Все нормально, сын, смущённо ответил отец. Действительно, пора уже ложиться.
Юра знал, что допытываться бесполезно, родители не особо пускали его в свои дела. Честно говоря, Юра вообще редко с ними виделся. Первые годы своей жизни он проводил у бабушки по линии отца, потом были ясли, сад, школа. Летом его опять же отправляли в бабушке, сперва к одной, потом к другой в деревню, а между этими двумя ссылкамив детские лагеря, академические слёты, походы. Только в последнее время, перед поступлением в институт, да и то, как думал Юра, из-за его новой напасти, он стал больше общаться с ними. Но все же чувствовал границу. Его пускали в семью ровно до тех пределов, пока дело касалось его самого. Далеени шагу. Он знал в общих чертах, где работают его родители, что любят смотреть (папахоккей, мамаТВ-шоу), что пробуют строить дачу за городом, но на этом его знания о семье заканчивались. Однажды ему даже приснилось, что он приёмыш, но фамильные черты сложно игнорировать и он просто посмеялся над этим сном.
Утром разбор полетов у родителей продолжился. Мама выговаривала что-то папе, папа, отвечая, что-то отчаянно гудел. Замолкали они, только когда Юра появлялся на кухне, пыхтели и явно жаждали продолжения. Чтобы не мешать родителям, Юра решил прогуляться.
Лекций в этот день не было, так что и вечер оставался свободным. Но что делать в этот вечер, он понятия не имел. Можно было сходить в кино или даже на каток, но одному ходить везде грустно, а с друзьями у Юры полный швах. Его школьные приятели разъехались по институтам в других городах, дворовыежестко керосинили или сидели на веществах похуже, что заставляло Юру почти с восьмого класса держаться от них подальше. В целом, не сказать, что у него было много друзей. В общем, их совсем и не было. Последние пару лет он провёл в учёбе, готовясь к экзаменам. Иногда пробегался по профилям симпатичных девчонок из школы, но никогда им не писалстеснялся.
В гордом одиночестве, в одиночестве тоскливом он доехал на маршруте до центра города. План был прост: пройтись по улице пару кварталов, возможно, встретить кого-то из знакомых и, возможно, предложить пойти вместе в кино. Ну или одному посмотреть. Что именно он будет смотретьне имело значения. Но когда кварталы кончились, а знакомых так и не нашлось, уже совсем павший духом Юра направил свои одинокие стопы в кинозал. Но уже на входе, о чудо, он встретил очень симпатичную девушку, которая явно раздумывала, идти ли ей в кино, разглядывая афишу.
Собрав все свое мужество в кулак, Юра решительно подошёл к ней.
Здравствуйте, не хотите ли пойти со мной в кино? спросил он.
Что? девушка удивленно подняла брови. Ах, в кино.
Она улыбнулась, видя смущение Юры.
Спасибо за предложение, сказала она, но я не собиралась сегодня идти. Просто разглядывала афишу в ожидании своего мужа.
Она легко подняла кисть, демонстрируя Юре кольцо.
Ох, извините, поспешно извинился Юра и, покраснев до кончиков ушей, немедленно покинул девушку, спрятавшись от своего позора за дверьми кинотеатра.
Ничего, тихо сказала девушка уже самой себе, даже приятно.
Ругая себя за невнимательность, не поднимая головы, Юра подошёл к кассе. Нормальных фильмов на табло не было, только супергерои, которых Юра терпеть не мог, и сериал про стареющих грабителей на машинах. Юра выбрал второй вариант, тем более что сеанс должен начаться уже через пять минут. Купив билет и затарившись тут же снеками, Юра пошел в зал. Он любил рекламу перед основным показом, любил это чувство ожидания. Поэтому шел, предвкушая удовольствие, уже почти не думая про свою неловкую попытку подката к незнакомой девушке. Он всё удивлялся, как это так он решился подойти сам. Сроду за ним такого не водилось. Видимо, время пришло. Очень захотелось кого-то встретить.
О чем задумался, малыш? услышал Юра знакомый голос.
К его ужасу, голос принадлежал Ире, от которой он вчера сбежал и которой сегодня протягивал билет для контроля. Понятно, почему он не узнал ее сразузелёная кепочка, под которую убраны рыжие волосы, опрятный брючный костюм в фирменных цветах киносети очень не вязались с тем образом, что нарисовал себе Юра вчера.
А ты как здесь? глупо спросил Юра.
Работаю, усмехнулась Ира, штампуя билет.
А ты ж вроде
Что?
Я хочу сказать, уже работаешь, быстро поправил себя Юра.
Это вы, мажоры, можете на маминой шее сидеть, а бедным девочкам приходится крутиться-вертеться, чтобы заработать на хлеб.
Ясно-понятно, почему-то разозлился Юра, все работы хороши, выбирай любую.
С этой тирадой он и собрался уйти, но Ира его остановила, преградив дорогу.
Мне не нравится, что ты там себе навоображал, сказала она. И хоть это не твоё собачье дело, я все же хочу кое-что прояснить. Вчера это была тоже работа.
Где надо раздеваться?
Что? Раздеваться? Ты подглядывал, что ли?
Видел, как ты выходила, поправляя одежду везде.
Ох, милый. Ну и фантазия. А если я просто забегала в туалет? Или девочки не писают? Ладно, я скажу. Я действительно раздевалась, но только чтобы переодеться. Я натурщица. Человек готовит образ: платье, там, парик, туфли и пишет картину. Вот я и позировала, понял, балда?
Да, сказал Юра, и ему почему-то стало радостней.
Иди уже, уходя с дороги, сказала Ира, а то все тачки без тебя угонят.
Спасибо, искренне ответил Юра и вошёл в темный зал.
Громогласные динамики массировали спинной мозг, картинка на экране менялась каждые полсекунды. Сюжета и смысла в картине не было, и скоро Юра совсем заскучал. Но вдруг на соседнее кресло, закинув ноги на передний ряд и бесцеремонно схватив горсть попкорна из его ведра, приземлилась Ира.
А тебе так можно? спросил Юра, имея в виду, что работник бесплатно смотрит кино.
Нет же никого, пожала плечами Ира. Хотя, конечно, нельзя. Но ведь ты меня не выдашь?
Только за очень большое вознаграждение, пошутил Юра.
Ну вот, а говорил, что я меркантильная.
Я такого не говорил.
Значит, не ты.
Вдруг Юра снова почувствовал знакомые признаки панической атаки. Стало трудно дышать, закружилась голова. Он вскочил со своего места и стал быстро выбираться из зала.
Ты куда? удивлённо воскликнула Ира.
Мне надо, не оборачиваясь, ответил Юра и выскочил в коридор.
Только оказавшись на улице, он смог отдышаться. Паника постепенно отступила, осталась лёгкая слабость, и стыд, и тоска. Кажется, он уже никогда не сможет жить нормальной жизнью. Теперь он всегда будет бояться, что в любой момент его настигнет приступ. Никаких путешествий, походов в театр, кино, на лекции.
Ты как? спросила Ира, которая внезапно отказалась рядом.
Нормально, процедил Юра. А ты чего тут? Тебе можно выходить?
Что ты все за меня переживаешь? усмехнулась Ира. Я разберусь. С тобой что? Опять накрыло?
Да.
Как тамв универе?
Почти. Я только не понимаю почему. Ни о чем таком не думал. Теперь мне кажется, что я стал бояться закрытых пространств.
Знаешь, задумалась Ира, а у меня тоже было что-то похожее. Тут просто не надо поддаваться. А то фобии как сорнякстоит запустить, и разрастутся буйным цветом. С этим надо бороться.
Я борюсь. К психологу хожу.
Ого. Не думала, что все так серьезно. И что психолог?
Заставляет дышать и расслабляться. Думать о хорошем.
Помогает?
Иногда. Когда я в спокойной обстановке нахожусь и приступ не такой резкий.
Значит, тебе нужна другая методика, уверенно заявила Ира. Давай я почитаю что-нибудь по твоей теме и мы с этим разберемся.
Мы?
Ну, мы же дружим. Дай мне свой телефон. Да номер, балда.
Ира записала номер в свой телефон.
Я тебе напишу, сказала она. А сейчас побегу. Не хочу лишиться этой работы. Где ещё я кино бесплатно смотреть буду?
Она скрылась за дверями кинотеатра, а Юра поплелся домой. Его обрадовала неожиданная встреча, хоть он и сам не понимал почему. Может, потому что она натурщица, а может, просто потому, что нравится ему. Как она могла не понравитьсятакая дерзкая, веселая, красивая, немного порочная. У Юры, понятно, не было ещё опыта общения с женским полом, и все красивые девушки казались ему немного порочными. Оттого что она такая удивительная, ему тоже становилось грустно. Ведь он понимал, что никогда такую не получит. И вдруг почему-то очень захотелось быть с ней рядом, держать за руку, слушать, смеяться. Чёртова паника! Он мог бы провести с ней прекрасное время в темном кинозале. Наверное, ему никогда не светит ничего подобного. Похоже, он просто конченый человек, который теперь вынужден будет до конца дней жить с родителями, ходить к психологам и предаваться мечтам о таких красотках.