MarbiusИ ледяного шампанского, Сенечка! Сборник
И ледяного шампанского, Сенечка!
Часть 1
Работа написана по заявке автора Alinkina. Про мульт «Падал прошлогодний снег» и про доходягу, женатого на терминаторше.
Арсений тоскливо смотрел в окно. На улице было темно, снежно и весело. Но «мама» настаивала, что ей очень плохо, и поэтому нужно остаться дома. Жена тоже решила, что чувствует себя недостаточно хорошо, чтобы с радостью скользить по гололеду, запарываться в сугробах, и вообще, коммунальщики полные уроды и не умеют работать. Чтобы идти без них, и речи не было. Арсений содрогнулся, вспомнив, как ему объяснили, какой он неблагодарный тип, хамло и черствый бездушный мужлан, и как у него нет ни капли сострадания к «маме», которая болеет, а он даже не способен ее пожалеть. «Мама» уже пережила двух мужей; так как разводиться она считала неприличным («Что соседи скажут?»), она с готовностью оказывалась вдовой. Врачи во всех поликлиниках были ею запуганы и в ужасе содрогались, когда снова выяснялось, что кроме слегка повышенного давления, ее и порадовать нечем. Но «мама» ничтоже сумняшеся с готовностью ставила себе диагнозы сама, сама же выписывала себе лекарства и сама ими лечилась; на попытку Арсения намекнуть на диету она разразилась отповедью о том, что он, неблагодарный, пытается отнять у нее последнюю радость в этой жизнивкусно покушать. Подразумевало это скорее «много», но Арсений тактично, а самое главное - безопасно молчал по этому поводу. Он бросил еще один взгляд за окно, за которым мерно и маняще опускались изящные снежинки, и вернулся к самому неблагодарному делунарезанию лука. Зачем им, кроме тазика оливье, две здоровущие тарелки с селедкой под шубой, чаша с салатом «Мимоза» и два противня с жалкой пародией на мясо по-капитански, он объяснить не мог. Алла («Аллочка», как она требовала, чтобы ее называл супруг, хотя в «Аллочке» уже было хорошо за центнер весу, и она упорно стремилась к новым достижениям) настаивала на том, что к ним обязательно придут гости, и будет очень неудобно, если на стол нечего будет поставить. Насчет гостей Арсений сильно сомневался, но побоялся высказать вслух. А снег все падал, за окном шумел народ, уже начинали хлопать петарды, зажигались праздничные огни, что на темнеющих улицах смотрелось особенно роскошно. И елкипушистые и кокетливые красавицы с наброшенными на плечи снежными палантинамипризывно манили на улицу, чтобы увлечь в новогодний хоровод. И таким было бы счастьем скатиться с горки, зарыться в сугроб, запустить снежком в друзей, получить снежком в ответ и выпить ледяного шампанского на площади под бой курантов! А потом бродить по улицам и поздравлять совершенно незнакомых прохожих, можно даже поплясать на площади с аниматорами, или что там еще? Арсений тепло улыбнулся воспоминаниям о том, как они колобродили до раннего утра, когда были студентами, и Аллочка, тогда еще как-то втискивавшаяся в формат телочки, а не бегемотицы, была не дура и снежками пошвыряться, и водочки выпить, и на шашлыки выбраться на какое-нибудь далекое озеро. Он печально вздохнул при мысли о том, что все это лишь воспоминания, приподнял очки, вытер фартуком слезы и продолжил мучить лук.
Телевизионный рев сменился с жалкого подобия музыки на чей-то фальшиво-проникновенный голос, в тысячный раз рассказывающий о том, как следует встречать Новый год. Все зло от этих передач. Уже семейный бюджет трещал по швам, потому что сначала «мама» выслушала в передаче, что нужна новая посуда и именно такая, как в этой злосчастной передаче, и Аллочка с ней согласилась; потом доброхотки на работе убедили Аллочку, что непременно нужна новая одежда, ведь как это такв новый год в старой одежде? Это вылилось в два дня марш-бросков по торговым центрам и минус всю ее зарплату. Арсений послушно таскался за ней по всем этим загончикам, послушно улыбался, сдерживал ехидные словечки, готовые сорваться с его губ, украдкой закатывал глаза, когда Аллочке втюхивали откровенный отстой, и молчал, пытаясь заткнуть голос разума, который вопил, что дома будет ой-ой. Дома было «ОЙ-ОЙ», потому что черный ее не стройнил, а скорей наоборот, на юбке обнаружились два пятна, а туфли жали. «Мама» подлила масла в огонь, заявив, что вместо чехла для бронетранспортера она бы лучше утягивающее белье купила. Почему в результате именно Арсений узнал о себе много подробностей, высказанных ему двумя лужеными глотками, понять было трудно.
Арсений практически закончил выкладывать слоями селедку, лук, картошку, морковку и смазывать их майонезом, как на кухню втиснулась Аллочка. Они конечно были женаты уже восемь лет, осчастливив Аллочку и «маму» этим эпохальным событием на последнем курсе университета, но Арсений так и не мог вытравить в себе способность удивляться ее непосредственности. Вот и сейчас она, весьма непосредственно облаченная в черную юбку с непонятными оборками, черной же с золотом вышивкой, и в что-то, кажется, в идеале и на манекенщицах минус нулевого размера называвшееся туниками, тоже черное и тоже с золотым шитьем, с бигудями на голове и уже накрашенными яркими зелеными тенями глазами (какой слепой дурак сказал, что у нее зеленые глаза?), непосредственно внесла свой выдающийся бюст на ставшую очень тесной кухню. Необъятную корму она оставила в прихожейразмеры кормы позволяли, а размеры кухни присутствие на ней еще и кормынет. Арсений внутренне сжался, готовясь к худшему.
- Ар-сений!прогундосила Аллочка. Как Арсений ненавидел свое имя в этот момент! Почему она решила, что это имя должно произноситься по-французски, типа с носовым «э», он понять не мог, но этот звук проходился по его нервам не хуже наждачки.Ар-сЭний! Нам необходима живая елка.
- Но Аллочка, у нас стоит отличная елка...
- Она искусственная!
«Так зачем надо было ее покупать?» - подумал он, благоразумно держа язык за зубами.
- А в этом году модно все натуральное. Поэтому нам необходима зеленая пушистая красавица.
Арсений с трудом удержался от того, чтобы не отвесить некультурно челюсть, настолько глупо это прозвучало. Он попытался воззвать к благоразумию своей супруги:
- Но Аллочка, сейчас почти семь вечера, наверняка, все елочные базары уже закрыты...
- Ар-сЭний, наверняка они не продали все свои товары. У них всегда что-нибудь остается. Поэтому немедленно собирайся, чтобы мы успели ее поставить и украсить.
Арсений воспрял духом.
- Аллочка, дорогая, но ведь ее действительно надо куда-то поставить, а места нет!
- Мы можем сдвинуть стол к стене, вынести журнальный столик в мамину комнату, передвинуть телевизор поближе к балконной двери, на его место поставить искусственную елку, а на место искусственной елки поставить зеленую красавицу, - безапелляционным тоном заявила Аллочка.
- Аллочка, я еще не доделал салат...попытался выскользнуть Арсений.
Аллочка посмотрела на стол, на растерянного Арсения, мявшего в руках фартук, на его глаза, встревоженно поблескивавшие за стеклами очков, и великодушно поджала губы.
- Мы с мамой доделаем.
«Полный абзац», - обреченно подумал Арсений, понурив голову.
Собирать Арсения в последний путь, то есть на базар за елкой, взялись обе благочестивые дамы. Выяснилось, что им скорее всего не хватит шампанского, поэтому Арсений должен купить пару бутылок, причем не полусладкого, а сухогохотя какая разница, учитывая, что будет продаваться в магазинах в восемь вечера тридцать первого декабря, что не помешало бы еще колбаски подкупить на нарезку, потому что может не хватить, и что хлеба тоже не мешает купить, ведь того, что есть, мало, а новогодние каникулы длинные, и неизвестно, в каком состоянии работники хлебопекарной промышленности будут после празднования Нового года, поэтому лучше перестраховаться.
Арсений послушно выслушал все их инструкции, натянул шапку и спасся бегством от третьего витка инструкций, удачно воспользовавшись перебранкой между «мамой» и Аллочкой, выяснявшими, куда лучше бежать за колбасой. Рысью выбежав на улицу и пробежавшись по свежевыпавшему снегу, он с наслаждением вдохнул морозный воздух. Похлопав по карманам куртки, он нашел варежки и натянул их на руки, затем, осмотревшись и улыбнувшись, полюбовался десантом снежинок, их ленивым покачиванием прямо перед глазами, подставил ладонь в варежке, на которую тут же опустились несколько хлопьев покрупней и десяток совсем маленьких мохнатых звездочек, сморщил нос, который они также осчастливили своим вниманием и посмотрел на небо. Оно темнело за пятнами фонарей, на нем ехидно подмигивали звезды, и было так по-новогоднему хорошо!
Ближайший елочный базар располагался в трех кварталах прямо в их микрорайоне, неподалеку же находился и супермаркет, и Арсений взмолился темному небу, чтобы на одном месте купить все и не нестись галопом за всеми остальными покупками на другой конец города. Он прибавил шагу. Снег бодро похрустывал под ногами, на слежавшихся сугробах лежало нежное и ослепительно-белое покрывало из свежевыпавших снежинок, искрившееся под фонарями, народ самоликвидировался для последних приготовлений к застолью, тишина начала сгущаться, составляя достойную конкуренцию темноте, и Арсения начали терзать смутные и очень нездоровые предчувствия. С чего бы им взяться, он не знал, но избавиться от них ну никак не получалось.
Тридцать первое декабря -явно не его день. В прошлом году, аккурат за восемь часов до Нового года, он умудрился рассандалить свою «Ауди», в позапрошлом году докатался на лыжах до перелома руки, и тоже в канун Нового года. В этом его хахалек, бляденыш мелкий, решил, что Мстиславсухарь и эгоистичный подонок, а он, нежный гладиолус, достоин лучшего, и усвистал к какому-то папику на лимузине с тонированными стеклами. Сучонок. То-то он такой скользкий был последнее время. Ну посмотрим, больше ли ему с нового папика стрясти удастся, чем с него. И чего он сухарь? Ну подумаешь, сериалы отказывался с ним смотреть. И нахрена в хозяйстве эти плешивые египетские коты, которых этот сучонок непременно хотел заиметь? И почему это он эгоистичный подонок? Кто бы объяснил, что в том фитнес-клубе было такого, чего не было бы в спортзале в подвале его коттеджа? Пользуйся не хочу. Но нет, тренера тут не было. Так купил бы какой дивиди с комплексами и тренировался бы, сколько твоей мелочной душонке надобно. Ну конечно, дивидиодно, а эти козлы, которые его с таким удовольствием за задницу мяли да бицепсы в охотку щупаливсяко другое. И подумаешь, получил он по морде. Так за дело ведь! Радовался бы, что ни фингала, ни перелома челюсти не заработал, сучонок. А ведь уже спланировано было, что они на турбазу поедут, уже и комната зарезервирована. И чего сглупил, спрашивается? Сразу, как только этот щенок его обрадовал, позвонил и отменил бронь. А поехал бымож, и снял кого. А ведь такие планы были: напиться, повеселиться и потрахаться, чтобы стоять неможно было. Ну хоть первое исполнит. Так, ящик с коньяком в багажнике, пакеты с провизией тоже, может, хотя бы второго января друзей к себе затащить удастся да с ними душеньку отвести; жратвы должно хватить. Тридцать первого, млять. Тридцать первого декабря! Только и радости, что одному нажраться. Может, хоть елку купить да поставить? Та, которая во дворе растет, украшена, все дела, а в доме все руки не доходили. Да и думал, что не нужно. Вчера еще думал, что на турбазе елка всяко будет, а домазачем? А сегодня думаешь совершенно иначе. Поздно спохватился. Мстислав обошел своего «Порша», который «Кайен», задумчиво постучал носком туфель по покрышкам, оглянулся в последний раз на супермаркет, подумал, всем ли он в нем затарился, решил, что всем, и уселся в машину. По идее, сейчас этих пятачков с елками быть не должно, в семь-то вечера, но около бывшей булочной в конце квартала, прямо напротив его школы, обычно продавали елки еще со времени оно. Ага! Есть. И еще один несчастный, растерянно оглядывавший те убожества, которые остались после нескольких дней сногсшибательных продаж.
Мстислав выпрыгнул из машины, потоптался по снегу и выругался про себя. Итальянские штиблеты, так их разэдак. Подошва тонюсенькая, ноги моментом промерзают прямо до ушей. Вот что бы ему мешало нормальные ботинки, братьями-норвежцами состряпанные, нацепить? Не, выпрыгнул из дому, как ошпаренный, мучайся теперь, придурок. Он целенаправленно пошагал к последней тетке, закутанной по самые брови, да еще и в валенках. Умная тетка, однако. Только и впору позавидовать. Мстислав выдохнул, расправил плечи, нацепил улыбку и приготовился очаровывать.
- Милейшая барышня, - выстрелил он первой порцией своего животного очарования, которое еще в школе спасало его и от «неудов» по поведению, и от вызова родителей в школу, и от детской комнаты милиции. Спасибо остающемуся анонимным Ангелу-хранителю: и директор школы, и завучиха были бабами и только что не таяли, когда он за них брался, а с мужиками можно иначе договориться. Ну да, от двух раз второго года его это не спасло, но и особо на дальнейшую судьбу не повлияло. Милейшая барышня лет пятидесяти от родуи это он был сильно благодушными девичьим изяществом не отличавшаяся, а бывшая поперек себя шире даже без тулупа, Мстиславу заулыбалась и кокетливо спросила хриплым баритоном:
- Чего надо?
- Моему страждущему сердцу нужны тепло и ласка, моему телу нежность и любовь, но моя вторая половина настаивает на том, что в гостиной должна стоять елка, - тяжело вздохнул Мстислав.Вы позволите мне осмотреть этих пушистых красавиц?
Милейшая барышня, растаяв, нежно прогудела в шарф, которым была замотана:
- Ну чо, можно. Вон там погляди.
Мстислав пошел «вон туда», приподнял пару елок за колючие макушки, подивился их убогости и колченогости, подумал, оправдано ли их называть колченогими, ведь ног у них нет, решил, что какая разница и, краем глаза приметив непонятные движения и странные звуки, похожие то ли на пыхтение, то ли на сопение, доносившиеся от второго горемыки, искавшего свою красавицу среди этих убожеств, скосил на него глаза. И куда только Гринпис смотрит! Мстислав решил заручиться солидарностью со стороны этого горемыки и перевел на него взгляд. Горемыка, бывший подозрительно, даже слишком подозрительно знакомым, по несчетному кругу обшаривал свои карманы, только что в стареньких ботинках не начал их искать. Его огромные филиньи очки в невыразительной пластиковой оправе печально повисли на самом кончике носа.
Вязигин! Арсений Вязигинвот кто это! Учились вместе, как же, в классах нумер девять «А» и десять «А». Как сам Мстислав оказался в классе с буквой «А», он до сих пор понять не мог бы, если бы про это думал, но школа была успешно забыта за неделю до выпускного, и о ней он даже в кошмарных снах не вспоминал. Потом он в последний раз остался на второй год, а Сенька Вязигин пошел дальше за своей золотой медалью. Подумать тольковстретить этого скудоумненького на елочном базаре практически под Новый год! Сенька Вязигинвечная жертва. Ему даже кнопки не подкладывали, на спине ничего не рисовали и очки не отбирали, потому что нечего с этого горемычного взять. Класса с седьмого никому уже интересно не было. Сенькавечный заучка, который безропотно делал контрольные всем вариантам, проверял всем изложения и сочинения, а половине класса даже и писал, делал всем парням домашние задания, а остальным просто исправлял ошибки, и любимец учителей, потому что всегда чистенький, всегда в очочках и даже в галстуке, дебильчик такой, потому что всегда помогал учителям носить раздаточный материал и прочую дрянь, которую учителя таскали за собой в промышленных масштабах, придерживал им двери и всегда спасал на открытых уроках, потому что знал куда больше положенного по школьной программе. Мстислав развлекался, награждая его пинками, тычками и щипками сверх меры, а в девятом классе даже водкой напоил. Этот убогонький тогда со ста грамм так облагодушествовался, что два часа провел, обнимая фаянсового друга. Потом у Мстислава появились другие развлечения в виде роскошных тел обоего пола, мастерских, мотоциклов и прочих радостей, и он оставил Вязигина в покое практически полностью, лишь изредка издеваясь над его дешевенькими костюмами, очками на пол-лица и проплешинами на голове, оставляемыми заботливыми мамиными портняжными ножницами. Арсений краснел, опускал голову и угрюмо молчал. Видно, так и остался в своем болоте, сначала под каблуком у мамы с бабушкой, а сейчас, судя по всему, у жены с тещей. Женился где-нибудь на пятом курсе, потому что какой-нибудь танкоподобной особи бабьего полу понадобилась прописка с квартирой в городском центре, и наслаждается теперь полной бессловесностью. Что же тебе, горемычному, в карманах-то понадобилось? Мстислав решил развлечься и воскликнул: