А попробую-ка я отработать три сотни!
-- Лен, куда Санька ездил тусоваться? В Царицыно?
-- Да. Там уже были из милиции, спрашивали.
-- Ну, одно дело милиция, - бормочу я, - не грусти, найдем мы твоего Саньку.
Возле метро покупаю в ларьке двести пятьдесят водки. Бутылку мне много, а "чекушка" в самый раз. Доезжаю до "Чеховской", перехожу на зеленую ветку. Теперь по прямой. Дремлю в вагоне, пока не проезжаем мост над Москвой-рекой. Через одну - "Царицыно".
На улице жарко. Народ в праздничном настроении: кто слегка веселый, а кто со вчерашнего грустный. Покупаю бутылку минеральной и спешу в парк, в спасительную тень. В толпе мелькают ребята с мечами в чехлах за спиной и девчонки, прикинутые чародейками. Тусовка начинающих ролевиков, отдых от действительности. Здесь к ним привыкли и почти не обращают внимания.
Ох, до чего хорошо в лесу! Тенистые холмы, сквозь деревья блестит пруд. Так и тянет прилечь на траву и вздремнуть минут шестьсот...
Захожу в парк поглубже. Здесь кишмя кишат рыцари, принцессы, трубадуры и эльфы. Рубятся на мечах, поют под гитару у костров. Феи, принцессы и чародейки в остроконечных шапочках, одна симпатичнее другой, благосклонно внимают менестрелям. Перехожу от группы к группе. На меня не обращают внимания - подумаешь, еще один любопытствующий. Как я найду девушку, о которой писал Санька? Одну жемчужинку в россыпи драгоценностей. Стараясь не показаться навязчивым, расспрашиваю про рыжего паренька. Отвечают неохотно. Кто-то вспоминает, что на днях уже были из милиции, тоже интересовались. Пожалуй, сегодня я ничего не узнаю. Ладно, приду завтра. Присаживаюсь под липу и достаю "чекушку". Свинчиваю ей голову и делаю пару глотков исключительно ради проверки качества. Редкостная мерзость. Заливаю мерзость минералкой. Рядом группа ребят собирается провести рыцарский турнир в честь прекрасной дамы. Дама, лет шестнадцати-семнадцати, принимает в подготовке живейшее участие: подбадривает, торопит, обещает поцелуй победителю. Довольно высокая, очень симпатичная, если не сказать - красивая девчонка. Только накрашена сверх всякой меры. Это ничего, с возрастом придет и опыт. Макияж тоже требует практики. Рыцари спорят, договариваясь о правилах поединка. Судья! Кто будет судьей? Ребята оглядываются, от них отделяется тощий паренек в очках и направляется ко мне.
-- Вы не могли бы нам помочь?
-- Подержать шлейф принцессы?
-- Гм, - он неуверенно улыбается, - нет, всего лишь дать команду к началу поединка.
-- Это я могу, - бормочу я, поднимаясь с травы, - где ристалище?
-- Вот здесь, - очкарик обводит рукой вокруг себя.
-- Нет, так не пойдет, - не соглашаюсь я.
В нескольких словах объясняю ребятам правила поединков, принятые в историческом фехтовании. Под заинтересованным взглядом девушки очерчиваю квадрат восемь на восемь.
-- Как хорошо, что нашелся хоть один знающий человек, - говорит она.
Черт возьми, какой у нее приятный голос! И почему это я встречаю симпатичных девчонок только в подпитии?
-- Это всего лишь теоретические знания, Ваше Высочество, - говорю я, только и всего.
Она краснеет от удовольствия и, закрывшись ладошкой, хихикает.
-- Господа, - я призывно хлопаю в ладоши, - по какой формуле будете биться? По "старой" школе, "тульской" или "зареченской"?
Я-то прошел все три, плюс славяно-горицкую, могу судить по любой из них. Рыцари недоуменно пялятся на меня. Как все запущено... Предлагаю им бой по формуле "старой" школы с разведением после каждого удара, до пяти баллов. Но им хочется, чтоб взаправду, как в кино или в романе. Дело хозяйское...
-- К бою, благородные господа!
Ни атаки, ни защиты никто не знает...
Через полчаса все скорбно сидят на траве. Принцесса порхает от одного раненного к другому, успокаивая и смазывая предусмотрительно взятым йодом ссадины и ушибы.