Елена ЛевашоваЕсли ты хочешь
Если ты хочешь, я поверну время вспять.
Заставлю солнце светить ночью.
И не спорь, не кричи: «Ты опять?»
Я сделаю, и точка!
Склею осколки надежды,
Прогоню сомнения.
Я скажу тебе «Прости»
Лишь бы ты поверила
Если ты хочешья починю разрушенный мост,
Соберу обломки нашего прошлого,
И не спорь, не кричи: «Невозможно!»,
Я сделаю, и точка!
Если ты хочешья сделаю все для тебя
И плевать мне на всякие «если»
Пролог.
Константин.
Товарищ майор, к вам посетитель, голос стажера Вакуленко в динамике детонирует в голове приступом острой боли.
Морщусь, вперившись ненавидящим взглядом в трубку и гневно плююсь:
Ты время видел, Вакуленко? Шли их всех на Сам знаешь куда!
Прошло всего два часа после завершения спецоперации. Ничего особенногозахват подозреваемых, стрельба, крики и звук бьющегося стекла, скрежет металла Обычная рабочая рутина. Нет, вру, не обычнаязахват проворовавшегося генерала Завьяловаиз ряда вон выходящее событие! Набрасываю на плечи куртку, поднимаюсь с места и придирчиво оглядываю кабинет. Место силы, не иначеусмехаюсь, захлопывая створку старенького шкафа. Застегиваю молнию куртки и медленно направляюсь к дверям.
Сейчас бы сбросить одежду, принять душ и напиться. Смыть накопившееся за день напряжение и зудящие мысли об этой, о
Девушка, туда нельзя! Я же сказал, рабочий день закончился! за дверью слышатся шаги и звуки борьбы.
Я не уйду, пока не поговорю с ним!
Дверь с грохотом распахивается, открывая взгляду ту, кого ненавижу всей душой. И кого, честно признаться, ждал увидетьВесну Завьялову
Здравствуй, Костя, хрипло произносит она и закашливается. Сгибается пополам, судорожно перехватывая горло тонкими пальцами. Подавив приступ, Весна приосанивается и вскидывает подбородок. Бледная, как небо за окном и тонкая, как плачущая ива. Жалкая. Да-а, знатно ее жизнь потрепала. Черт, я даже расслабляюсь. Вальяжно прохаживаюсь к столу, запустив руки в карманы брюк. Весна так и стоит возле дверейпоникшая, какая-то чумная. Длинная шоколадная прядь прилипла к ее взмокшему лбу. Она нервно взмахивает рукой и с нескрываемым остервенением ее поправляет. За нами наблюдает ошалевший Вакуленкоего небольшие карие глазки шустро перемещаются с меня на Весну. И обратно.
Отставить, стажер! Закройте дверь.
Дверь с шумом клацает, отрезая воздух. В кабинете становится так душно и пыльно, что впору задохнуться.
Здравствуй, Костя, повторяет она.
Весна, чего ты хочешь? Ты же не поздороваться зашла? дергаю молнией куртки и спускаю ее с плеч.
Я прошу тебявыпаливает она. Слова звучат так, словно царапают ее горловымученно, надломлено. Понимаюпосле всего, что было, просить меня об одолжениинепосильный труд. Помоги папе. Поверь, он ни в чем не виноват! Его подставили. Кто-то проник к секретным данным и слил их
Прекрати, Весна! рычу я. Черт, она, видимо, полная дура! Материал год собирали, пасли генерала Завьялова, как кисейную барышню. Кто там только не участвовал в разработке! Наша конторазавершающее звено, не более. Чего она от меня-то хочет?
Помоги. Я на все готова, Костяскулит она. Делает шаг навстречу, обдавая странным запахомсмесью лекарств, хлорки и моющих средств.
На все, Весна? Даже не спросишь, что я попрошу? Денег-то хватит? Или смелости? произношу, глядя в ее глаза. Сам не знаю, что хочу в них увидетьмелькнувшее возмущение, презрение или, быть может, отчаяние? Не знаюсейчас в них только странный блесклихорадочный, я бы сказал, больной.
Все, что захочешь. Денег у меня, правда, нет Только яВесна всплескивает руками, а затем медленно их опускает.
Так иди полы мой, раз нет! Или для такой, как ты, работа поломойки не катит?
Отчего же? Я мою полы, только подъездов много, а я одна. Парирует она и прячет руки за спину. Странно, я ведь не попал в цель? Или, правда, моет? Нутро обдает странной тошнотворной волнойобида, будь она неладна. А еще боль, проснувшаяся и впившаяся в сердце зубами, как пиранья.
Тогда остается натура. Только так. Прозвучавшая из моих уст реплика вызывает на лице Весны любопытство. И надежду, мать ее. Она заправляет за ухо слипшуюся, похожую на сосульку прядь, и подходит ко мне. За время нашего разговора я успел расположиться в кожаном потрескавшемся кресле и сейчас смотрю на нее снизу вверх: потертые джинсы, простенькие балетки, мешковатый свитер с вытянутыми локтями. Значит, так она пришла просить меня? Или это один из способов показать, как я ей противен? Наверняка к майору Кожину она бы нарядилась как следует: сделала макияж, причесалась, надела туфли на каблуках и юбку покороче. А ко мне можно и так заявиться?
Я готова. Хрипит она и опускается на колени. Подтягивает мои бедра к себе, вцепившись тонкими крючковатыми пальцами в брюки.
В ноздри вмиг ударяет смесь больничных запахов, дорожной пыли и, пожалуй, совсем немного аромата Весны Тот самый, что мучил меня много лет. И который, справедливо, срабатывает триггером.
Что ты возомнила о себе? отталкиваю Весну от себя. Ты на себя посмотри? Приперлась, какприкусываю язык, столкнувшись с ее взглядом. Распахнутым, несчастным до чертиков, опустошенным. Ей все равно, без слов понимаю я. Все равно, что я о ней думаю, все равно, что попрошу у нее. Она бы и сейчас все для меня сделалаудовлетворила по полной, не останови я ее. Как и майора Кожина, будь он на моем месте.
Так что, поможешь? Повторю, я готова. И мне плевать, что ты обо мне думаешь. Можешь оскорблять сколько хочешь.
Вот визитка. Цепляю невзрачный прямоугольник со стола и протягиваю ей. Не думай, что я позволю тебе схалтурить. Ну или прикасаться ко мне в таком виде. В самом-то деле, такая как ты могла бы и маникюр сделать. Я уж не говорю о макияже и прическе. Или ты думала, я поведусь на все это безобразие? сосредоточивая во взгляде все презрение, на какое способен, произношу я.
Я помню, Костя, ты же меня шлюхой считаешь. Обрывает она, пряча визитку в заднем кармане.
Ты такая и есть, так что будь добра выглядеть соответственно и как следует попросить меня скажем в шесть вечера.
Глава 1.
Весна.
Не знаю, чем обладает Константин Духиннаверное, умением облекать эмоции во что-то материальное, но меня почти выдавливает из его кабинета. Не понимаю, как я оказываюсь в темном коридоре, пропахшим сигаретным дымом и пылью. Кожа до сих пор покалывает от невидимых искр его ненавидящего взгляда, а нутро Оно скручивается от очередного приступа кашля. Черт, вот зачем я пришла к нему? Еще и больная? Спешно выхожу на улицу, огибаю здание и даю себе волю. Кашляю от душитак, что болят легкие Права была Надежда Петровна, загнала я себя. Кстати, надо ей позвонить. Отираю разгоряченное лицо и набираю телефонный номер дрожащими пальцами.
Медико-социальный центр паллиативной медицины «Надежда», звучит на том конце провода.
Тетя Наденька, хриплю, чувствуя, как по телу молниеносно распространяется жар. Еще и температура поднялась
Вёсенка, милая, что-то случилось? Ты же придешь? Михална без тебя гулять отказывается.
Ну вот как не прийти? А звонила ведь отпроситься
Приду. Чаем горячим напоете? Что-то я разболелась.
Приходи, детка. Я терапевта нашего Степана Федоровича попрошу тебя послушать. Говорила тебевовремя лечиться надо, таблеточки принимать, а ты Все на ногах, детка, переносишь. Разве можно так? Приходи
Несколько лет назад ноги привели меняинструктора по фитнесув хоспис. Наверное, мне так хотелось быть нужной Чувствовать себя живой, испытывать что-то другое, светлое и доброе, а не те чувства, что остались после Кости Зачем он вернулся? Я ведь только стала его забывать И снится он перестал совсем недавно, хотя врудо сих пор снится Я начала оживать, расцветать, как робкий подснежник, а потом
В общем, мы гуляли с подругой по торговому центру, и я увидела его. За окном падал мягкий ноябрьский снег. Костя стряхнул снежинки с плеч и помог спутнице снять пальто. Улыбался и бережно тянул дурацкий шарфик с ее шеи. Наверное, жена Миниатюрная блондинка в телеполная противоположность мне. Они сели в центре зала, а я трусливо пристроилась возле окнадля лучшего обзора. Танька отговаривала меня Призывала успокоиться и «перестать преследовать мерзавца, растоптавшего мое сердце», но я осталась непреклоннойтак и сидела, не сводя с него глаз.