Я ослушалась Дьявола - Элли Лартер

Элли ЛартерЯ ослушалась Дьявола

АЛИНА. 1 глава. Дочка

Я болезненно морщусь от новой судороги внизу живота и дрожащими пальцами снова хватаюсь за смартфон, чтобы нажать кнопку «начало схватки». Специальное приложение для рожающих: говорят, по нему удобно отслеживать частоту, продолжительность и силу схваток. Вот и проверим: я рожаю в первый раз. И, надеюсь, в последний, учитывая дурные обстоятельства.

У меня сейчассхватки каждые пять минут. Я то ли сижу, то ли лежу на заднем сидении автомобиля, невольно расставив напряженные ноги, держусь за округлый живот и без особого стеснения стону от разрывающей меня изнутри боли. Но мы с Владом стоим в мертвой пробке в центре Москвы, и большому городу глубоко наплевать, что какой-то бабе приспичило разродиться в утренний час пик Правительственные номера тоже не спасают, потому что с нами нет эскорта и мигалок. Давид не успел организовать сопровождение: роды начались на несколько дней раньше срока.

Владглава службы охраны моего мужа, и у него сегодня одно-единственное задание: сделать так, чтобы я не родила прямо в машине и не испачкала кровью и черт знает чем еще новенькую кожаную обивку автомобиля. У меня самой два задания: родить и не испачкать новенькую кожаную обивку автомобиля Иначе Давид будет очень, очень, очень недоволен. А я отлично знаю, что бывает, если моего мужа разозлить.

 Долго еще?  сквозь зубы простанываю я, потому что у меня нет никаких сил выглядывать в окно и оценивать обстановку.

 До нашего госпиталяда,  с тревогой признается Влад, оборачиваясь и глядя на меня с сочувствием.

 А до какого-нибудь другого?  с надеждой спрашиваю я.

 Нуумужчина заминается.  В теории да, рядом есть обычная городская больница, но в госпитале для вас забронирована и уже оплачена большая отдельная палата с телевизором и

 Да насрать! Вези!  рычу я.  Вези в ближайшую больницу!

 А как же профессор Спирин, у которого вы должны были рожать?

 Насрать!  повторяю я упрямо.  Мне просто нужно, чтобы кто-то в белом халате и перчатках вытащил из меня ребенка! Пожалуйста!

 Давид Кириллович будет

 Насрать!  рыкаю я в третий раз подряд, и Влад наконец соглашается поступить по-моему, сдавая назад, чтобы вынырнуть из основного потока машин и свернуть в другую сторону, туда, где пробки нет

 Женщина, двадцать восемь лет, роды начались чуть раньше срокаоттарабанивает Влад, затаскивая меня в холл больницы.

 Схватки каждые три минуты,  сообщаю я севшим голосом, моля только об одном: чтобы мне дали сесть или лучше лечь.

Нас встречают на входе, но выражения лиц у медсестер явно недовольные. За семь лет брака я научилась различать недовольство даже на внешне доброжелательных лицах.

 Нам очень жаль, но прямо сейчас мест нет Мы можем отвести вас в трехместную палату и поискать кого-нибудь, кто сможет принять роды, но

 Вы с ума сошли?  рычит Влад.  Вы знаете, кто это? Алина Алексеевна Зыбина!

 Зыбина?  переспрашивают у него растерянно.

 Супруга Давида Кирилловича Зыбина, первого заместителя Федеральной налоговой службы Российской Федерации, твою мать!  у него аж глаза загораются, так он гордится быть на службе у моего мужа.

 Твою мать,  тихо повторяет кто-то из персонала, а на первый план тут же выходит аккуратная женщина-доктор явно из руководства больницы:

 Алина Алексеевна, здравствуйте, мы сейчас все организуем! Отдельную палату и врачей. Мы просто не знали, что вы планируете рожать в нашей больнице Но мы очень рады

 Да сделайте уже что-нибудь!  прерываю я взволнованную женщину, почти вставая на колени от боли. Влад с трудом удерживает меня. Рядом тут же материализуется каталка, на которую меня осторожно усаживают, а две медсестры, бегущие впереди, распахивают перед нами все двери.

Как же меняется мир, когда у тебя есть статус, власть и деньги! Можно сразу надевать розовые очки и мчаться вперед и вверх, без лишнего стеснения сшибая все и всех на своем пути Прямо как я со своим огромным пузом! И мне сейчас, честно говоря, глубоко насрать, кто и что обо мне подумает Богатенькая стерва? Выскочка? Мажорка? Пускай! Только, пожалуйста, вытащите из меня ребенка, это адская боль!

 Ваш супруг приехал,  сообщает кто-то из врачей, пока я, спустя полчаса, истекая кровью, потом и слезами, тужусь, выталкивая из себя свою маленькую и уже горячо любимую дочку. Супругпоследний, кого я хочу сейчас видеть, поэтому я даже не киваю в ответ, продолжая цепляться пальцами за поручни больничной кровати. Боль накатывает волнами, я едва успеваю дышать, вздыбленные вены, взмокшие волосы, напряженные мышцы и усталость, разливающаяся по всему телу, мешают думать, мешают сосредоточиться, но я из последних сил заставляю свое тело работать, выталкивать, выталкивать, выталкивать

Наконец раздается долгожданный детский плач, и я с облегчением выдыхаю. По щекам струятся слезы счастья. Новорожденную дочку вытирают и сразу прикладывают к моей груди. Маленькая, горячая, такая красная, смешная, с заплывшими глазками и причмокивающими губками, она кажется мне ангелом, спустившимся с небес. Я целую ее тонкие, почти прозрачные пальчики, сладкие щечки, закрытые глазки, и эти первые, самые важные прикосновения излечивают всю мою боль

 Предварительно, у вас совершенно здоровая, чудесная дочка,  сообщает доктор.

 Спасибо,  говорю я и снова целую малышку:  Привет, Ксеня.

 Мы унесем ее ненадолго, чтобы искупать, взвесить и сделать другие необходимые вещи

 Конечно,  я киваю. Это стандартные процедуры, переживать не о чем.

Малышку уносят, и только тогда я берусь за телефон.

Сначала набираю сообщение мужу:

«Я родила. Ребенок здоров. Твоя обивка в полном порядке».

Потом отыскиваю в телефонной книге Пашу:

«У тебя родилась дочка! Она просто чудо! С нами все хорошо!»

Ответ от Паши приходит моментально:

«Любимая, я так счастлив! Спасибо! Целуй от меня нашу Ксюшеньку!»

Через некоторое время, переведенная в палату и немного отдохнувшая, я резко посыпаюсь от дверного стука: ко мне заходит Давид.

 Что ты здесь делаешь?  спрашиваю я, поднимаясь на подушках и сразу напрягаясь от одного его присутствия. Я замечаю в его руках букет, но он неожиданно швыряет его на пол:

 Она умерла, Алина.

 Что?  не понимаю я.  Кто умер?  первым делом я думаю про его мать, давно уже страдающую сердечными заболеваниями, но супруг молчит и мрачно сверлит меня взглядом:

 Твоя дочь.

 Что за бред?  растерянно переспрашиваю я.  Я видела ее полчаса назад, и доктор сказал, она совершенно здорова

 Так и было на первый взгляд. Но она умерла. Внезапная остановка сердца. Реаниматологи ничего не смогли сделать. Мне так жаль.

 Что ты такое говоришь?!  взвизгиваю я.  Как ты можешь?! Что ты сделал с ней?! Где моя дочь?!

 Хочешь посмотреть на ее тело?  хмыкает он мрачно.

 Не хочу! Я тебе просто не верю! Позови врача!  я тянусь к тревожной кнопке, но Давид перехватывает мое запястье, сжимая до боли:

 Врач уже не поможет.

 Что ты сделал с моей дочерью, ублюдок?!

Он ударяет меня по щеке, голова дергается, как у тряпичной куклы, но я кричу снова:

 Что ты сделал с ней?!

2 глава. Рождественский прием

За восемь месяцев до этого.

 Сколько можно возиться, черт возьми, Алина?!

Голос Давида над самым ухом заставляет вздрогнуть. Уже столько лет брака прошло, а я так и не научилась различать его неслышные шаги по мягкому персидскому ковру нашей спальни. Давид просто обожает персидские ковры: тягучие, тяжелые, покрытые лабиринтами узоров, а главноечертовски дорогие. А я ненавижу их: закрывая плотным слоем полы и стены нашего дома, они словно сужают пространство, мешают дышать, рябят в глазах пестрыми завитками У меня от них кружится голова. Да и домработнице приходится убиваться, каждые три дня вычищая их пылесосом в особом деликатном режиме и на всех трех этажах особняка Зато дорого-богато, статусно, роскошно.

 Я почти закончила,  говорю я тихо и поворачиваюсь к мужу лицом. Он смотрит на меня сверху вниз сухо и равнодушно, потом говорит: