Василий КриптоновИзмена
А плохая баба? сказал декабрист. Разве не нужна бывает и плохая баба?
Конечно, конечно, нужна, отвечаю я ему. Хорошему человеку плохая баба иногда прямо необходима бывает
Иван третий день присматривался к этому пареньку. Как там его? Семен, что ли? Не успел запомнить. Да и привычки такой не имелзапоминать имена сотрудников, что меньше месяца работали. Текучкакараул, не успеешь одного забытьих уже десяток сменится.
Но этот заинтересовал внезапно. Толковый парнишка, к работес интересом, а все у него как будто из рук валится. То вместо гупешек клиенту меченосцев наловит, то рассчитает так, что фирма в минусе, то аквариум почистити пятно на видном месте оставит.
Недоумок, сказал за перекуром Федя.
Курили втроем: Иван, Федя и Гоша. Гоша сразу начал задыхаться, выдавливая из себя смех. Федя исподволь щерился, мол, вон я какой остроумный, выдал парню погоняло смешное и как будто не заметил.
Вот чуть-чуть ещеи прирастет кличка, не отмоется Сёмка И какая бы Ивану разница?.. Мало, что ли, парней отсюда выкурилитак вот, исподтишка, за глаза высмеивая, а в глаза поплевывая?
Гложет его, сказал Иван, попыхивая сигаретой.
Че? поперхнулся дымом Гоша.
Ситуация у парня, тверже и громче сказал Иван. Нормально. Обшоркается.
Развернулся и ушел, с понтом, знает что-то за парнишку, тайна у того великая, а не просто руки из задницы вместе с головой растут. Пусть теперь об этом шепчутся.
Ну и, раз взял таким макаром ответственность за парня, решил с ним прояснить. Когда тот на ровном месте с ведром споткнулся и на весь магазин развел безобразие, Иван сказал:
Пошли-ка в хоспис.
Хосписом старослужащие называли подсобное помещение магазина. Там переодевались, обедали, отдыхали, брились, а по сезону, когда отключали целым районам горячую воду, умудрялись даже мыться. Официально, с подачи начальства, помещение называлось «разводней». Там действительно стояли аквариумы, за мутными стеклами которых вроде бы жила какая-то рыба. Что за рыба, откуда она взялась и чем там занимается, никто не знал, да и знать не хотел. Одно точнони о каком разведении речи не шло. Поэтому «хоспис»звучало как-то честнее, что ли.
Сюда встань, толкнул парня Иван в сторону мойки. Тебе работа нужна вообще?
Парень поник. Не разобрался еще, что к чему, думал, Иванначальник и сейчас увольнять его будет. Да и мудрено ли запутаться? Когда в фирмепроходной двор, все на «ты» и постоянно друг друга хуями кроют.
Отвечай! повысил Иван голос. Нужна работа, или так, побаловаться пришел? На пиво с сигами заработать?
Нужна, промямлил парень. Семью кормить
Слава те, госссподи, не студент какой безмозглый. На этих никакой управы, их папа с мамой кормят, а на работу устраиваются только чтоб на развлечения заработать. В фирме же другие приживаютсяте, кому деваться некуда. У кого семьи, планы, цели. Алкаши тоже удерживаются. Где им еще держаться-то
Тогда давай быстро и без соплей рассказывай мне, что у тебя за проблемы, потом мы их решим, и все будем счастливо работать.
Парень поначалу, как водится, запел про то, что «я че, я ниче, это ведро само, и водасука, и клиент зря гонит, и рыба тупая, а яне», но Иван на него прикрикнул, и дело на лад пошло. Сказал слово, потом другое, а дальше Иван сам закончил:
Короче, женился лет пять назад, любовь прошла, ребенок есть, деваться некуда, жизнь дерьмо, работаотстой, хата съемная, перспектив никаких, бухать западло, вот все из рук и валится. Так?
Парень шары вытаращил:
Ты как знаешь?! В смысле, нет, конечно, че ты гонишь, нормально у меня все.
Со мной сегодня после работы пойдешь. К восьми подъеду.
Пацаны! завыл из зала Федя. Ну че за на хуй, сейчас опять снизу орать начнут!
Иди. Иван хлопнул парня по плечу, отсекая вопросы. Устраняй последствия.
Парень бодро поскакал, сразу с тряпкой, без гонева. Толковый. Надо только жить научить правильно.
К восьми запарковался у магазина. Пареньтут как тут, видно, минут десять уж кукует. Гоша молодецзакроется в половине и довольный, нет бы новенького постесняться хоть первые-то дни.
Иван мигнул фарами, и парень поспешил к нему. Плюхнулся на пассажирское, руки к печке вытянул.
А куда едем-то?
К бабе, куда еще, ответил Иван, как следует разогнавшись. А то выскочит. Кто их, принципиальных, знает.
Выскакивать парень поостерегся, но скулить начал сразу. Нехорошо, мол, не по Христу, Аллах осуждает, Ктулху не велит, а советская мораль и вовсе не приемлет.
Работа нужна? спрашивал Иван, лавируя дворами. Тогда заткнись и делай, что сказано.
Когда остановились у подъезда, парень аж с лица спал. Тут-то все и открылось:
Я ж ни с кем, кроме жены Никогда. То есть, совсем!
Так что ж ты? Иван заглушил двигатель. Так вовсе скоро дуба врежешь.
На третий этаж поднималисьпарень три раза споткнулся.
Красивая хоть? буркнул у самой двери.
Страшная, ответил Иван, вдавив кнопку звонка. Тупая, злая, ленивая, алчная. То, что надо, в общем.
Громоподобный звук шагов с той стороны двери, верно, развеял в голове паренька остатки воздушного образа прелестной нимфы.
Кто? каркнул прокуренный голос.
Хуй в пальто! рявкнул в ответ Иван. Открывай, шалава!
Замок хрустнул, дверь заскрипела и в проеме образовалась увесистая, коротко стриженная женщина в замызганном халате некогда пунцового цвета. Уперев толстые руки в широкие бока, она окинула злобным взглядом сначала Ивана, потомсъежившегося паренька.
Нас двое сегодня.
Вижу, не слепая. Дармоеда приволок?
Да заткнись ты, сказал Иван, оттолкнув женщину и войдя в прихожую. Опять бардак? Весь день ни хера не делала? Сём, не разувайся. Жрать готово? А, чего я спрашиваю! Жрать-то ты всегда готова.
Воздух в необъятную грудь женщина набирала целую вечность.
Жратвы тебе?! А ты заработал? Ты деньги домой принес, импотент несчастный? Из чего тебе готовить?
Ты на меня пасть не разевай! взвился Иван. Ты весь день в диван пердела, а я работал!
Работал он! Женщина фыркнула, и слюни полетели в разные стороны. Вон на заводах люди работают, и деньги домой приносят. А ты в своей шараге херней маешься, еще и раздулся от гордостиработает он! Знакомым стыдно сказать, тридцать лет мужику, все как мальчик на побегушках.
Вот и не хрена языком трепать! Не дай бог кто узнает, что я с тобой на одной планете живу. Все, рот закрой, дура, человек в гости пришел.
Схватив парня за рукав, Иван потащил его по липкому полу в душную кухню с черным от грязи холодильником, загаженной плитой и сухим алоэ на подоконнике. Толкнул на взвизгнувший от неожиданности табурет, сам рядом уселся.
Человек пришел? ворвалась следом женщина. Это к тебе-то? Видали мы таких человеков! Сидит, как барин, глазами хлопает! Нет бы помочь чего предложить
Парень подхватился:
Так, может, помочь?..
Ага, не растерялась женщина. Иди, сральник прочисти, третий месяц говно не уходит, я вон к соседке бегаю, этому, она кивнула на Ивана, хоть бы хер по деревне. На «работе» своей дела справити довольный.
Иван молчал, за Сёмкой наблюдал. Ему-то самому, по правде, сегодня и не хотелось. Вот мальцунадо, пускай.
Парень замер в коридорчике между кухней и прихожей, куда его вынесло не иначе как звуковыми волнами.
Так, а П-п-простите А трос-то есть у вас?
Чё-о-о?! взревела женщина. Это ты, мужик, мне такие вопросы задаешь? Это я знать должна, где у тебя какие железяки валяются? Недоделок жопорукий, алкаш, нищеброд, скотина, всю жизнь мне
Тут Сёмка переполнился, видать, и начал потихонечку врубать ответку:
Вы простите, но я тут впервые, вообще-то
А ты по жизни везде впервые! «Ниче не знаю, ниче не умею». Люди, вон, живуткак люди, в ресторанах питаются, по заграницам ездят. А я с тобой туткак прислуга. Как рабыня! Стирай ему, готовь ему, дома убирай, а он, блядь, толчок пробить не может! Кран починитьне допросишься, с двери балконной сифонитя уже второй раз простужаюсь за осень! хрен там, образование ему не позволяет! Руки только под бутылку заточены.