Моего сына в дурку! возмутилась мать. Только через мой труп.
Наконец, дело сдвинулось с мертвой точки, когда какой-то знакомый на работе отца порекомендовал психолога. Это уже было не так страшно. Приятная женщина, возраста близкого к возрасту родителей Юры, очень спокойно объяснила, что все не так страшно и все решаемо. Юре, безусловно, можно помочь, при регулярном посещении ее кабинета, конечно.
Кабинет, собственно, был номинально кабинетом, это была комната в квартире, где, судя по всему, и проживал психолог. Впрочем, квартира была ухоженной и чистой, а атмосфера в нейблагодушной и успокаивающей. Кабинет имел два кресла и диван, поставленные друг против друга, посередине комнаты богато лежал потертый ковер, окна были чуть прикрыты розовыми шторами, а в углу на банкетке мирно сопел уставший от жизни Йорк.
С первого же приема психолог взяла Юру в оборот.
Мы не будем запускать болезнь, сразу сказала она, с уверенностью бывалого хирурга. Будем купировать на корню. Давай я тебе объясню, как можно справляться с любыми фобиями и страхами. Встань и подойди к окну.
Все происходящее далее Юре напоминало сеанс экзорцизма. Он часто дышал, говорил какие-то правильные слова, поднимал и опускал руки, представлял себя в различных прекрасных местах. В общем, весело было, первые пятнадцать минут. А затем психолог, видимо, довольный такой покорностью пациента, стала демонстрировать «нестандартные, но весьма эффективные» способы борьбы с душевным недугом. Юра получил в руки маленькие четки и стал повторять за странным врачом определенные звуки. Звуки должны были очищать «карму», прогоняя через «чакры» негативную энергию. Вот тут пациенту стало не до шуток. Он попытался возразить, что, конечно, с пониманием относится ко всякой мистике, да и вообще, не хочет обижать доктора, но является человеком верующим, а подобные практики происходят явно не из христианской парадигмы. Женщина-психолог лишь криво улыбнулась на такие возражения, но Юру услышала и стала меньше налегать на эзотерику.
Домой юноша пришёл уставшим и растерянным. На вопросы родителей о сеансе отвечал односложно и неохотно. Однако же чувствовал себя хорошо. Он пробовал вызывать в себе мысли, повергающие в состояние паники, но организм, вымотанный постоянным сосредоточением на разных посторонних вещах, был устойчив и непоколебим. Пришлось признать, что хоть работа странной женщины и казалось дикой, имела свои успехи. Так Юра в свои семнадцать, живя в стране, победившей депрессию водкой, обзавелся собственным психологом.
Сдать экзамены на заочку оказалось действительно легко. Может, ещё и потому, что Юре в принципе было несложно с ними ставиться, и скорее всего, если бы не приступ паники, то он легко бы прошел на очное отделение. Впрочем, новоявленного студента это нисколько не расстраивало. А с учётом нового недуга, внезапно охватившего его, даже казалось благом. В концепции его новогопугливого образа жизни, полуторачасовые лекции ужасали, тем более их непрерывная череда, сопутствующая дневной форме обучения.
Первое впечатление от группы было сумбурным, публика разношёрстная, лишь трое возраста Юры, остальные старше. Один дядечка старше был даже очень, хотя, как потом выяснилось, ему всего сорок семь лет. Никто ни с кем не здоровался поначалу. Хотя к первой сессии все уже друг друга успели рассмотреть. Но такой расклад вполне устраивал Юру, панические атаки хоть и становились все реже, иной раз все же настигали прямо в институте. Ему делалось крайне неудобно, приходилось выходить из аудитории прямо во время лекций, благо отпрашиваться, как в школе, не требовалось. Но и такстараясь не покидать лекции совсем уж бегом, Юра чувствовал на себе взгляды, а однажды даже услышал, как одна из его однокурсниц прокомментировала его выход в том духе, что: «толстяку опять приспичило». Знала бы она, как этого толстяка трясет от страха и смущения, как в панике он выбегает на холодный осенний воздух, чтобы наученным дыханием попытаться восстановить способность ясно мыслить. К счастью, почти всегда получалось. Руки переставали трястись, пот медленно высыхал под рубашкой, голова больше не кружилась, но начинала болеть. И только раз его подвела методика эзотерического психолога. Тогда он тоже вышел из аудитории, чувствуя первые признаки паники. Он видел, как неодобрительно на него посмотрел преподаватель, и слышал смешки за спиной. Юра даже успел разозлиться на себя, уже выходя на воздухтак нелепо и обременительно ему вдруг стало от своей болезни. И вдруг приступ прекратился, даже не вступив в какую-нибудь активную фазу. Он так обрадовался этому, что тут же побежал назад в институт, но на входе его остановил охранник, потребовавший предъявить студенческий. И тут Юра понял, что необходимый документ он оставил в аудитории, в кармане своей куртки. Он так разволновался, что тут же пригласил так и не дошедший ранее приступ. И был к нему не готов. Как и прежде, началось все с лёгкого головокружения, которое начинало нарастать по мере своего обнаружения.
С тобой все в порядке? обеспокоено спросил охранник, видя внезапную бледность студента.
Да просто душно, с трудом проговорил задыхающийся Юра и рухнул в глубоком обмороке.
Очнулся он уже от привычного аммиачного запаха, не там, где упал, а в местном медпункте, куда, как потом выяснилось, его отволок напуганный охранник. Благо тащить совсем нелёгкое тело было недалекомедпункт находился здесь же в вестибюле.
Юра лежал на застеленной белым кушетке. Запах йода бил в нос. Ни врача, ни кого другого из медицинского персонала рядом не было. Зато была девушка, она сидела на стуле, рядом с кушеткой, задрав голову и прижимая к носу кусок ваты. Заметив движение рядом, девушка скосила глаза на Юру и, немного гнусавя, произнесла:
Очнулся, крепыш.
Повинуясь естественному желанию не выглядеть слабым в глазах девушки, Юра попытался сесть, но от резкого движения у него потемнело в глазах, отчего он вынужден был медленно приземлить свою голову обратно на подушку.
Ты не дергайся резко, убирая вату от лица, сказала девушка, вдруг у тебя сотрясение. Сейчас я сестру позову, она вышла за картой.
Не надо, чуть хрипя неразработанными связками, запротестовал Юра, все уже нормально.
Он снова попытался сесть, но уже гораздо медленнее, чем в прошлый раз.
У меня бывает, сказал он, приняв, наконец, вертикальное положение.
Что бывает, снова прижимая ватку к носу, спросила девушка, в обмороки падаешь?
Да, смущённо кивнул Юра.
В смысле болезнь такая у тебя, вроде эпилепсии?
Нет, Юра отрицательно дёрнул головой, отчего в глазах на мгновение помутнело.
Это не болезнь, это вроде невроза.
Психическое? напряглась девушка.
Ну, типа.
Блеск, только психов мне хватало. Ты не буйный А, черт. Она снова запрокинула голову и прижала вату.
Что?
Да снова кровь пошла, не опуская голову, ответила девушка. Думала, что все уже. Не хотелось бы кофту испачкать.
Юра перевел взгляд с запрокинутой головы девушки на светлую кофточку, а потом резко как-то увидел ее всю. Видимо, до этого сознание, ещё не до конца вернувшееся, не смогло сразу оценить собеседницу. Девушка была привлекательна. В отличие от Юры она была хрупкой. Рыжие волосы едва доходили до плеч, даже при запрокинутой голове. Тонкие пальцы изящной щепоткой придерживали вату. Навскидку Юра определил, что она была старше его, но не сильно, может быть, года на два-три. И было в ее образе что-то благородное, из умных книжек: прямая осанка, правильные черты лица, красиво очерченные скулы.
Эй, псих, ты чего уставился?
Извини, снова смутился Юра, я не пялился на тебя, просто ещё не отошёл. А ты почему здесь?
Да вот тоже, ухмыльнулась девушка, бывает. Давление.
Ясно, просто чтобы что-то ответить, сказал Юра.
И больше они не говорили. Девушка периодически отрывала руку от лица, чтобы посмотреть на вату, и почти тут же возвращала ее в исходное положение. Юра просто молчал, разглядывая свои обутые в кроссовки ноги. Так продолжалось несколько минут, пока в помещении не показалась медсестра.
Шведова, полегче? спросила сестра девушку.
Все норм. Штормит немного.
До дома доберешься или такси вызвать?