Но я постарался избавиться от мыслей о былом, стремясь быть человеком без прошлого, что так естественно для бессмертных.
Поднявшись по лестнице, у главного входа во дворец я встретил одного из камердинеров Императора. Тот сразу узнал меня и сообщил, что Генрих сейчас в малой библиотеке. Отправив слугу доложить, я неторопливо двинулся за ним.
Генрих встретил меня, поднявшись из-за маленького столика, заваленного какими-то рукописями.
- Приветствую тебя, Рагнар! - Он улыбнулся и указал рукой на кресло. - Ты так давно не показывался, что я уже начал беспокоиться. Где пропадал?
Я сел и закурил, затягивая с ответом, - рассказывать о своих недавних приключениях мне не хотелось.
- Путешествовал в весьма отдаленных землях, но ничего особо примечательного, - проронил наконец и в свою очередь поинтересовался: - А что нового в Империи?
Живое худощавое лицо Генриха окаменело, он отвел глаза в сторону. Только теперь я заметил, что он сильно постарел и как-то сгорбился.
- Ничего хорошего. Местальгор явно готовится к войне, хотя на словах и выражает дружеские чувства; в море свирепствуют пираты. Колонии в северных горах отделились, а это был основной источник железа и меди. Теперь - очередь за северным побережьем. Империя распадается на глазах!
Генрих стиснул руки, и мне подумалось, что дела, видимо, действительно очень плохи, раз этот известный своими железными нервами монарх так волнуется.
- Ладно, Генрих, расскажи лучше, как ты сам, как семья...
- Я - как всегда. - Он пожал плечами. - А семья... Сын уехал на север, а Марция здесь, на охоту, кажется, с утра отправилась.
Возникла небольшая пауза, во время которой я осмысливал эту информацию и уже начинал сожалеть, что вернулся сюда в преддверии конфликта, - воевать мне не хотелось. Внезапно Генрих улыбнулся и откинулся в кресле.
- Нет, Рагнар, расскажи-ка лучше о себе. О твоих прежних делах ходят легенды, и я бы с удовольствием послушал еще одну, новую...
- Да не о чем рассказывать...
Генрих усмехнулся, заметив:
- Один из лучших фехтовальщиков мира возвращается из долгого путешествия без шпаги и утверждает, что ничего не произошло!
Я почувствовал себя задетым, ибо со своей шпагой, прослужившей мне не меньше века, мне действительно пришлось расстаться, и обстоятельства, сопутствовавшие этому, не вызывали у меня восторга. Все же я решил кое-что рассказать, но тут наш разговор был прерван. В библиотеку вошел личный камердинер Генриха.
- Извините, милорд, тот бессмертный, с которым вы вчера встречались, желает вновь поговорить с вами.
Генрих недовольно поморщился, но это было кстати, и я заметил:
- Мы вполне можем продолжить нашу беседу за обедом.
Мой друг кивнул, и я направился к выходу из библиотеки. В дверях я столкнулся с Человеком, испросившим аудиенцию у Генриха. Мы виделись несколько раз, кажется, в позапрошлом столетии, я припомнил, что его зовут Кнут. Это был светловолосый Человек очень мощного телосложения, но сравнительно невысокого роста, почти на голову ниже меня. Мне было известно, что хмурый и замкнутый Кнут принадлежит к какому-то полумифическому сообществу Людей, и я обратил внимание на знак, приколотый к его черному плащу чуть пониже левого плеча четырехрогий стальной шлем с выгравированным на нем красным пионом. Даже не поздоровавшись, мы разминулись. До обеда оставалось еще несколько часов, и я решил потратить это время на то, чтобы приобрести новое оружие.
К дагэртскому базару я подошел в полдень, когда торговля была в самом разгаре. Участок побережья площадью в несколько квадратных километров был забит сплошной толпой людей, а гул рынка доносился до центра города... Здесь можно было купить практически любой товар, производимый на планете, но тем не менее я сомневался, что найду что-либо подходящее.