А как насчет плавания?
Я улыбнулась.
Это не считается. Каждый, кто родился у моря, умеет плавать с рождения не хуже местных дельфинов.
Но у Вас прекрасная фигура. Как Вы поддерживаете её?
Андрей вновь меня рассмешил.
Я много работаю физически: содержу в чистоте и порядке дом, ухаживаю за садом.
У Вас нет прислуги?
Слово «прислуга» больно резануло слух и затронуло давнюю занозу, засевшую в сердце. Я почувствовала ноющую боль за грудиной.
У меня нет ни прислуги, ни помощниц по хозяйству. Слава Богу, пока справляюсь сама.
А что насчёт Вашей семьи? Вы замужем? У Вас есть дети?
Я поморщилась. Это уже вторжение в мою личную жизнь. Мы так не договаривались.
А Вам это интересно?
Андрей сжался в пружину.
Ещё бы! Вам приписывают романы с самыми влиятельными и богатыми мужчинами.
Кто приписывает? Я усмехнулась. Удивительно, что Вы читаете бульварные газетёнки и верите сплетням.
Но фото! Он достал из-под стола красную папку и разложил вырезки из газет. Вот тут известный голливудский актер Томас Порт обнимает Вас за талию и что-то шепчет, а Вы смеётесь. Здесь Вы с нефтяным магнатом Шарифом Али Адарисом. Вот продюсер Алан Жоке.
Я попыталась остановить молодого нахала.
Я не собираюсь комментировать эти фотографии. Оправдываться мне не в чем. У меня много деловых партнёров и друзей в разных уголках света. Но наши отношения касаются только нас. А зрителям могу сказать, что с моей личной жизнью всё в порядке. Замужем я не была, но у меня есть замечательный сын. Не спрашивайте, кто он, где живёт и чем занимается. Я не хочу, чтобы его жизнь проходила под прицелом фотокамер. Это всё. Доброго дня!
Я встала из-за стола, давая понять, что интервью окончено.
Стоп! Крикнул Андрей и махнул рукой.
Его команда тут же ожила. Ребята засуетились и стали выключать аппаратуру.
Спасибо, Любава. Сиц пожал мне руку. Понимаю, мой последний вопрос расстроил Вас. Поэтому прошу прощение.
Расстроил? Да он просто взбесил меня! Мы же договаривались: никакой личной жизни.
И всё же я должен был попробовать.
Команда начала выносить оборудование и загружать его в микроавтобус. Но Андрей, казалось, никуда не спешил. Он снова сел за журнальный столик.
Скажите, Любава! Не для публики. Я, как мужчина, просто не могу понять, как такая женщина, как Вы, умная, красивая, желанная, женщина-мечта, живёт одна? Неужели до сих пор Вы не встретили мужчину, который мог бы покорить Ваше сердце?
Я тоже опустилась на стул.
Так не для публики? Тогда скажу. На свете есть люди, которым суждено влюбиться раз, но на всю жизнь.
И что с ним случилось? Ну, с тем мужчиной? Он умер?
Ну почему сразу умер? Жив, здоров и, надеюсь, счастлив. Я начала закипать.
Но вы не вместе.
Как видите.
А если так, почему в Вашей жизни нет места просто м приятному человеку, скажем, для встреч, бесед, секса, наконец.
Теперь мне стало смешно. Уж не на себя ли этот юнец намекал?
Понимаете, молодой человек! Слово «молодой» я постаралась ярко подчеркнуть. Для меня секс это не способ получить удовольствие или снять напряжение. Это одна из граней любви, длительных доверительных отношений. Граней этих много. И только все вместе они делают человека целостным и мудрым, а его жизнь полной. Вы ещё очень молоды, думаю, на пару лет старше моего сына. Так дай Вам Бог, жить полной жизнью и не вдаваться в философию стареющей дамы.
Андрей надел очки. Теперь передо мной сидел не задиристый столичный ведущий, а совсем юный паренёк, похожий на обычного студента.
Простите, а сколько Вам лет?
Я ничуть не смутилась.
Не нужно извиняться. Возможно, если я доживу до восьмидесяти, сойду с ума и начну интересоваться молодыми парнями, вроде Вас, я и буду скрывать свой возраст, руки в пигментных пятнах и морщины на шее. А пока я могу говорить правду. Сорок, практически сорок.
Мне показалось, Андрей часто заморгал.
Не может быть. Но Вы прекрасны, честное слово!
Я улыбнулась теплой материнской улыбкой.
Вам пора. Надеюсь, из этого интервью что-то получится.
ГЛАВА 1
Я сидела на четвереньках, напрягая пальцы рук и ног, и старалась, чтобы колени не касались мокрого пола. Вообще-то те самые полы в ресторане мыли шваброй. Но в фойе хозяин умудрился положить настолько причудливо изогнутую плитку, что отмыть от неё уличную грязь было возможно исключительно, встав в позу четвероногого. Работа тяжёлая, грязная, зато платили за неё хорошо.
Я медленно продвигалась к центру, пока мои руки с мыльной тряпкой не уперлись в идеальные лакированные ботинки. Странно, я даже не заметила, как в ресторан вошёл посетитель. Впрочем, это и не удивительно. Вынув из одного уха наушник, подняла голову. Дорогущий синий костюм, голубая рубашка и темно-серый галстук. Одежда подчёркивала цвет глаз мужчины. Таких глаз я никогда не видела. Они были глубокие и синие, как море в летний зной. Я поймала себя на мысли, что пялиться на человека, как это делала я, просто неприлично, и отвела взгляд. Незнакомец улыбнулся.
Извините! Разрешите пройти!
Разрешите пройти? Вот это новости! Обычно посетители молча обходили меня стороной, оставляя дорожку грязных следов, которую я тот час вытирала. А тут, извините! Надо же! Сегодня на улице целый день лил дождь. Казалось, небо порвалось именно над нашим рестораном, плеснув перед входом огромную лужу. Сыро, слякотно. Брр! Но обувь посетителя казалась идеально чистой, будто в помещение его внесли на руках.
Я не могла подняться потому, что мужчина стоял слишком близко, и мы попросту столкнулись бы лбами, нарушая личное пространство каждого. Поэтому я отползла назад и уже тогда, выпрямившись в полный рост, радушно улыбнулась.
Прошу Вас, сэр!
Посетитель сверкнул белозубой улыбкой, от которой вокруг сразу стало светлее. Он прошёл в зал, не оглянувшись. А я ещё какое-то время смотрела ему вслед. Что-то зацепило меня, задело те струны в душе, которые молчали долгие годы.
Наконец, разобравшись с полами, я переоделась и помчалась мыть посуду на кухню, а скопилось её там немало. Наш шеф-повар, Макс Иванович, суетился у плиты и подгонял помощников.
Ну, что вы ползаете, как сонные мухи! Шевелитесь! Если что-то пойдет не так, босс задаст Вам перца!
Несмотря на почтенный возраст, наш босс оставался деятельным и энергичным мужчиной. Полковник в отставке, он переехал к морю из столицы десять лет назад. Но врождённая неугомонность не давала Алексею Николаевичу ни малейшей возможности спокойно коротать свои дни, греясь под теплым южным солнышком, вдыхая аромат магнолий. Так на свет появился маленький уютный ресторанчик «Светлана», названный в честь его покойной жены. Добрый и справедливый, он не умел кричать и ругаться, в отличие от шефа, но весь персонал буквально преображался, вытягивался в струну, когда Николаич переступал порог ресторана.
Что за суета? Спросила я у напарницы Маришки.
Та пожала плечами.
Говорят, шишка какая-то у нас откушать решила.
Я улыбнулась.
Да откуда тут шишкам взяться? У нас обычный приморский поселок. Это же тебе не центральный Сочи. Да и не сезон.
Маришка наклонилась ко мне очень близко и прошептала в самое ухо:
Сегодня утром к Николаичу приехал сынок его давнего друга. Этот сынок ну очень крутой бизнесмен. Живет в Америке. Богатый, аж жуть. Только жена у него очень больная. Нужен морской климат. А у нас тут и горы с соснами, и море с пальмами. Вот и хочет этот барчук прикупить домик на побережье.
Я открыла рот от удивления.
И откуда ты это всё знаешь?
Маришка победоносно сверкнула чёрными глазищами.
А ты забыла, что я у Николаича дома по утрам убираюсь? Мы ведь прислуга, нас не замечают. Так, что много интересного услышать можно.
Я прошла через кухню и посмотрела в маленькое окошко, выходившее в обеденный зал.
Незнакомец сидел за столиком у окна и о чём-то увлечённо болтал с боссом.
Любава! Гаркнул шеф. Займи своё рабочее место. Хватит баклуши бить!
Это уже ко мне. И он прав. Я надела плотные резиновые перчатки, взяла грубую металлическую сетку и принялась начищать казан.