Дэни Аткинс - Время любить

Дэни АткинсВремя любить

Пролог

Войти внутрь меня побудила рукописная табличка в окне. Напиши они «Комиссионный» или «Подержанные вещи», я бы и шаг не замедлила. Даже ностальгическое «Винтаж» не помешало бы мне продолжить движение по главной улице. Но они зацепили меня словами «Некогда любимые». Я вышла погулять, не собираясь покупать новую одежду, но слова «Некогда любимые» навели меня на мысль о брошенных домашних питомцах, которым нужны новые и заботливые хозяева. Что-то тревожное было в том, насколько легко привлекла меня табличка в окошке благотворительного магазина, принимая во внимание, как мало денег имелось у меня на счету. Но волноваться было слишком поздно, потому что женщина, которая, низко нагнувшись, что-то делала за прилавком, уже выпрямлялась и поворачивалась ко мне.

 Чем могу служить?

Я улыбнулась и указала на табличку, прикрепленную скотчем к оконному стеклу,  нечеткие, идущие в обратном порядке, но все равно читаемые буквы.

 Некогда любимые дизайнерские платья?

Женщина указала на круглую стойку с одеждой в дальнем углу благотворительного магазина.

 Вы ищете что-то конкретное? Мы только что получили очаровательные вечерние платья.

Я покачала головой, и мои волосы, как чужие, пощекотали шею. Я все еще не привыкла, что они заканчивались здесь, а не спускались до середины спины.

 Вообще-то я ищу простое черное платье.

 Что может сравниться с маленьким черным платьем,  проговорила женщина, заговорщицки постукивая себя по краешку носа, словно мы были членами тайного общества и общались посредством какого-то шифра.

Я вяло улыбнулась и направилась к платьям. Эта часть благотворительного магазина была полностью отдана одежде, и если бы не вывеска над входом, вы подумали бы, что забрели в весьма престижный бутик. Район здесь был небедный, заполненный в основном административными зданиями, молодые матери отличались привлекательностью, а в суровое путешествие с детьми до школы и обратно никто не отправлялся без автомобиля с полным приводом. Даже отвергнутые вещи в благотворительном магазине выглядели амбициозными.

На удивление значительная часть стойки была полностью отдана черным платьям. Вешалки пощелкивали друг о друга, как мел по классной доске, пока я их просматривала. С длинным рукавом, с коротким, зимние и сшитые из роскошной легкой ткани, в которой я узнала чистый шелк. В итоге я нашла четыре платья своего размера и сняла их со стойки. Женщина за прилавком наблюдала за мной со своего поста за кассой.

 Среди них есть дизайнерские,  проговорила она.  Хотите примерить?

 Да, пожалуйста,  ответила я, заходя в маленькую кабинку, отгороженную от остального пространства яркой занавеской из простенького ситца.

Она была не больше туалета в экономклассе самолета, и поэтому стягивание джинсов и джемпера превратилось в довольно-таки непростую процедуру. Попрыгав то на одной, то на другой ноге, пока стаскивала ботинки, я сняла первое платье с плечиков и ступила в черную лужицу ткани. Молния застегнулась легко, хотя я была уверена, что платье окажется мало. Я разгладила ткань на бедрах, размышляя, всегда ли буду испытывать легкое изумление, когда что-нибудь этого размера так хорошо на мне сядет.

Я отдернула цветастую шторку и принялась изучать свое отражение в зеркале в полный рост, для удобства поставленном рядом с примерочной. Продавщица занималась с другой клиенткой, и я получила несколько минут уединения, пока поворачивалась то левым, то правым боком, одергивая и разглаживая на себе платье. В такие моменты я обычно одаривала свое отражение улыбками. Привет, это я в моем новом платье. Что скажешь? Однако сегодня это почему-то показалось неуместным.

Я по очереди примерила все платья, ожидая, что ни одно из них не сядет по фигуре так же хорошо и будет так же хорошо смотреться. Взглянула на четыре картонных ценника. Платья были смехотворно дешевы. Даже все вместе они стоили столько, сколько я вполне оправданно предполагала заплатить за одно новое в другом месте. Радуясь, что со спокойной душой могу считать такую покупку экономией средств, я надела свою одежду и приблизилась к прилавку.

 Что-нибудь подошло?  вежливо осведомилась продавщица.

 Подошли все,  ответила я,  поэтому трудно выбрать что-то одно. Я не ожидала такого богатого выбора.

Женщина подняла голову и оглядела магазин, убеждаясь, что мы одни. Так и было, хотя я не слышала, как ушла предыдущая покупательница.

 Если честно, у нас никогда не переводятся черные платья.  Она понизила голос до шепота и чуть ближе наклонилась ко мне.  Многие из них надевали всего раз. Понимаете, люди часто покупают новое платье на похороны, но почему-то не хотят носить его дальше.  Она резко выпрямилась, словно вдруг сообразила: из-за своих слов она, возможно, только что лишилась покупательницы.  Но я убеждена, что вы не суеверны,  заявила она, как будто могла судить о моем отношении к этому вопросу после нашего пятнадцатиминутного знакомства.  События, куда надевают платья, не могут на них отразиться, а выбрасывать их, надев всего раз, кажется таким расточительством.

Я полезла в сумку за кошельком, порадовавшись, что заглянула в банкомат, пусть даже эти деньги предназначались для закупки продуктов на неделю.

 Вообще-то, с этим у меня нет никаких проблем, потому что я ищу черное платье как раз в связи с таким событием.

 О, для похорон?  спросила женщина, мгновенно принимая серьезный тон.  Сочувствую, дорогая.

Я достала из кошелька две банкноты, спеша уйти, прежде чем она расхрабрится настолько, что пойдет в своих расспросах дальше.

 Какое из них вы возьмете?  спросила продавщица, доставая бывший в употреблении пакет с красовавшимся на нем логотипом высококлассного магазина. Даже пакеты здесь были престижные.

 Все, пожалуйста,  ответила я, кладя деньги на стеклянную поверхность прилавка.

 Все четыре?

 Да, пожалуйста.

За стеклами украшенных «крылышками» очков я видела в ее глазах вопросы. Я угадывала один, задать который ей мешали лишь приличия. Наверняка же у тебя не четверо похорон? Не может быть. Конечно, нет.

Интересно, какова была бы ее реакция, если бы я просто утвердительно кивнула. Пришла бы она в ужас от страшной трагедии, которая, видимо, привела к этому, или обвинила бы меня в том, что я плохо забочусь об окружающих меня людях? У меня язык не повернулся бы упрекнуть ее. Четверо похоронэто, действительно, слишком.

В идеальном мире мне никогда не потребовалась бы эта одежда. Скорбь не таилась бы в тени, как преследователь, дожидаясь момента, чтобы окрасить все в серый цветснова, и снова, и снова. Возможно, я была излишне пессимистична. Возможно, ничего плохого не случится с дорогими мне людьми. Возможно, в этот раз любви будет достаточно, чтобы они оставались со мной.

Или, возможно, настало время, чтобы я наконец-то повзрослела.

Глава 1

Минувшей ночью мне опять приснился тот пожар. На сей раз я не закричала. На сей раз никто не помчался в панике вниз по лестнице узнать, что случилось. На сей раз я нарушила только свой покой.

Я проснулась, тяжело дыша, завернутая, как буррито, в скомканную, влажную от пота простыню. Взяла часы на прикроватном столике и уже не слишком удивиласьдесять минут третьего. Снова. Не один год мое подсознание продолжало будить меня, напоминать о событии, которое абсолютно не нуждалось в напоминании. Я думала, что наконец-то оставила эти воспоминания в прошлом, но начиная с ночи пожара они протискивались обратно в мою жизнь. Они вообще никуда не уходили; они будут со мной всегда, совсем как маленький шрам, оставшийся от ожога. Я повернула руку и в свете луны осмотрела пять сантиметров кожи на внутренней стороне запястья, которые до дня моей смерти всегда будут красными и уплотненными. Не у меня одной по-прежнему оставались отметины той ночи, потому что у него тоже был шрам, практически идентичный моему. Он беспокоил меня гораздо больше моего.

Я больше не зажигаю свечи. Если мне хочется романтической атмосферы, я приглушаю свет. При виде тыкв на Хеллоуин мне всегда будет не по себе, и дело совсем не в отвратительных усмешках или неровно вырезанных зубах. Дело в том, что именно с них все и началось по крайней мере, так сказали следователи, выяснявшие причины того пожара.