-- Ворота как раз вижу. - Элисса оглядела огромные створки. -- Огрен, Андерс - давайте за Волдриком, и пусть прихватит сержанта с дюжиной солдат. А мы тут подождем.
Она опустилась прямо на пол, прислонясь к стене. Ослабила ремешок шлема, уронила руки на колени.
-- А... - начал было Натаниэль.
-- Ты чуешь порождения тьмы?
-- Вроде нет.
-- И я нет. Так что отдыхай, пока возможность есть. - Она бросила Натаниэлю плоскую фляжку. - Держи. А то трясет всего.
-- Так заметно? - криво усмехнулся Натаниэль.
Она пожала плечами.
-- Заметно... Я когда в первый раз нос к носу с огром столкнулась, чуть в штаны не наложила. И верещала так, что голос сорвала.
-- Как когда я тебе лягушку чуть за шиворот не засунул? - рассмеялся Натаниэль.
-- Громче, - хмыкнула Элисса.
Натаниэль подумал, что едва ли может представить ее - нынешнюю - верещащей как та девчонка, что до сих пор жила в памяти, никак не желая совмещаться с этой женщиной. Отхлебнул из фляжки - тепло спустилось в желудок, заставляя расслабиться до сих пор скрученное в тугой узел страха нутро. Элисса чуть откинула голову назад, прислонясь затылком к стене, расслабленно полуприкрыла глаза. Натаниэль отхлебнул еще, решил, что хватит - мало ли. Они ведь остались здесь определено затем, чтобы ничего с глубинных троп не вылезло, хотя как они справятся с чем-то вроде огра вдвоем, Натаниэль не представлял. В крайнем случае, успеют предупредить. Он поёрзал, пытаясь устроиться так же удобно-расслабленно, как Элисса - не выходило. Где-то внутри утихало боевое безумие, но и не будь его, все равно невозможно было спокойно сидеть посреди огромной толщи камня. Огонек мага погас - в наступившей темноте, Натаниэль, к своему удивлению, видел - не как днем, примерно как звездной безлунной ночью. Тишина, которая Элиссу явно не беспокоила, Натаниэлю казалась мрачной и неестественной - так, что слышно не только свое, но и чужое дыхание. И он спросил в эту неестественную тишину.
-- А почему тебе влетело за Собрание Земель?
-- Потому что Стражи официально вне политики. Особенно - в Ферелдене, где София Драйден устроила такую заваруху, что двести лет потом Орден в страну не пускали. - Она тихонько хмыкнула. - А тут и полвека не прошло, как вылезаем мы с Алистером и начинаем судить-рядить, кому корона, кому плаха...
-- Что там случилось на самом деле?
Элисса долго молчала. Потом с явной неохотой выпрямилась, глаза блеснули в полумраке.
-- Лучше напиши эрлу Эамону. Геррину. Он меня с тех пор ненавидит, так что лгать не будет. Иначе придется верить на слово... и, боюсь, все снова окажется не так, как ты себе представлял.
-- Рискну, - хмыкнул Натаниэль. - И без того все уже не так.
Уж точно он не мог представить, что придется сражаться бок о бок, видеть ее каждый день - и не пытаться убить. По правде говоря, ему уже не хотелось ее убивать. Ненависть истлела, расползлась клочьями. Да и глупо желать смерти той, что дважды спасла ему жизнь и - что уж теперь - кому спас жизнь он.
Эамону он, конечно, напишет - просто для того, чтобы увидеть еще одну сторону медали. Но, похоже, до сих пор Элисса ему не лгала.
-- За что он тебя ненавидит?
-- За то, что отдала корону не Алистеру. - Она усмехнулась. - А у Аноры есть причины его не любить. Так что пришлось забыть о придворных играх и удалиться в Рэдклиф окончательно.
-- Но почему? - искренне удивился Натаниэль. - Он же... вы же...
Легко было бросать в лицо слово "любовник", пытаясь оскорбить, а вот сейчас - после того, что он увидел и услышал за эти дни - не выходило.
-- Ну да, я любила его, - она говорила тихо, почти шепотом, но в безмолвии древних залов каждое слово было отчетливо слышно. - Но любить - не значит ослепнуть. Он был бы ужасным правителем...
"Из тебя заговорщик как из Алистера король" - припомнил Натаниэль.
-- Он... был - это "был" явно далось ей с трудом - хорошим человеком. Смелым, открытым, честным. Но... восемь лет в церкви из него выбивали желание думать самостоятельно, заменяя одним - дисциплиной. Дисциплина, самоограничение, иерархия - за всю жизнь ему ни разу не пришлось решать даже что есть - что на кухне сготовили, то и лопай - и что надеть: что дали, то и носи. Мы-то с тобой привыкли повелевать, нас так растили, а он...
Элисса махнула рукой.
-- Это надо было бы становиться второй Анорой при новом Кайлане. Так что я не отдала бы ему эту корону, даже если бы Алистер ее хотел. Но самое смешное заключалось в том, что он ее не хотел, а Эамон заладил - династия Тейринов, символ... - она горько усмехнулась. - То, что он живой и может иметь свои желания, Эамона не интересовало никогда.
И в самом деле, все в очередной раз было не так. Но почему-то Натаниэлю хотелось верить в это "не так".
-- Выходит, королева должна быть тебе благодарна?
-- Это вряд ли, - хмыкнула Элисса. - Я ее обманула, пообещав сохранить жизнь Логейну - если будет возможность. Но не собиралась оставлять в живых человека, с чьего ведома сгубили мою семью.
Натаниэль невесело улыбнулся:
-- Получается, мне не стоит оставлять в живых тебя.
Элисса пожала плечами:
-- Для отравителя ты слишком честен, а в поединке - прости, но это будет глупейшая смерть. Возможно, через год-два, если служба в Амарантайне окажется столь же... бурной, как сейчас. Это если меня раньше не прикончат - не порождения тьмы, так верные вассалы.
-- Я постараюсь, чтобы не прикончили, - хмыкнул Натаниэль. - А там поглядим. Но почему ты так уверена, что Логейн...
Она снова надолго замолчала. Потом сказала, явно тщательно выбирая слова:
-- Тебе может очень не понравится то, что услышишь.
-- Как будто до сих пор мне все нравилось.
-- Как знаешь, - она выдохнула, резко, точно перед прыжком в ледяную воду. - Тогда, если отбросить неуместные чувства, расклад получался такой: Фергюс с людьми отца уезжает накануне. В замке почти не остается людей. У отца остаются кое-какие дела, поэтому он собирается отправиться на следующее утро - с эрлом Рэндоном и его людьми. Ночью люди Хоу вырезают в замке всех до единого - включая прислугу.
Натаниэль открыл было рот, но был остановлен коротким жестом.
-- Какими мотивами он руководствовался - не столь важно. Мы же договорились пока оставить лишь факты. А факты таковы - наследник благополучно покинул замок накануне. Неужели он не встревожился бы, обнаружив, что ни отец, ни эрл Рэндон с людьми не прибыли в назначенное время?
Натаниэль кивнул. Он сам бы забеспокоился, а, забеспокоившись, стал бы выяснять...
-- Потом, я. Хорошо - то, что мне помогут сбежать, предсказать было трудно. Но не обнаружить этого эрл Рэндон не мог, а, обнаружив, не попытался подложить соломки, отправив к королю - а у кого мне еще было искать справедливости, учитывая, что его род единственный более знатный, чем наш - гонца со своей версией произошедшего? Что бы я ни думала о его добродетели, эрл Рэндон никогда не был глупцом - а тут он, точно беспечный глупец, пускает все на самотек.
-- Он мог решить, что ты не доберешься до лагеря.
-- Я бы на это не надеялась, пока не смогу убедиться лично. А ты?
Натаниэль снова кивнул - в этот раз с откровенной неохотой. Он бы тоже не стал рисковать. Выходило, что отец был уверен - его прикроют. Кто-то очень и очень влиятельный.
-- Кому Его Величество доверял столь безоговорочно, что случись мне обвинить эрла Рэндона - мое слово против слова этого человека на значило бы ничего?
Натаниэль промолчал. И без того понятно - кому. Впрочем, была еще Анора - но она осталась в Денериме. И эрл Эамон, который по весьма странному стечению обстоятельств к Остагару вовремя не пришел, тяжело заболев.
-- Возвращаемся к Фергюсу. Он бы забеспокоился - если бы был в лагере. Но его - как удачно - отсылают на разведку в Дикие Земли. Кто распоряжался войсками?
Ответ повис в воздухе как очевидный.
-- То, что случилось потом, сейчас неважно. Там тоже было много чего... интересного, - Элисса усмехнулась. - Но либо обстоятельства сложились очень удачно, либо тейрн Логейн знал... и прощать ему Орена и старую Нэн я не собиралась. Не говоря уж о родителях. Так что ее величеству не за что меня любить.
Элисса снова замолчала. В наступившей тишине послышались шаги и голоса.
-- Возвращаются, - сказала Страж-Командор, поднимаясь.
Натаниэль кивнул, вставая следом. Говорить не хотелось. Изложенная сухо и бесстрастно история выглядела еще хуже. В чем бы ни провинился владелец замка, ни дитя, ни прислуга - кроме, разве что избранных, самых приближенных - не заслужили смерти. Так поступают с захваченными владениями, не желая оставлять претендентов на землю и недовольных новыми хозяевами.