Да ну, запротестовала Соня. Лучше спать ляжем.
Нет, раз Марина Михайловна поддержала, то точно пойдем!
Дети обрадовались и стали наряжаться.
Ира выложила для Таси блестящие шорты, расшитые пайетками и стразиками, и такую же сумочку. Анька упросила бабушку разрешить ей накрасить ногти. Соня с Антониной тоже пошли одеваться.
Уже при полном параде собирались в гостиной. Антонина надела сарафан, сквозь который просвечивало белье. Марина Михайловна накрасила губы и обмоталась палантином. Соня надела брюки.
Главное, самоощущение, говорила Антонина Соне. Вот ты как выглядишь?
Нормально. Мы же с детьми идем.
Ты можешь выглядеть как угодно, главное какие импульсы ты посылаешь.
Да никаких импульсов я не посылаю.
Вот и я о том же. А я посылаю. Я же знаю, что на мне красивое белье, я чувствую себя раскованно. Никто не догадывается, но все чувствуют. Главное посыл.
Тонь, да твое белье видно всем, вышла из комнаты Ира. Без всякого посыла.
Разве? забеспокоилась Тоня. Что, так просвечивает? Нет, должна быть загадка. Пойду переоденусь.
Тетя Соня, вы, посмотрите на меня, я красивая? спросила Тася. Мамочка, смотри, какие у меня ногти!
Тася натянула шорты почти до груди. Сумочка на длинном ремешке запуталась вокруг шеи девочки и болталась на попе, но Тася этого не замечала. Она вытянула вперед руки и растопырила пальцы.
Господи, в чем это ты? ужаснулась Ира.
Я в лаке! торжественно сказала Тася.
Видимо, ногти она красила без очков красным блестящим лаком. Тася накрасила себе все пальцы и даже кисть руки.
Тасечка, давай это сотрем, и я тебе накрашу красиво, сказала Ира.
Нет, мама, и так красиво! забеспокоилась девочка. Так красиво, что я даже дышать не могу от восторга.
Иди сюда, катастрофа ты моя, сказала Ира, распутала ремешок сумки и спустила шорты до уровня талии.
Ой, какая замечательная сумочка! обрадовалась Тася, увидев собственный аксессуар. Ира тяжело вздохнула.
Антонина выпорхнула в точно таком же прозрачном платье, только другого цвета.
Я готова! объявила она.
Так, дети, хлопнула в ладоши Марина Михайловна, дискотека до десяти ноль-ноль. Потом отбой, без разговоров и «последнего танца». Всем понятно? Не слышу?
Понятно, дружно сказали дети.
На открытой дискотеке играла музыка. Народ только собирался. Никто не танцевал. Витя с Андрюшкой бегали по площадке и играли в салки-прилипалки. Тася кружилась в собственном ритме. Аня сидела с бабушкой.
Ну что, по текиле? спросила Ира.
Почему по текиле? испугалась Соня.
Для драйва.
Через три текилы Ира, Соня и Антонина танцевали под музыку из репертуара фестиваля в Сан-Ремо. На площадке они были втроем, не считая детей. Народ собрался, но танцевать никто не выходил. Тася пыталась встать так, чтобы фонари цветомузыки и крутящийся зеркальный шар светили на нее.
У меня шорты сверкают? спросила девочка Соню, перекрикивая музыку и подтягивая шорты до подмышек.
Очень, ответила Соня.
Витя учил Андрюшку танцевать брейк-данс на полу. Соня замутненным текилой сознанием успела подумать, что белые штаны сына она точно не отстирает. Последнее, что она помнила, Марина Михайловна танцует матросское «яблочко», изображая перетягивание каната, Тоня хлопает себя по груди под звуки «макарены», а Ира, выстроив детей паровозиком, прыгает и выкрикивает: «Два вперед, один назад, ножка, ножка». Как уходили и во сколько легли, в памяти Сони не осталось. Ей казалось, что остальные события и разговоры вечера приснились.