Ей Богу, Анвар! Какая дикая киска! Она мне определенно нравится! Сто лет не получал по яйцам!
Оксана выбегает из комнаты вся в слезах, а ее менеджер стоит в смятении в дверях, не понимая, то ли бежать за ней, то ли остаться и объясниться с господином, который только что получил от его подопечной
Простите, Господин Микаэл Я Я наложу на нее санкции-мямлит невнятно
Пошел вон, идиот. тот обрубает его на полуслове, -беги за ней, накинь на нее что-то, она почти голая.
Они остаются один на один с Анваром.
Хочу ее. Для себя. отрезает.
Глава 4
Его величество Шериф Макдиси, правитель Эмиратского престола, уже не первый час наблюдал за поведением своего старшего сына. Фахд был его любимцем. Красавец-парень, умница, талант Прирожденный наследник. И пусть его мать так и не стала его законной женой, она навсегда останется для него особенной женщиной Строптивой англичанкой, ворвавшейся в его студенческую шальную жизнь в Оксфордском компаунде и навсегда перевернувшей его представление о том, что женщина должна быть безропотной вагиной, пригодной лишь на зачатие наследников. Эмма была молодым преподавателем английской литературы. Красавица- блондинка с пронзительными карими глазами и статной фигурой поразила двадцатичетырехлетнего студента магистратуры сразу, как только переступила порог их аудитории. Шериф попытался было подкатить к ней, но та лишь пренебрежительно понимающе вскинула брось и сказала ему, что за пять лет практики в университете повидала немало отпрысков богатых фамилий с формирующимся гормональным фоном. Так что страстным напором и большими деньгами ее не удивить. Макдиси был в ярости. Никто и никогда ему еще не отказывал. Женщины занимали слишком определенное положение в жизни их семьи, чтобы хоть как-то влиять на настроение мужчин- все занимались своими ролями- рожающие-рожали, удовлетворяющие-удовлетворяли, прислуживающие-прислуживали. Иногда эта связка немного менялась, но смысл оставался таким. Его отец говорил ему с детства- «сын, ты можешь переживать о чем угодно- о судьбах родины, о копыте твоего любимого скакуна, о финале интересной книги, которую читаешь, но никогда не допускай, чтобы твое сердце переживало из-за женщины. Хочешь-бери. Не хочешь- забывай. Их слишком много, чтобы они занимали твой разум дольше, чем отведенное на удовольствие время». Даже его мать и та вписывалась в его системе ценностей в эту парадигму. Никогда сын не воспринимал ее как человека, с которым можно говорить о чем-то вне пределов бытовых вопросов Эмма была другой, она рвала его привычные стереотипы, она нарушала все заветы отца Шериф горел, в буквальном смысле этого слова в первый раз в жизни испытывал жар в сердце. Но он бы не был Шерифом Макдиси, если бы просто сидел и страдал, как отвергнутый юнец В конце концов, он наследный принц. Если он не сможет покорить женщину, как он сможет покорить целую страну И тогда он придумал своеобразный путь к ее сердцу. Он просто стал лучшим ее учеником Когда красивый, уверенный в себе молодой араб с пылкими глазами цвета ночи и волосами вороньего крыла читал ей часами наизусть со своим очаровательным акцентом в оригинале Шекспира, она-таки растаяла Их страсть продолжалась пару месяцев. А потом Эмма пропала Просто испарилась Но у этой восточной сказки не было счастливого конца Поговаривали, что пылкость и неосторожность любвеобильного наследного принца сделали так, что о нездоровом интересе сына к английской преподавательнице узнал отец В один прекрасный день Эмма на работе не появилась Шериф даже воспользовался связями отца и попытался подключить к ее поискам компетентные структуры. А он искать умел На летних каникулах, вернувшись в Эмираты, совершенно отчаявшимся и разбитым любовной тоской, не проходившей почти год, он узнал от отца шокирующую новость Его Эмма буквально несколько дней назад умерла при родах Его сына Сына Шерифа Когда ему принесли беспомощный живой комок, он не мог понять, что чувствует Боль, тоску, сожаление, смятение, нежность к этому малышу. И почему-то ненависть к отцу Он пытался отогнать от себя эти недобрые мысли, но неминуемо в голову упорно лезла страшная догадка- Эмма умерла не сама Не своей смертью
Зелено-карие глаза, красивая кожа медного оттенка, волевой характер- он всегда знал, это наследие матери его сына, ставшего для него единомышленником, другом, товарищем Фахд был для Шерифа продолжением женщины, которая раскрыла перед ним не только ноги, но и целый мир.
И вот, теперь, не без гордости он смотрел на своего красавца-сына Свою отдушину Свое продолжение Всего тридцать лет разницы- цифра никакая в сравнении с целой вселенной интересов и знаний, которыми он делился со своим любимым чадом, безапелляционно, на лютую зависть детям от его официальных жен, готовя малыша в свои преемники И если его любимый, хоть и уже тридцатилетний, мальчик чего-то хотел, он всегда это получал А сейчас Шериф Макдиси явно видел, что сейчас хотел он ослепительную красавицу из дома Увейдатов, его главное сокровище, любимую дочку своего легендарного отца, одну из самых завидных невест Ближнего Востока
Амаль приехала на день рождения старшего брата вместе с сестрой Мадлен из Парижа почти впритык с началом официального мероприятия. В Париже была сильная гроза, самолет задержался с вылетом. Васель был крайне недоволен, что девчонки решили прилететь регулярным рейсом вместо того, чтобы воспользоваться частным бортом, но жизнь в Европе неминуемо накладывала отпечаток на представителей правящих семей Ближнего Востока. Живя там, в окружении другой культуры, под влиянием современным трендов и веяний, они неизбежно становились более либеральными, терпимыми, демократичными Шериф знал это по себе и даже приветствовал такое взаимопроникновение культур, считал, что гены и воспитание все равно возьмут свое. Зато умение почувствовать себя «простым смертным» изрядно поможет им потом, в жизни, полной соблазнов безграничной власти на родине, научит их быть справедливее, объективнее, терпимее, а главное- ценить то привилегированное положение, которое даровал им Аллах и успешные родители.
Когда обе красавицы спустились в гостиную, гости уже оживленно общались за аперитивом, не садились за стол лишь в ожидании девушек. Казалось, в огромной шикарно убранной комнате повисла гробовая тишина, когда по мраморным ступеням дома-дворца Увейдатов ритмично стали отбивать такт две пары стройных женских ножек Видно эти ножки, конечно, не было, они были умело и изысканно спрятаны под шикарные вечерние платья в пол лучших арабских дизайнеров, но мужская фантазия и опыт все дорисовали и без того Обе они были ослепительно красивы. Мадлен- томной, арабской красотой. Темно-каштановые кудрявые волосы чуть ниже бедер, полные губы, огромные карие глаза. Говорили, первая жена Васеля Увейдата была очень красивой женщиной Вот только в сердечных вопросах дело далеко не только в красоте. Шериф прекрасно знал, что сердце этого однолюба всегда принадлежало одной женщине- той, что сейчас сидела по праву руку от него, всегда рядом, всегда в поле его ревнивого взгляда Влада, казалось, была вне возраста и времени. Идеальная фигура и благородное лицо до сих пор заставляли оборачиваться на блистательную первую леди мужские головы. Шериф и сам, признаться, какое-то время был увлечен ею Впрочем, это отдельная история Сейчас глаза опытного эмиратского ястреба были устремлены на ту, кто смогла заставить его обожаемого сына стоять уже какую минуту, как истукан, и не дышать Амаль была словно точной копией Влады в молодости, только с удивительно пронзительными, глубокими голубыми глазами Эти глаза завораживали и освежали, как легкий бриз с моря, они обещали рай и соблазн, нежность и чистоту Они обещали целый мир Статные и высокие, обе девушки пленяли бы мужские сердца, даже если бы родились в обычных семьях, что уж говорить о том, что принцессы буквально купались во внимании и обожании с самого раннего детства А дальше-только больше. Амаль заканчивала бакалавриат в Сорбонне, ей едва стукнуло двадцать один, Мадлен было двадцать пять. Девушка работала журналистом в одном из самых престижных французских изданий и пока не была окольцована лишь потому, что отец шел у нее на поводу, не спешил выдавать дочь замуж без ее желания, несмотря на толпы претендующих на ее руку и сердце