал я.
Не колеблясь, он вытащил из заднего кармана джинсов удостоверение ВВ МВД России. Смирнов Владимир Дмитриевич. Лейтенант, 21212. Дата выдачи - 14.07.98 г. Подпись. Печать... Похоже, подлинное. ...А может - нет. Ладно, в ФСБ проверят.
- Итак, - сказал я, - у вас есть уран?
- Да! Восемь килограммов. Обогащенный, в контейнере. С официальными сертификатами. Вас это интересует?
- Интересует, Владимир.
- Цену знаете?
- Знаю.
- Устраивает?
- Устраивает, если товар реальный.
- Значит, будете брать?
- Нет.
- Как это... нет? - лейтенант Смирнов даже по дался вперед.
- Я, господин Смирнов, уже сказал: если товар реальный.
- Ну а какой же? Думаете, я вам куклу хочу втюхать? Я вам могу предоставить фотографию контейнера, копии сертификатов и образец. Образец! Понимаете, господин... э-э...
- Хайрат. Меня зовут Хайрат.
- Образец, господин Хайрат, - с напором сказал Смирнов и без разрешения вытащил сигарету из моей пачки.
В этот момент зазвонил мой «Эриксон». Я «выслушал» собеседника и сказал несколько фраз на арабском. Делалось это для продавца. И для того, чтобы Спиридонов знал: все в порядке.
- Когда вы сможете представить образец? - спросил я.
- Сейчас.
- Сейчас? - переспросил я. При Смирнове не было ни сумки, ни свертка. А по моим представлениям, образец с радиоактивным веществом должен быть изолирован в какой-то герметичной массивной капсуле, иметь объем и вес. - Как сейчас? Где образец?
- Через пятнадцать минут. Товар в автоматической камере хранения на Московском вокзале.
- Ну вы, блин, даете.
- А где вы так хорошо научились говорить по-русски, господин Хайрат?
- А вот это уже к делу не относится, - ответил я. «Держите себя резко и независимо», - советовал мне Спиридонов.
- Да, конечно, - отозвался Смирнов несколько смущенно. - Ну, так как? Покупаете образец?
Бред, подумал я. Полный бред. В центре Санкт-Петербурга какой-то пропойца запросто продает контейнер обогащенного урана неизвестно кому! Просто как украденный с родного завода гаечный ключ. Как стакан семечек. Привет, Голливуд! Вам такое и не снилось... сюжетец-то тянет на «Оскар».
- Можно спросить, Владимир, а откуда у вас этот контейнер?
- Спросить можно... а ответ получить нельзя, - с хамоватой улыбкой ответил миллионер.
- Понял... это ваше право. Хорошо, идем за пробой.
- Момент! - Смирнов поднял руку. - Проба тоже денег стоит.
- Сколько же она стоит? - спросил я с иронией.
- Штуку баксов. По минимуму беру.
- А ключи от квартиры, где деньги лежат, вам не надо?
- А вдруг вы меня продинамите? - сказал миллионер.
- Рад был с вами познакомиться, господин Смирнов, - ответил я, забирая со стола сигареты. - До свиданья. Отнесите-ка вы лучше свою «пробу» в ФСБ.
- Э-э... постойте, господин Хайрат. - Я, конечно, передам вам образец. Но - поймите! - мне нужны гарантии.
- Мне тоже. Вдруг вы продадите мне за тысячу баксов стакан семечек. А? Тысяча баксов, конечно, не деньги, но... вы не внушаете доверия.
- Мне нет резона вас кидать, - ответил он.
- Нам тоже нет резона. Будет проба - будет разговор и, соответственно, деньги. Ну что? Идем?
- А-а... хрен с ним. Идем.
Я поднялся. Урановый барыга тоже встал. Дама в ажурных перчатках вдруг с грохотом свалилась со стула.
- Вот сучка старая! - сказала буфетчица. Груди-надолбы и три подбородка колыхнулись. - Ты мне еще наблюй тут... шляпой своей выбирать будешь.
«Не в деньгах сила, а в Правде», - сказал «Брат-2» с плаката.
- Вы пиво не выпили, - сказал урановый миллионер. - Так я выпью. Вы, господин Хайрат, не против?
Господи, ну что на это можно сказать? Я не знаю. Убей - не знаю.
Из динамиков голос Владимира Семеновича Высоцкого выдохнул:
...Все почти с ума свихнулись,Даже кто безумен был...- Нет, господин Смирнов, я не возражаю. Напротив, почту за честь угостить пивком завтрашнего миллионера.
* * *
Я бухнул на стол подполковника Спиридонова довольно-таки старую спортивную сумку. Потертую, залатанную в двух местах. Господи, неужели в ЭТОМ по Санкт-Петербургу путешествует обогащенный уран?
- Вот, - сказал я. - Оно.
- Что там? - спросил Спиридонов.
- Если верить нашему лейтенанту, там проба урановая, фото контейнера и копии сертификатов. Получил в камере хранения на Московском вокзале.
- Я знаю. Момент передачи зафиксирован наружкой.
- Даже так?
- А как иначе, Андрей Викторович? - ответил подполковник и подмигнул. Он был доволен. Я, признаться, тоже. - Сейчас пригласим понятых и осмотрим вашу добычу. Потом мы побеседуем, и вы подробно расскажете о сегодняшних событиях.
...Через несколько минут в кабинете подполковника Спиридонова уже было полно людей: начальник службы БТ Костин, эксперт-криминалист Сапожников, оператор с видеокамерой, две женщины-понятые и следователь следственной службы Крылов. И я в дурацком перстне со стразом.
Оператор включил камеру, следак произнес дежурные формулировки, растолковал понятым их права и обязанности... понятые кивали. Затем эксперт сделал портативным прибором замер уровня радиации около сумки. Он превышал фоновый, но незначительно... Похоже, СП «Мираж» правильно выбрало объект для сделки. Поздравляю, господин Хайрат!
- Попрошу расстегнуть сумку и осмотреть ее содержимое, - сказал следак. - Понятые, подойдите поближе.
Женщины подошли. Крылов аккуратно расстегнул молнию и раздвинул руками зев сумки. Внутри лежали тряпочный сверток, перехваченный бечевкой, мятый конверт с картинкой: гвоздики, гвардейская лента и надпись «С ДНЕМ ЗАЩИТНИКОВ ОТЕЧЕСТВА». А еще в сумке лежала... пустая бутылка из-под пива «Балтика 3».
Нет, ребята, я все-таки ничего в Отечестве не пойму!
Только и могу сказать: с днем защитника Отечества! Наливай!
* * *
Спустя еще полчаса, когда был составлен протокол, а вещдоки отправлены на экспертизу, я рассказал начальнику службы БТ, его заместителю и следаку о том, как прошла моя встреча с «лейтенантом Смирновым».
- Когда, Андрей Викторович, у вас запланирована следующая встреча? - спросил Костин.
- Я объяснил барыге, что мне понадобится неделя на проведение экспертизы. Соответственно и встреча через неделю. В четырнадцать ноль-ноль, на Финляндском, возле паровоза ленинского.
- Очень хорошо. Неделя - вполне реальный срок для нормальной разработки.
- Если только он не найдет за это время другого покупателя, - сказал я.
- Не дадим, - ответил Костин. - Теперь он у нас под контролем.
- Поставили наружку?
- Разумеется. Сейчас наш герой катит в электричке на Выборг. Пьет пиво на те, между прочим, сто рублей, что вы, Андрей Викторович, ему дали.
Я немного даже смутился... наружка, выходит, была совсем рядом.
- Дал... он клянчил, как профессиональный попрошайка. Дал... для установления контакта. А что, не надо было?
- Почему? Дали - и дали. Делу не во вред.
- Понял, Игорь Иваныч. А какие мероприятия вы намерены проводить сейчас?
Костин рассмеялся, посмотрел на Спиридонова. Тот тоже улыбнулся.
- Как думаешь, Виктор Михалыч, можем мы поделиться с господином Хайратом своими соображениями?
- Рассказать иранскому подданному о совсекретных мероприятиях? - с деланным ужасом спросил Спиридонов. - Ни в коем случае!
- Расскажем, Андрей Викторыч, - сказал Костин, - расскажем. Разумеется, в общих чертах, не раскрывая технологии... Я думаю, что мы даже обязаны это сделать, коли уж вы стали полноправным участником операции.
- Кстати, - спросил я, - а название у нее есть?
- Есть, - ответил Костин, глядя с легким прищуром.
- Поделитесь?
- Название у этой операции - «Журналист».
- Н-ну... спасибо.
- Да не за что, - сказал Костин, - а я пойду - работа. Всего доброго, Андрей Викторович. За вашу помощь огромное спасибо. Когда закончим операцию, дадим вам материалы... какие возможно.
Мы пожали друг другу руки, и полковник вышел. А Спиридонов рассказал мне вот что...
...Информацией о том, что в городе некто пытается сбыть контейнер с ураном, ФСБ уже располагала. Но более конкретно: кто, кому, когда, где? - агентура узнать не смогла... А потом появился журналист Обнорский... Запросы, отправленные в областные управления, дали вдруг неожиданный результат: на одном из «атомных» объектов в Вологодской области похищен контейнер. Итак, все «срослось». Оставались сущие пустяки: обнаружить и изъять контейнер с ураном. Восемь килограммов - это не семечки. И дело даже не в огромной стоимости похищенного. Дело в том, в чьи руки попадет уран, который вполне может быть использован в военных целях. И в том, какой урон понесет престиж России, получи эта история огласку.
Мы еще не знали, что впереди нас ожидает АВГУСТ - взрыв в переходе под Пушкинской, гибель «Курска», страшный пожар самой высокой свечки в мире - Останкинской башни. Если бы восемь кило граммов урана ушли за рубеж - событие встало бы в тот же ряд катастроф. Допустить этого нельзя.
- Ну а что все-таки вы собираетесь предпринять сейчас, Виктор Михайлович?
- Это просто. Теперь у нас есть конкретный человек. Есть фото. Есть отпечатки пальцев на капсуле, пустой бутылке, фотографиях и с пластикового стакана, из которого он пил пиво. Все они принадлежат одному человеку.
- Вы изъяли стакан из «Рюмочной»?
- Разумеется. А еще мы сняли его «пальцы» с дверцы камеры хранения. И проверили под видом контролеров его документы в электричке. Там он предъявил удостоверение инвалида. Но на фамилию Козырев, а не Смирнов. А еще мы отправили его фото в Вологду. Думаю, что уже сегодня мы будем знать о нем если не все, то очень многое... Тем более что маркировка с пропавшего контейнера соответствует маркировке на фото. Круг замкнулся, Андрей Викторович. Осталось отследить, где спрятан контейнер и - брать голубца... Вот, пожалуй, и все. Спасибо вам за помощь.
Так закончилась для меня эта история. Я думал, что она закончилась...
* * *
...Но я ошибался. Как, впрочем, ошибались и сотрудники ФСБ.
Неделя, оговоренная между г-ном Хайратом им Смирновым-Козыревым, была на исходе. Моя лысая голова, вызвавшая шквал шуточек в агентстве, начала покрываться сомнительного вида растительностью. Первые дни я ждал звонка от Спиридонова - он обещал сообщить, когда появятся результаты. Но Спиридонов не звонил.
Работы было полно, наступила пора отпусков, и господа инвестигеиторы начали рвать меня на куски... Скрипка и Горностаева появились в моем кабинете с интервалом пятнадцать минут. Оба заявляли, что чисто случайно (!) купили горящую путевку. И - какое совпадение - оба в один и тот же круиз. А Соболины в отпуск собрались врозь... беда.
Спиридонов позвонил в понедельник, когда до встречи Хайрата и торговца осталось чуть более суток. Поинтересовался: могу ли я зайти? Причем - срочно, не откладывая в долгий ящик.
А мне было некогда, у меня были другие планы...
- Очень нужно, Андрей Викторович, - сказал Спиридонов. - Выручайте. Операция «Журналист» продолжается. Без вас пропадем.
И я поехал. Почесал свою растительность на черепе и поехал.
* * *
- Завтра в четырнадцать ноль-ноль вы должны встретиться с Козыревым на Финляндском вокзале, так? - спросил с нотками утверждения в голосе Спиридонов. Вид у него был довольно усталый.
- Значит, вы его еще не взяли?
- Взять его - не проблема. Он под круглосуточным наблюдением.
- Так в чем же дело?
- Все дело в том, что мы до сих пор не знаем, где контейнер.
Вот оно что! ФСБ неделю держит моего «партнера» под колпаком, но товар так и не проявился... Не так уж прост лейтенант Смирнов.
- Понятно, - сказал я. - Что, кстати, показал анализ образца?
- Анализ показал: высококачественный уран. На вологодском объекте уже ведется расследование, и мы практически вычислили сообщников нашего прапорщика.
- Прапорщик?
- Да, Андрей Викторович, прапорщика. Козырев Владимир Дмитриевич. До февраля двухтысячного служил на объекте. По истечении срока контракта уволился, уехал в Выборг... не работает, употребляет наркотики. Имеет проблемы с психикой. Но тем не менее сумел организовать хищение урана с объекта.
- Хорошо у нас охраняются атомные объекты, - ввернул я.
Спиридонов не ответил. Он закурил, посмотрел на меня и спросил: