Сказывали, он, желая прибиться к театральным делам, готов был браться и за перевод французских пьес. Ему наконец поручили перевести слова оперы «Инфанта Заморы», и он удачно с этим справился. После того его комическая опера «Бешеная семья» все же пришлась по нраву театральному начальству, и к ней вроде бы кому-то заказали музыку.
К этому-то странному человеку и устремилась Федька.
Здравствуйте, сударь, сказала она, приседая. Сказывали, вы большой охотник до книжек. А у меня есть старые на продажу. Пойдемте в сени, я вам про них расскажу.
Все-таки Федька была не только отменной танцовщицей, но и актеркойона так подалась всем станом к круглолицему юноше, что всякий, за ней следящий, сказал бы себе: кажись, Бянкина поумнела и избрала для своих чувств более подходящий предмет, чем фигурант Румянцев.
Пройдемте, сударыня, со всей любезностью отвечал юноша и, оставив в зале шубу, поспешил вслед за Федькой. При этом он задел и опрокинул стоявший у дверей стул.
Я, сдается, угорела, взявшись за виски, сообщила Федька, придав себе страдальческий вид. Так вот, сударь, мне от деда достались старые французские книжки Ла Кальпренеда, Мариво «Удачливый крестьянин», Лесажа «Хромой бес» и «Жиль Блаз из Сантильяны», еще превеликое множество русских книжекТредиаковского вирши, сатиры Кантемировы
Юноша глядел на нее, выпучив глаза: слыханное ли дело, чтобы фигурантка разбиралась в литературе? А Федька не очень-то и разбираласьимея хорошую память, она запомнила фамилии и названия, да и как не запомнить, если в маленькой комнатушке все это дедово наследство постоянно было перед самым носом, и золотые буковки на черных книжных корешках сами в голове застревают?
Собственно, не только книги составляли наследство, но и половина крошечного домишки. И если от нее избавлятьсято дедовы книжки с журналами впору выбрасывать на улицу или сложить из них на заднем дворе костер. А книг было жалковот Федька, похоронив деда, и уговорилась с дедовым шурином, что старик будет там жить и охранять книжки. Плату она брать не хотела, а просто пожалела отставного инвалида и даже иногда навещала его летом, он же пристроился к свечной мастерской и всякий раз снабжал Федьку связками дешевых сальных свечек.
Книги мне точно нужны, сказал юноша, да ведь я много платить не могу. У вас, поди, в дорогих переплетах, а я в типографии любую книжку без переплета могу взять за сорок или пятьдесят копеек.
Так ведь теперь того не печатают, что у меня есть, возразила Федька. Покойный дедушка даже журналы собиралнабрал полный комплект «Адской почты», все номера
«Адскую почту» беру! воскликнул юноша. Дам хорошую цену! А что еще есть?
Вы приходите к нам, пригласила Федька. Сами все книжки увидите и нужные отберете. Ах, голова просто раскалывается Выйдем на свежий воздух!
Она полагала забежать за угол и быстро уговориться с Санькой о том, где его найти, когда удастся покончить с этой гнусной историей. Что ему не следует показываться в театре, пока там сидят полицейские, было ясно даже дитяти. Сыщикам нужен убийцаи нужен сию минуту. А вытаскивать из застенков невинного человека и исправлять потом его репутациюкуда сложнее, нежели спрятать этого человека на несколько дней в Санкт-Петербурге.
Подождите меня, сударь, сейчас мне на морозце полегчает, сказала Федька, рассчитывая вернуться в зал вместе с юношей, чтобы все подумали что-либо амурное. Но он вышел вслед за ней, хотя и не сразуона уже бежала вдоль театральной стены.
Он побежал следом и увидел, как Федька, придерживая у горла накинутую шубку, что-то втолковывает высокому молодому человеку.
Так вот ты где, Румянцев, произнес юноша. Это славно. Одной заботой меньше
Глава третья
Нельзя рыдать долго, тем более на морозе. Та вода, что где-то хранится в голове для слезных потоков, иссякает, новой взять неоткуда
Когда она выливается, образуется, надо полагать, пустое место. И разум, терпеливо пережидавший это стихийное бедствие, выбирается из закутка, расправляет плечики или что там у него имеется, берется за работу.
Санька хотел было устремиться в театр, откуда, как он понял, еще не увезли Глафирино тело, припасть хоть к рукам, сказать последнее «прости». Порыв был благойда только что там сказала рябая надоеда про подозрения полицейских?
Слушать все, что она толкует, надо запасную голову иметь для ее бредней.
А ведь дружили, их и в пару ставили еще в школе, пока Федьку не подменилиона подурнела и сделалась обожательницей, и уж непонятно было, куда прятаться от ее долгих взоров.
Однако сейчас пришлось вспоминать каждое слово.
Придется объяснять, куда умчался впопыхах и с безумным видом, где болтался, чем занимался А как объяснить-то?! Рассказать, что подслушал разговор между Глафирой и кем-то из береговой стражи? Можно бы. Пусть ищут посредника между ней и ее тайным любовником, статочнои убийцей Да! Ее задушил любовник!
Эта мысль осенила Саньку и даже ввергла в некую злодейскую радость. Вот, думал он, ты его всем предпочла, и мне также, а он, тобой наскучив, и прибежал в театр со шнурком!
Довод в пользу этой догадки только одинлюбовник должен подъехать к ее дому, а не подъехал, стало быть, знал, что уж незачем.
Теперь нужно придумать, как это преподнести сыщикам.
Тут-то и прибежала Федька.
Саня, я тебя ни о чем не спрашиваю и ничего знать не желаю! выпалила она. Где ты был полночине мое дело! Молчи, не говори! Знать не хочу! Ты только слушай Тебе сейчас нужно уйти и где-то спрятаться, а я все сделаю сама. Я добыла денег и уговорюсь с Бориской, будто вы вместе былии из театра вместе ушли, и ужинали, и книжки читали. Ему поверят! Он ведь не питух, как Семен, он скромный, тихий Ты только спрячься дня на два, на три, я все сделаю и тебе расскажу, чтобы вы полицейским одно и то же говорили!
Санька уставился на нее изумленными глазамиишь ведь что придумала! Кто знал, что онатакая отчаянная интриганка? Сама мысль ему понравиласьи не придется объяснять господам из управы благочиния то, чего они понять вряд ли смогут по причине каменной тупости собственного мозгового устройства.
Ты спрячься, да так, чтобы матушка твоя не знала! продолжала фигурантка, вжимая в Санькину руку рубль. Она-то и рада бы тебе помочь, да только совралаа твой милый братец сказал правду. Так что ты домой пока не ходи
Ах, так твою мать пробормотал озадаченный Санька. Чем, спрашивается, он не угодил брату? И куда податьсятак, чтобы семейство не знало? У матери есть сестрица, живет у Александро-Невской лавры, к ней, выходит, нельзя
А через день прибеги ночью к Малаше, стукни в окошко, наставляла Санька. Она тебе все перескажет. Ты не беспокойся, я все улажу!
И, хотя Санька очень хотел, чтобы кто-то все уладил без его вмешательства, первая мысль была: этого еще недоставало
Быть перед Федькой в долгу за такоеэто уже опасно. Мало ли, что она вышивает ему платки и дарит пуговицы для фрака? Этомелочь, ерунда. Он тоже может подаритьи жаль, что не отдаривался хотя бы баночкой с дешевой пудрой или белилами. Так оно было бы правильно А за спасение от сыщиков, пожалуй, придется платить любовью так она, кажется, и рассчитала
Хорошо, Федя, сказал Санька. Все сделаю, как ты велишь.
Где квартирует Малашазнаешь?
Знаю.
Ну вот ты не унывай я для тебя, ты же знаешь
Да.
Кабы не рябая рожа, подумал Санька, ох, кабы не рябая рожа
И даже не эти картечные рябинымногие даже придворные дамы после оспы таковы и успешно замазывают личики, так что не придерешься. Беда в том, во-первых, что слишком часто Санька видел Федьку без белил и пудры, теперь как она ни прихорашивайся, хоть вершковый слой притираний наложион и сквозь этот слой ее уродство внутренним взором увидит. А во-вторыхсмех будет на весь театр, если он, всегда показывавший береговой страже свое пренебрежение к Федьке, вдруг снизойдет. Этого допустить нельзя
Да и какие амуры, если в сердцедоподлинная рана? Разве что Анюта могла бы по-бабьи утешить. Но сейчас к ней лучше не соватьсякак бы не поссорить ее с откупщиком. Докапываясь до причин Глафириной смерти, сыщики и так много всяких амурных приключений обнаружат, а в городе за этим делом все будут с любопытством следить, не каждый день первую дансерку находят среди декораций с роковым шнурком на шее.