МбурувичА - Сергей Горбатых

Сергей Анатольевич ГорбатыхМбурувичА

Глава 1

Утром 10 мая 1932 года, Павел Орлов, по раскачивающимся деревянным сходням, сошёл со старого колёсного парохода на пыльную набережную Асунсьона. Он с удивлением посмотрел по сторонам. Десяток тощих коз щипали жухлую низкую траву у большого кирпичного склада с проломленной крышей. Вдалеке виднелись глинобитные хижины, крытые камышом. На высокой пальме громко орали большие зелёные попугаи

 Господа! Господа!  послышалось по-русски.  Подходите ко мне! Подходите ко мне!

У покосившегося штабеля, из чёрных гнилых досок, стоял невысокий мужчина с аккуратной бородкой. Одет он был в военную форму цвета зелёных оливок.

 Это, наверное, и есть легендарный генерал-майор Иван Тимофеевич Беляев, основатель русской колонии в Парагвае!  догадался Павел.

 Дамы и господа, здравствуйте! Я, генерал Беляев, от имени президента страны, имею честь приветствовать всех вас на гостеприимной парагвайской земле!  обратился мужчина в военной форме к группе людей, окруживших его.

Подошёл и Орлов. Но он не слушал генерала. Его вниманием завладел хромой босой дед, черпавший воду из реки и наполнявший её деревянную огромную бочку на колёсах.

 Что-то не нравится мне здесь. Что скажешь, Павел?  прошептал, стоявший рядом с ним, бывший капитан дроздовского полка Владимир Маковский.

 Поживёмувидим!  ответил ему Орлов.

Беляев быстро закончил свою вступительную речь, пообещав через день встретиться с ними, группой из пятнадцати человек русских иммигрантов, прибывших искать лучшую жизнь в Парагвае. Затем все, погрузив свои чемоданы и баулы на телегу, пешком пошли в город.

Они шагали по грунтовой дороге, ведь тротуаров здесь не было. Павел Орлов, тридцатисемилетний мужчина ростом один метр девяносто пять сантиметров, широкоплечий, с военной выправкой шёл легко, с любопытством смотря по сторонам.

Земля здесь была почему-то красной. Вдоль улицы, ползущей куда-то вверх, стояли дома, построенные из досок или тонких брёвен, крытые камышом. Редкостью было увидеть кирпичное строение с черепичной крышей.

Стояла жара. Листья деревьев и кустарников сникли под толстым слоем красной пыли. Орлов с любопытством отметил, что окна всех домов не имели стёкол, а просто были затянуты противомоскитными сетками.

Полуголые дети, сидевшие на обочине дороги вместе с тощими, сонными от жары, собаками, открыв рты, глазели на большую группу, необычно одетых для них людей. Женщины в длинных юбках, в белых блузках держали над головами цветные зонтики. Мужчиныв ботинках, в пиджаках и галстуках.

 Павел, мне кажется, что мы не туда попали!  нарочито-удивлённым тоном воскликнул Маковский.

 Да, ты прав! Получается, что ехали к Фоме, а попали к куме!  согласился с ним Орлов.

Маковский, сухощавый сорокалетний брюнет, с тщательно причёсанными волосами, неисправимый циник и бабник, от досады даже кашлянул.

Вскоре они вышли на широкую улицу с булыжной мостовой. По ней, страшно скрипя, медленно ехал допотопный деревянный трамвай, до отказа забитый людьми. Было очевидно, что сейчас они находились в центре Асунсьона. Высокие старинные дома. Вывески банков, витрины магазинов, каких-то контор. Но все они были неухоженные: фасады с облупившейся краской, некрашеными дверями, выщербленными мраморными ступеньками. Большинство прохожих, шагавших по узким тротуарам, были босыми, одетыми в простую одежду из хлопка.

Маковский потёр свой нос с горбинкой, почесал тоненькие усы«щёточки» и, скривив в ехидной усмешке тонкие губы, заметил:

 Ты смотри, Орлов, это совсем не похоже на то, о чём нам с таким упоением рассказывали в Европе!

Да и правда! Но поживём-увидим!  мудро ответил Павел, хотя у него самого на душе давно уже «скребли кошки».

Среди их группы из пятнадцати русских колонистов, приехавших осваивать земли Парагвая, было всего три холостяка: Орлов, Маковский и Филипп Пахомов, двадцатидвухлетний недоучившийся студент. Им выделили комнату в небольшом кирпичном доме стрелочника железнодорожной станции Хосе Мессы.

Дом находился на краю оврага, заросшего бурьяном. Вокруглачуги разного размера, сбитые из досок, и кучи мусора.

Хозяин, обрадованный дополнительному, хотя и небольшому заработку за наём комнаты, стал суетиться. Почёсывая свою лысину, он принялся бегать по дому. Принёс им два больших жестяных ведра с водой. Протянув Филиппу обмылок тёмного цвета и застиранное полотенце, Хосе принялся что-то говорить. Орлов и Маковский уловили только одно слово «пожалуйста».

 Филипп, что сказал этот добрый человек?  поинтересовался Владимир.

Пахомов, который в их группе считался знатоком испанского языка, поскольку долго учил его на специально организованных курсах, почесал свои большие оттопыренные уши и, покраснев от волнения, объяснил:

 Говорит, что вода свежая, речная. Сегодня утром он купил её у водовоза.

 Это очень хорошо!  удовлетворённо произнёс Маковский, снимая свою белую рубашку.  А, ну-ка, Филиппок, полей ка мне!

Не успели они обмыться, как хозяин дома принёс кувшин воды и маленькую тыковку с измельченными зелёными листьями. Из неё торчала металлическая трубка, покрытая в некоторых местах пятнами ржавчины.

Хосе, широко улыбаясь, налил в тыковку воды из кувшина. Затем, сделав маленький глоток, протянул её Орлову. Павел, морщась от брезгливости, пригубил немного горькой жидкости со вкусом ржавчины и передал её Маковскому. В этот момент Месса, взмахнув руками, что-то закричал и выбежал из комнаты.

 Филипп, ты мужчина? Или кто?  поинтересовался Маковский и вручил тыковку Пахомову.  Пей! Потом расскажешь мне о всей гамме вкуса этого местного напитка. Кстати, как он называется?

 Терере или холодный мате,  с видом знатока объяснил Пахомов и с шумом всосал своими большими губами содержимое тыковки.

 А вы знаете, господа, очень вкусно! Горьковатый, но если добавить немножко сахара

 Ой, простите, совсем забыл!  влетел в комнату хозяин с блюдом лепёшек,  вы ещё не ели ничего! Кушайте! Это лепёшки! Очень вкусные из кукурузной муки. Их моя невеста сегодня утром испекла. Да и сахар к терере я вам совсем забыл предложить. Старею

 Филипп, переведи, пожалуйста!  попросил Орлов.

Пахомов, очень медленно, раздумывая над некоторыми словами, объяснил суть длинной речи хозяина дома.

 Не-ве-ста!  удивился Маковский, делая такую глупую физиономию, что Месса сразу же догадался, что же спросил один из его постояльцев.

 Да, невеста. Ведь моя жена умерла три года назад. Дочь, ей 16 лет, замужем. Сыну 18 лет и он служит в армии. Я же не могу жить один. Вот у меня, как у каждого здорового парагвайского мужчины есть невеста. Ей 15 лет. Зовут её Габриэла, ласковоГаби

 Услышав возраст невесты, Пахомов поперхнулся терере. С трудом откашлявшись, он рассказал об услышанном своим спутникам.

 Да-с, когда я увидел его физиономию, то сразу же понял, что хозяин домаизвращенец!  Сделал ехидное заключение Маковский.

 Ну, так она ещё совсем, совсем, совсем юная?  сказал Филипп по-испански, с удивлением уставившись на Мессу.

 Почему же она юная?  обиделся хозяин,  это уже совсем зрелая девушка. Как раз для меня, которому через неделю исполняется 37 лет. А вообще, вы не знаете истории Парагвая. Я кратко расскажу, что в прошлом веке после очень страшной войны со странами Тройственного союза, в которую входили Аргентина, Бразилия и Уругвай, в Парагвае совсем не осталось мужчин. Прошло уже 60 лет, но женщин у нас по-прежнему очень много, а мужчин, особенно таких, как я, сильных и готовых любить, по-прежнему очень мало.

Пахомов перевёл. Орлов промолчал, а Маковский, жуя лепёшку, заметил:

 Это уже становится очень интересно!

 Пейте терере!  обратился к гостям хозяин,  я его из хорошей дождевой воды делаю. Вот добавляйте её из этого кувшина!

От услышанного у Филиппа побелели губы.

 Вода, говорит, в кувшине хорошая: дождевая  прошептал он.

 Так, молодой человек, и дизентерию можно подхватить! Вы, кстати, Филипп, никогда не болели дизентерией?  озабоченно осведомился Маковский.