Сколько времени? спросила Соня.
Двенадцать, ответила Марина Михайловна. Так, садитесь и давайте разбираться. Как вас зовут? Откуда у вас ключи?
Женщина села за стол, мальчик схватил яблоко.
Мы сняли этот дом через маклера. Деньги заплатили в Москве. Ключ взяли под ковриком, там, где он сказал.
Как вас зовут?
Антонина. Можно Тоня. Это мой сын Витя. А вы?
Тоже сняли этот дом. Через маклера. Невестка сняла. Нас двое, и двое детей, доложила Марина Михайловна.
Какой ужас! Нас что, обманули?
Может, Маргоша что-то перепутала? подала голос Соня.
И что же теперь делать? Уже ночь, сказала женщина.
Значит, сделаем так, сказала Марина Михайловна. Переночуете здесь. Утром будем разбираться, кто что перепутал.
Спасибо, искренне поблагодарила Антонина. А то я уже с ног валюсь.
Мам, а можно винограда? спросил Витя.
Нельзя. Все. Ложимся спать, рявкнула женщина.
Молодой человек, вы в каком классе учитесь? строго спросила Марина Михайловна.
В пятом, буркнул Витя и тут же согласился ложиться спать.
Соня пошла в комнату. Уходя, заметила, как Витя цапнул виноградную гроздь.
Ей показалось, что она только закрыла глаза и тут же проснулась. Было уже светло. Андрюшка еще спал. Соня вышла в гостиную. На столе стояли тарелки с творогом, молоком и хлебом. Из окна Соня увидела, как Марина Михайловна бодро делает махи ногами и наклоны. Видимо, она уже успела сбегать на рынок и принести продукты. Антонины с Витей не было они заняли третью комнату. Соня пошла в душ, пока дети не проснулись.
Из душа она выскочила от криков. В гостиной за столом сидели дети Витя, Анька и Андрюшка и уплетали творог с хлебом. Точнее, уплетал Витя, а Анька с Андрюшкой смотрели на него с ужасом и восторгом. Потом они взяли ложки и тоже начали есть а вдруг это вкусно, если мальчик уписывает за обе щеки?
При этом им было совершенно наплевать на крики, доносившиеся со двора. Соня выскочила на улицу. Марина Михайловна и Антонина сидели на лавочке, а перед ними стояла высокая, красивая, хорошо одетая женщина. Дорогой чемодан валялся в кустах. За спиной женщины пряталась девочка тоненькая, с испуганными глазищами. Женщина кричала в телефонную трубку:
Как вы ни за что не отвечаете? А кто отвечает? Да я знаете что с вами сделаю? Дайте мне телефон вашего начальника! Да вы хоть знаете, с кем разговариваете?
Она дала отбой и бросила телефон на стол.
Чтобы я попала в такую ситуацию?! обратилась она к публике Антонине, Марине Михайловне и Соне. Надо что-то делать! Вы уже звонили своим? Надо этого маклера в розыск объявить! Что, так и будем сидеть? Что? Что?
Женщина отвлеклась на дочь, которая дергала ее за штанину.
Мамочка, мне плохо. Живот болит. Мне в туалет нужно, пискнула девочка.
Иди в дом, там дети, сказала ей Марина Михайловна.
Дать таблеточку? подскочила Антонина. У меня и уголь есть активированный, и мезимчик, и но-шпа
Ничего не надо. Это у нее нервное, отмахнулась женщина.
Соня тоже села на лавочку.
А что случилось? спросила она у женщины.
Козлы. Это ж надо так, прокомментировала женщина.
Им тоже этот дом сдали. В Москве, объяснила Антонина. А концов нет. Маклер пропал. Телефон отключен.
Понятно, произнесла Соня.
Надо искать жилье, сказала женщина.
Кому? испугалась Антонина.
Всем. Не будем же мы жребий тянуть или выяснять, кто первый этот дом снял? ответила женщина.
С жильем плохо, сказала Марина Михайловна, я ходила утром на рынок. Комнаты есть, но отвратительные. За сумасшедшие деньги. А те, что приличные, забронированы. Давайте размещаться.
Нет, я этого так не оставлю, заявила женщина. Я рассчитывала на дом, а не на общежитие.
Тогда оставляйте дочку и идите ищите, предложила Марина Михайловна.
Ну уж нет. Почему я? Я в таком же положении, как и вы.
Тогда общежитие, отрезала Марина Михайловна.
Кое-как расположились. Вновь прибывшую женщину звали Ирина, ее девятилетнюю дочь Тася.
Ирина, которой досталась для проживания гостиная, сразу взяла руководство в свои руки рассовала чемоданы, развесила полотенца, поделила шкафы. Марина Михайловна поступила мудро взяла Аньку с Андрюшей и побежала на пляж. Антонина пошла узнавать насчет обеда и закупать чай, кофе и туалетную бумагу. Витя прирос к тарелке с черешней. Тася развешивала платья. Соня взяла книжку и решила вообще ничего не делать. Но через некоторое время ей стало скучно, и она вышла в гостиную.
Твою мать, да что ж это такое? Что ты мне свои юбки под ноги бросаешь? орала на дочь Ира. Тася подбирала юбочки и складывала в кучку рядом.
Ирина выругалась красивым долгим матом. Мат ей шел так же, как летнее платье и босоножки. Она была настолько яркая, органичная и завораживающая, что Соня засмотрелась. Ирина успела умыться и собрала волосы в хвост. Но даже без макияжа, с набрякшими верхними веками и сосудистыми разводами на лице, она была красива. Тася была похожа на мать. Внешне, и только. Высокая для своих лет, с копной волос. Но характер был не мамин. Тася казалась воздушной принцессой, совершенно не приспособленной к действительности. Она разговаривала со своими юбочками и успокаивала куклу Мирабеллу: «Ничего, юбочки, потерпите, сейчас я вас сложу. Мирабеллочка, милая, все хорошо».
Переоденься, пойдем на пляж, велела дочке Ира.
Тася надела шортики и маечку. Шорты она натянула до подмышек, а майку, наоборот, тянула вниз.
Ну кто так ходит? Куда ты все тянешь? подошла к ней мама, рывком спустила шорты и подтянула майку. Пить будешь? обратилась она к Соне.
Не знаю, промямлила Соня, неудобно как-то.
Так будешь или нет? строго спросила Ира.
Буду, ответила Соня, потому что побоялась отказать новой знакомой.
На, наливай. Ира достала из чемодана бутылку вина.
Может, вечером? переспросила Соня.
Вечером обязательно, ответила Ира.
Соня достала стаканы, штопор и начала возиться с бутылкой.
Господи, дай сюда, велела Ирина, забрала бутылку и легко дернула пробку.
Они сели, выпили. Вино было белое, хорошее.
Что ты тут сидишь? спросила у Вити Ира. Витя играл в пи-эс-пи, жевал горбушку и никого не трогал.
У меня голова болит, ответил мальчик.
Чё дать?
Не знаю.
«Не знаю», передразнила его Ира. На анальгин.
Витя послушно выпил таблетку. Этой женщине было невозможно отказать. Хотелось ее слушать и исполнять ее волю.
Ну и как жить будем, Соня? спросила Ира. Можно, я тебя буду Софкой звать? Соня тебе не подходит. Ты Софка. Настоящая.
Соня отхлебнула вина и кивнула. «Софка» звучало красиво.
Тетя Соня, разреши, я тебе песню спою, подошла к ней Тася.
Пой, только не называй меня тетей, ответила Соня.
Надо обращаться «Соня, вы», сказала дочери Ирина.
Соня, вы, а вы любите грустные песни? спросила девочка.
Люблю.
Да не «Соня, вы», а Соня, но на «вы», прикрикнула Ира.
Хорошо, мамочка, ответила девочка.
У Таси оказался красивый, чистый, но слабенький голос. Тася пела и кружилась под собственное пение. Она держала руками воображаемую юбку и размахивала воображаемым шлейфом. Даже Витя оторвался от игрушки и уставился на странную девочку. Публика Тасе была не нужна она танцевала и пела для себя.
Какая у вас девочка. Необычная, сказала Ире Соня.
Ага, это ты еще мягко сказала, ответила Ира, с любовью глядя на дочь, белая ворона. Одни проблемы в школе. Не может подружиться со сверстниками. Вот привезла ее сюда специально, чтобы реальную жизнь узнала. Как мы росли. Надеюсь, что оботрется, ногами на землю встанет. Попроще будет, что ли
Она очень пластичная, сказала Соня.
Только музыку не слышит. У нее свои скрипочки в голове. Не знаю, что с ней делать. Я уже и весь класс собирала, и подружек ее зазывала в дом, и в кино всех водила, а она все равно одна. Ей никто не интересен, а ее сторонятся. Девочки сейчас сама знаешь какие. А моя принцесса с тетрадками разговаривает, с ручками, танцует на переменах сама с собой.