– Ваш секретарь сказал, что вы сидите здесь круглые сутки…
– Сижу? Здесь? – саркастически переспросил робот и картинно обвел клешней кабинет. – Здесь, гражданин начальник, как вам известно, муниципальный тюремный изолятор на Плутоне!
Только теперь Богдамир понял, что ему показалось странным в этой комнате – стены, отделанные мягким пластиком. Такие стены строили в тюрьмах роботов чтобы предотвратить ритуальные самоубийства заключенных и подследственных: мягкие стены не давали роботам традиционной возможности убить себя об стену с разбегу.
– А это, как вам известно, – продолжал Астерий, указывая клешней на разноцветные двери. – Всего лишь проброшены линки из удаленных приемных… Имею право бросать линки в любую точку Вселенной! А я здесь сижу, – Он завел клешню за спину, схватил в охапку несколько петель своего хвоста и с горечью подергал им: стало видно, что стальной хвост накрепко приварен к чугунному карабину, вмурованному в стену. – Я здесь сижу под подписку о невыходе! Но вы все равно, – Астерий поднял громкость голоса втрое, со всей силы брякнул клешней по черному столу и поднялся из кресла во весь рост. – ВЫ ВСЕ РАВНО НЕ СМОЖЕТЕ ЗАПРЕТИТЬ МНЕ ЗАНИМАТЬСЯ ОБЩЕСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ! НЕТУ ТАКОГО В ЗАКОНЕ ДЛЯ РОБОТОВ!
– Нету, – подтвердил Богдамир.
– Тогда какого черта вам здесь понадобилось в моей камере, граждане следователи? – снова завопил Астерий, но уже чуть тише. – Опять начались эти бесконечные допросы? Что вам на этот раз вспомнить?! Как я начинал карьеру уличным дворником, как подметал ваши мерзкие земные улицы, гудя и мигая желтой лампой? Как служил швейцаром и начальником склада? Или как воевал на Меркурии, был ранен, а мне даже ордена не дали?! Или вы опять мне пытаетесь шить дело о прошлогодних беспорядках на Фобосе? Так у меня алиби! Я ни на секунду не переступал порога этого кабине…
Тут Кеша со всей силы долбанул клювом по столу – так, что во все стороны брызнула черная пластиковая крошка. Астерий осекся.
– Мы к вам, как к руководителю "Общества Зеленых". Нам нужна ваша консультация, – объяснил Богдамир.
В зрительных окулярах Астерия появился неподдельный живой огонек светодиодов, и все в его чугунном лице теперь выглядело более приветливо: и массивные рога над висками, и черная решетка динамика над подбородком, и отверстия носового анализатора, и дырка третьего глаза по центру лба. Или это не третий глаз? Богдамир не мог понять, зачем третий глаз роботу.
– Так бы сразу и говорили! – произнес Астерий, опустился за стол и сложил клешни перед собой. – А то пугать: следователь, следователь… Итак, чем могу быть любезен?
Богдамир кашлянул и перешел к делу: достал из кармана флэшку проектора и спроецировал в воздухе голограмму.
– Вам знакомо это судно? – спросил он, а Кеша зловеще покивал клювом.
– Не припоминаю, – ответил Астерий, вглядываясь в изображение и со скрежетом почесывая стальной клешней чугунный подбородок. – Вы учтите: десять лет назад на Меркурии я полностью потерял память, и если это было раньше…
– Это инкассаторский крейсccер, – зловеще объяснил Кеша. – Бррроневик.
– У нас есть данные, – продолжил Хома, – о том, что месяц назад броневик был зафрахтован "Обществом Зеленых" для вывоза радиоактивных отходов. Так?
– Так! – оживился Астерий. – Позвольте-ка… Конечно, акция "Нашим внукам – чистое Солнце!". Помню, помню! Сначала мы провели серию митингов против сброса ядерных отходов на Солнце, а затем устроили показательный вывоз нескольких контейнеров за пределы Солнечной системы. Для этого пришлось действительно зафрахтовать бронированный грузовик в каком-то банке, в каком именно – не помню, этим занимались мои заместители.