Родители не раз предлагали Артёму продать обе комнаты, купив на вырученные деньги квартиру в новостройке, но он каждый раз отказывался. Плотно стоящие ряды однотипных коробок где-нибудь в Мурино или на Парнасе его совсем не привлекали. У дома, как и человека, должна быть индивидуальностьхарактер, история, судьба, не говоря уже о внешности. У здания на Фонтанке все это было. Редкого для Петербурга светло-золотистого оттенка, украшенный рустом и полуколоннами, дом помнил двух последних царей и смуту революции, вместе с ленинградцами пережил блокаду, каким-то чудом устояв под обстрелами. До революции в нем жили семьи предпринимателей, чиновников, инженеров. На втором этаже принимал больных модный в те годы доктор. Затем в квартирах появились совсем другие лица, да и сами квартиры изменились, превратившись в огромные питерские коммуналки.
За годы советской власти дом обветшал, облупился фасадом, а затем на него положили глаз нынешние дерзкие и эффективные риэлтеры. Включили в какую-то программу, пробили капитальный ремонт от фундамента до крыши и занялись расселением коммуналок. Постепенно, этаж за этажом, квартира за квартирой, дом превращался в нечто среднее между офисным зданием и апарт-отелем. Вскоре из старых жильцов в квартире остался только Артём, остальные комнаты были выкуплены «эффективными». Но как ни склоняли его родители и риэлтеры к продаже комнат, он не соглашался. Более того, доплатил «эффективным» за ремонт и стал обладателем двух полноценных студий в историческом центре, что для одинокого молодого человека было чрезмерной роскошью.
Для жизни Артём купил тахту и зеркальный шкаф-купе во всю стену, «раздвигающий пространство», обзавелся маленькой кухонкой с барной стойкой вместо стола. Возник вопрос, что делать с бабушкиной мебелью. Себене нужно, отдать-продатьжалко. Да и неправильнополучается, вроде как продаешь память. Впрочем, сомнениями он мучился недолго, уже вскоре его необычное хобби потребовало офиса или кабинета.
Астрологией он увлекся еще на третьем курсе. Началось все банальнос желания развенчать шарлатанов. Тогда они втроемАртём, Гарик с мат-меха и Кирилл с астрономическогоорганизовали сначала страничку ВКонтакте, а затем блог. Гарик, раздобыв базы данных жителей города, доказывал, что никакой связи между данными гороскопа и жизненными событиями не существует. Кирилл упирал на физические законыесли Луна еще могла оказывать воздействия на живых существ в силу своей близости к Земле, то планеты и тем более звезды, удаленные на десятки и сотни световых лет, точно были не при делах. А Артём просто интересовался всем подряд, без какой бы то ни было системы. Вскоре он с удивлением заметил, что астрология работает. Нет, он вполне доверял Гарику, не нашедшему никаких зацепок, только почему-то получалось, что астрология, пасующая на больших массивах, давала отличный результат, стоило начать рассматривать гороскоп конкретного человека.
Ты подгоняешь данные под результат, пытался возражать Гарик. Ты знаешь, что Пушкин стрелялся в тридцать семь лет, и находишь этому подтверждение в его гороскопе. А надо бы наоборотсначала «увидеть» события жизни в гороскопе, а потом найти им подтверждение.
Это оказалось совсем непросто. События путались. Одни и те же параметры гороскопа давали совершенно разные проявлениярождение ребенка проходило под теми же аспектами, что и издание романа, развод ничем не отличался от расторжения делового партнерства, а спрогнозированная болезнь в реальности оборачивалась финансовыми потерями. Но постепенно Артём научился «читать» гороскоп. Только объяснить, как он это делает, он не мог. «Всего лишь интуиция и чуточка шаманства», фыркал Гарик. А, может, звезды привыкли к Артёму и начали разговаривать?
Кирюха вскоре потерял интерес к блогу и с головой ушел в науку, Гарик продержался дольше, но его разоблачительные статьи вызывали шквал негативных комментариев. Зато заметки Артёма шли на ура.
Как-то незаметно блог начал приводить к Артёму клиентов. Поначалу лишь друзья просили помочь в «вопросе жизни и смерти», да знакомые девчонки интересовались совместимостью с «тем, единственным». Потом начали обращаться знакомые друзей, а затем подтянулись и вовсе незнакомые люди. Вот тут-то и понадобился офис. Друзей он мог принять на кухне, открыв пару бутылок пива, а как быть с посторонними?
Бабушкина мебель тоже пришлась кстати. Старинный буфет из мореного дуба был превращен в солидный книжный шкаф, на массивном столе появился рабочий компьютер с маленьким принтером, обтянутое кожей старинное кресло придало рабочему кабинету солидность, а его хозяину весомость. Оказавшись в кабинете впервые, посетители с уважением поглядывали по сторонамведь перед ними был не выскочка с мебелью из «Икеи», а солидный человек, с корнями.
Сегодня также ожидался клиент. Вернее, клиентка. Как откажешь, если девушка пишет, что ее хотят убить?
Артём поднялся к себе на третий этаж и открыл дверь, ведущую на личную половину. Бросил на тахту папку с воспоминаниями петроградского сыщика и отправился в душ. Затем проинспектировал кухонные шкафчики на предмет чего-нибудь съедобного, но кроме пельменей в морозилке ничего не нашел. Выбор, как всегда, был не ахти«Классические» или «Фирменные». Зажмурившись, он решил довериться случаюпротянул руку и нащупал пакет. На этот раз повезло «Фирменным», но не повезло емупельмени оказались невкусными. Зато свежезаваренный «Дарджилинг», как и всегда, был на высоте. До прихода клиентки еще оставалось немного времени, которые можно было провести и Артём улегся на тахту. Спину кольнул острый пластиковый угол. Он совсем забыл про папку! «Намекаешь, что нужно тебя прочесть? Ладно, так и поступим».
Почерк беглый, разгонистый, с сильным наклоном, как будто пишущий куда-то торопился. Буквы мелкие, редкие, словно бисер, нанизанный на нитку.
«Сегодня французские власти обратились ко мне с просьбой помочь. Ни минуты не раздумывая, с чувством признательности я принял предложение. Моя жизнь в Париже была серой и никому не нужной. Мои знания, опыт, репутация здесь ничего не стоили. Я влачил бесцветное, нищенское существование вдали от близких, перебиваясь случайными заработками. В отличие от иных своих соотечественников я прибыл во Францию нищим, практически без средств. Единственным моим багажом, с которым после долгих мытарств я оказался на чужбине, были мои воспоминания».
Перевод подождет. Главноекаракули читаемы.
Артём потянулся и посмотрел на часы. Пора перебираться на рабочую половину. Он надел чистую футболку, пригладил волосы и открыл дверь, соединяющую комнаты. Включил компьютер и загрузил программу. Экран отозвался характерным рисункомкружком, исчерченным красными и черными линиями. Голубая кайма вокруг кружка пестрела значками планет. К приему клиента готов.
Через открытое окно с французским балконом доносился городской шум. Пара средних лет, сверяясь с картой на экране смартфона, неспешно брела в сторону Невского, глазея по сторонам. Туристы. Навстречу им попалась женщина с коляской. Мужчина с пакетом «Дикси» торопливой походкой скрылся под аркой соседнего дома. Никто из них не нуждался в услугах астролога. Зато одна из двух спорящих на набережной блондинок вполне могла оказаться его клиенткой. Та, что поярче и потемпераментнее, увещевала вторую, более спокойную и нерешительную. Она хватала подругу за плечо, что-то доказывала, энергично жестикулируя, пыталась заглянуть в глаза, когда та отворачивалась. Наконец, девушке это надоело. Она недовольно фыркнула, махнула рукой и бодрым шагом направилась к пешеходному переходу.
Похоже, ко мне спешит, хмыкнул Артём.
Оставшаяся девушка облокотилась о гранитный парапет, подставив лицо солнцу. Артём невольно залюбовался. Тонкие черты лица, выгоревшая прядь у виска. Простая белая рубашка с закатанными по локоть рукавами оттеняла светлый северный загар. Красавицей незнакомку, пожалуй, назвать было нельзя, но в ней чувствовались трогательное, ранимое очарование и естественностьбольшая редкость в эпоху пластики и силикона. Глядя на нее, хотелось расправить плечи и загородить собой от всех невзгод мира.
Он оказался праввскоре раздался звонок в дверь.