Прости меня, мой лорд,я опустила голову.Прошу тебя.
Я постаралась изобразить максимальное раскаяние и покорность, но мне, кажется, не очень-то поверили. Потому что взяли за волосы, заставляя глянуть себе в глаза, и с нехорошей такой ухмылкой велели:
Проси лучше, putta.
От его голоса меня бросило в жар, что-то внутри затрепетало в предвкушении. Чертов викинг!
Пожалуйста, мой лорд,самым низким и сексуальным голосом из своего небедного репертуара попросила я и, приоткрыв рот, потянулась к своему шансу.
Не могу сказать, что не искренне потянулась. Все это внезапно оказалось очень горячо. Так горячо, что я готова была просить прощения в любой позе, главное, прямо сейчас, и лучше не один раз.
Но меня обломали. Вместо того чтобы податься ко мне и позволить извинитьсямои волосы сжали сильнее, так что стало реально больно, и нагнули, сначала мягко, а потом резкопочти швырнули на чертов диван лицом.
3
Черт, что он творит? Я не хочу так, это это унизительно! И совсем не горячо!
Наверное, если бы он сейчас отпустил мои волосы, я бы вывернулась и удрала, и плеватьвышвырнет или нет, плевать!..
Но он меня не отпустил. Удержаллицом в диван, сукин он сын!и провел пальцами вдоль моей спины, легко и почти нежно. А потом глубоким, тягучим как мед голосом велел:
Извинись, как подобает, putta.
О, черт как он это делает? Куда делся весь мой протест? Меня обдало обжигающей волной стыда и возбуждения, захотелось не знаю, чего. То есть знаю, кажется черт, черт я что, позволю ему?..
Пока я металась между гордостью леди и расплавляющим каждую клеточку моего тела предвкушением, он отошел на пару шагов и ровным деловым тоном осведомился:
Она заплатила тебе?
Да, сэр,отозвался Бонни.
Соврал, сукин сын, но как убедительно! Я сама почти поверила.
Ну-ка встань,велел муж.
Я украдкой скосила взгляд, не решаясь изменить позу.
Мой любовник непринужденно встал с дивана, повернулся, позволяя себя рассмотреть. О да, там есть на что посмотреть! Самый горячий парень Города Ангелов, высший класс. Муж тоже оценил, видно по сверкнувшим глазам. Вот только что он собирается с ним делать?
Целая ночь и втроем стоит дороже, сэр,тоном «рекомендую шато семьдесят четвертого года» сказал Бонни.
Вот же сукин сын! Прямо как настоящий хастлер.
Годится,их лордство небрежно кивнули на диван, пока позволяя Бонни просто быть рядом. На подхвате. И обернулся ко мне.Я не собираюсь ждать, сла-адкая.
Я вздрогнула. Он сказал это в точности тем же тоном, что Бонни, когда трахал меня. Получается получается, их лордство смотрел с самого начала? Вот же извращенец! То-то у него встало!..
Ладно, у него всталоа я? Что делать мне?.. Что делать неверной жене, которую почти готовы вышвырнуть на улицу у которой только один шанс на прощение ладно. Я вижу, чего ты от меня хочешь, твое лордство. Что тебя заводит. Это же не так страшно, правда? Может быть, даже что-то в этом есть
Ну?голос милорда хлестнул наотмашь, заставив меня снова вздрогнуть и тут же расслабиться.
Что я, в самом-то деле, торможу? Я же видела, как это делается. И как это кое-кому нравится. Хватит трусить уже!
Легко сказатьхватит трусить. Стоило мне подняться с дивана, чтобы шагнуть к лорду, он остановил меня тяжелым и властным:
На коленях, сла-адкая,и сам отступил еще на пару шагов.
Меня захлестнуло злостью, страхом и одновременножарким возбуждением. Что бы я себе ни думала, чего бы ни боялась, а сделать это я хотела. Хочу сейчас. Хочу почувствовать, каково это. На себе.
Опускаться на колени вот так, когда два мужчины разглядывают меня, было непросто, и еще сложнеесделать это, не прячась за вызовом, а как положено кающейся Магдалине. Я справилась, заслужив одобрительный взгляд Бонни и выразительный длинный выдох лорда. А дальшепроще, должно быть проще! Всего-то пройти на четвереньках несколько метров и сесть у ног милорда, покорно склонив голову.
Черт. Всего-то! Ага, щаз. Эти гребаные несколько метров мне казалось, что на меня смотрят не два мужчины, а целая толпа, и вот-вот кто-нибудь засмеетсяи я ничего не смогу с этим сделать, потому что я беззащитна, обнажена и совсем-совсем одна. Внезапно я вспомнила все свои недостаткиот неуклюжих острых локтей до идиотской родинки на заднице. И самый главный недостатоксобственное поведение, неподобающее не только леди, никакой приличной женщине не подобающее. Возбуждаться от унижения и подчинения боже как можно признаться в этом? Тем болеетак, напоказ как я после этого посмотрю кому-то в глаза? Зная, что они видели это наверняка я сейчас выгляжу смешно
Но никто не засмеялся. Я не услышала ни звука, кроме грохота моего собственного сердца. И все равно, я никогда до этого так остро не ощущала собственную открытость и доступность, не хотела так отчаянно прикрыться и спрятаться, как в эти бесконечные секунды. Пока не уткнулась в колени мужа, не поднялась на колени, и моей головы не коснулась властная, ласковая рука.
Я выдохнула со всхлипом, прижалась к его ногам, обняла за бедра. Сердце колотилось, в теле разлилась слабостьсловно я прошла километр по канату над бездонной пропастью, а не три метра по пушистому ковру. И единственной опорой и защитой для меня был он, мой лорд.
Милорд,шепнула я, прижимаясь лицом к его животу, и мысленно моля: только не вздумай смеяться, пожалуйста, просто забудь, что я сейчас сделала!
Это уже лучше, намного лучше, моя нехорошая девочка,тихо сказал он, погладив мою щеку.
Я снова всхлипнулаот стыда и облегчения. Чего я боялась, дура? Он никогда не будет смеяться надо мной, тем болеевот так. Глупая, глупая я.
Мне вдруг стало невероятно легко, словно я падаю падаю но меня держат надежные любимые руки, которые никогда не позволят мне расшибиться. Боже. Неужели для нижнего этокаждый раз вот так?! С ума сойти
4
Я снова благодарно потерлась о каменный стояк мужа, подалась головой под его ладонь, скользнула губами по его пальцамжестким и чутким, пахнущим чистотой и немного горьковато-дымным парфюмом. А потом он нажал на мою нижнюю губу, проник в мой рот, позволяя облизать кончики пальцев. Боже, как сладко! И как горячо! Внизу живота потяжелело, между ног налилось жаром. А когда мой лорд запустил руку мне в волосы, намотал их на кулак и сжаля невольно застонала, так это было правильно? Сладко? Послушно гнуться в его руках, ощущать и признавать его власть и силу, идти по самой грани и доверять ему, точно знать, что онникогда не уронит, не причинит вреда. Вот так просто, стоять перед ним на коленях, сосать его пальцы и ждать, что он захочет дальше
Да, так несравненно лучше,его голос обволакивал, проникал в меня, рождая сладкую дрожь, а его пальцы гладили мои губы.Но ты все еще очень плохая девочка. Dolce putta.
Услышав это, я вздрогнула. Такие знакомые слова, но сейчас они звучат совсем иначе. Ясовсем другая. Это яdolce putta, я принадлежу ему, я готова принять все, что он желает дать мне или взять И это так странно, так сумасшедше остро так остро, что я едва не прослушала его последние слова.
наказание,сказал он, взяв меня за подбородок и заставляя смотреть себе в глаза.Или уходишь сейчас же.
Да, мой лорд,почти сразу ответила я. Хрипло, срывающимся голосом, но уверенно. Я не отступлю, хотя сейчас мне дали такую возможность. Доиграю нашу игру до конца.Я приму наказание.
Его ноздри затрепетали, по губам скользнула хищная предвкушающая улыбка. А я опустила глаза, прямо на выразительно проступающий под тканью стояк и пряжку ремня. И невольно вздрогнула. Ремень. Нет, он же не станет?.. Я не хочу, это больно!
Примешь?переспросил милорд саркастически.
Я не сразу сообразила, чего он от меня хочет, а когда сообразила, залилась краской. Сказать это, вот прямо как в плохом фильме? Сказать
Накажите меня, милорд. Пожалуйста,выдавила я и, повинуясь легкому нажатию на макушку, оторвалась от него, убрала руки за спину и склонила голову.
Сноваоткрытость, беззащитность, уязвимость. Обнаженность. И его взгл
5
Сложный вопрос вылетел из моей головы, когда моих губ коснулись губы мужа. Нежно, невыносимо нежно. Только рука на щекеи губы.