– Не знаю, – сказал я, чувствуя, что пора воспользоваться его приглашением и выпить. – Но чем кончились ваши эксперименты с легкой водой?
Он снова вздохнул.
– Их прекратило правительство.
– Правительство?
Ньютон Браун кивнул:
– Вы, конечно, слышали, что тяжелая вода очень важна в ядерных реакциях. Ну, это же… проще простого, не так ли? Один эксперимент ведет к другому, вот так я и добрался до ядерной антиреакции на легкой воде. Тут-то мои исследования и прикрыли.
Я было начал:
– Антиреакция… – но он поднял руку, останавливая меня.
– Простите, Ларри, но я дал слово эту проблему не обсуждать. Тема занесена Пентагоном в разряд “чрезвычайно секретных”.
– О’кей, – сказал я. – Но послушай, Ньют, чего ты не бросишь к черту эту воду? Сначала легкая вода, потом сухая. Ты выбрал себе узкую дорожку.
Он сунул чек обратно в карман и ответил со вздохом:
– Что-то в этой жидкости меня всегда привлекало. Должна же она хоть на что-нибудь годиться. Не пить же ее.
Ньютон Браун постучал кулачком по стойке, чтобы привлечь внимание Сэма, и добавил:
– Я буду счастлив предложить средство для потопления наших бед. Знаете, я ненавижу пить в одиночестве, но обычно никто не хочет мне помочь – даже мухи. Через несколько минут они начинают жаловаться на головную боль.
Я ответил несколько двусмысленно:
– Ведь я – газетчик.
Сэм подошел к нам, и Ньютон Браун сказал:
– Два “Джека Потрошителя”, пожалуйста.
Сэм глаза выпучил от удивления.
– Как? Снова? И в это время дня?
Я заподозрил неладное:
– А что делает с людьми этот “Джек Потрошитель”?
Сэм осклабился.
– Завтра утром вам покажется, что вас выпотрошили, как курицу.
– Не возражайте, Сэм. – сказал Ньют. – Два Джека Потрошителя. Это тот камень, к которому надо привязать грусть, чтобы ее утопить.
Когда Сэм притащил выпивку в громадных бокалах, каких я сроду не видывал, я сделал опасливый глоток и чуть не задохнулся.
– С ума сойти!
Ньютон Браун расплылся от удовольствия.
– Не правда ли, великолепно? Я назвал смесь в честь известного разбойника. Основные составные части – яйца, ром, абсент, водка и соляная кислота.
– Соляная кислота?
– Соляная кислота, – повторил он. – Проще простого. Кроме того, здесь…
– Лучше не говори, – сказал я с содроганием и заглянул в бокал. – Вроде бы там кусок яичной скорлупы.
– Разве? Обычно она к этому времени уже растворяется. Кстати ты так и не кончил рассказ. Что там у тебя с редактором?
Я отхлебнул.
– Он подонок. Сейчас я многое бы отдал за то, чтобы вообще избавиться от газетной работы. К сожалению, это единственное, что я умею делать с тех пор, как кончил колледж. Иначе я не могу зарабатывать на пропитание.
Ньютон Браун принял дозу убийственной смеси, я последовал его примеру.
После того как мы пришли в себя, он почесал бороденку и сказал:
– А что ты думаешь о моем суперцеребрографе?
И, прежде чем я успел ответить, он продолжал:
– Да, вернее всего, ты ничего не думаешь. Я же тебе о нем не говорил.
Я сделал еще глоток, чтобы подкрепиться, и сказал:
– Валяй.
– Это не совсем мое изобретение, – скромно заявил он. – Я натолкнулся на него, когда проводил опыты с моей машиной времени.
Я сочувственно хихикнул.
– Еще машины времени тебе не хватало. Наверно, сплошные разочарования.
– Проще простого. Я же тебе говорил – стоит мне изобрести что-нибудь путное, как они покупают у меня права и кладут вещь под сукно. – Он отпил еще глоток “Джека Потрошителя”. – Черт бы побрал этот Международный союз историков.
– Что-то я тебя не понял, – признался я.
– Купили. И положили под сукно.
В голосе его звучало озлобление.
– Ты хочешь сказать… Ну да!… А почему?
Он пожал узенькими плечиками и попросил Сэма налить еще два бокала.
– Они чуть с ума не посходили.