И да помогут мне небеса!
Кто сказал, что я умный? Никакая ледяная вода уже не остудит меня. Майка Евы поднимается вверх, мои руки прямо на её коже, в первые я осознаю, какая она хрупкая в сравнении со мной. Когда мы выныриваем из-под воды, Ева оказывается прямо напротив меня. Мне будто кто-то врезает под дых. Дышать больно, пока смотрю на капли воды, стекающие по её мягкой улыбке.
Шлёпки потерялись, шепчет она около моих губ.
Твою мать.
Клянусь богом, если так пойдёт и дальше, до ночи я не доживу. Сердце, к чертям, на куски разорвёт.
Я достану, тяжело сглатывая, выдаю, отплывая назад, и тут же ухожу обратно под воду.
Когда нахожу её шлёпки, близко больше не подплываю, хотя и пытаюсь держаться как ни в чем не бывало. А когда Ева начинает выбираться из воды, я ухожу обратно на глубину. Её майка просвечивает, и яполный идиот.
Плыву далеко. Мне нельзя сейчас на берег, смотреть, как на неё пялится Зайка Ей богу убью. Заодно, возможно, и своего друга, если его взгляд хоть раз поведёт в её сторону. На моё везение, я только поворачиваю обратно, а Ева уже переодетая вылезает из машины. На сей раз под футболкой купальник.
Дальше все протекает более-менее без происшествий. Зайка держится в основном рядом с нашими отцами, помогает им, пока мы втроём страдаем фигней. Кристина и Мир, мои брат и сестра, возвращаются с прогулки, и мы все двигаем прогуляться до соседней базы отдыха. Я ожидаю, что Ева снова будет возиться с Зайкой, но, на мое удивление, она не отходит от меня. Берёт за руку, пока мы проходим по сложному участку через скалы, а после так и не отпускает. Зайка идёт рядом с Крис, о чём-то болтая с ней, а Мир, как всегда, увязывается за Егором. Мы все втроём погодки, но разница с ним в два года всё равно играет большую роль. Мне даже интереснее общаться со своей сестрой, нежели с докучаевым Мирославом. Егор же с ним как-то снисходителен, не посылает, когда тот лезет с расспросами, а спокойно ему отвечает. А меня даже бесит, как Мир говорит с Евой, всегда грубо и как-то обиженно, хотя я точно знаю, что она ему ничего не сделала. Тупая ревность, что я его отказывался раньше брать с собой, чтобы он не мешался, когда мы могли побыть вдвоём.
По пути Ева, будто чувствуя свою вину, объясняет, почему позвала пушистого.
У Вадима отец вернулся с рейса. Опять кордебалет дома устраивает, вот я и позвала его немного передохнуть.
Разжалобить хочет, но меня это не трогает. Я не сволочь последняя, хорошо понимаю, что это капец, как отстойно, когда дома такой звездец. Но всё же, если бы мой отец выдавал по пьяни что-то подобное, фиг бы, когда оставил с ним мать, слиняв на отдых от проблем подальше. И этим Вадим бесит ещё больше. Может тоже заделаться трусом последним, чтобы Лисицына с меня пылинки сдувала?
Он не будет мешать, честно, продолжает Ева неловко.
Ага, не будет, уже помешал. Вот только думать об этом даже не хочется, опять настроение где-то под ногами валяться будет. Да и зачем? Пока Лиса идёт рядом со мной, мне вообще всё до фени.
Пофиг, выдаю безразлично. Позвала и позвала, забей.
Пока он спит в палатке её отца, а Ева в палатке с Крис, мне вообще фиолетово на него. Главное, чтоб на том же расстоянии держался и не путался под ногами.
На базе многолюдно, помимо занятых домиков, палаточный лагерь забит до отвала: выходные, да ещё вторую неделю жара свыше тридцатки, не удивительно, народ бежит от душного города. Мы точно не прогадали, поехав дикарями. Ева с Крис берут в магазине мороженное и тащат нас на смотровую площадку. Любуются парусным сёрфингом, обдумывая вариант, что завтра тоже можно попробовать поучиться.
На обратном пути мы с Егором ненадолго отходим, так как встречаем знакомых старшеклассников выпускников. Они вовсю кутят, два коттеджа сняли на все выходные. Удовиченко Макс предлагает зависнуть с ними, но я тактично отмазываюсь, Кайманов же говорит, что возможно ночью подтянется.
Добираемся до лагеря, когда только начинает темнеть. Отцы уже развели костёр, жарят шашлы и о чем-то громко говорят. Зайка всё это время ведёт себя незаметно, правда, начинает держаться ближе к Еве. Подбешивает, однако я не хочу портить вечер, пытаюсь игнорировать и резко не отвечать. К ночи у костра остаёмся без родаков, у них на утро намечена рыбалка на лодке. Хотя мы все знаем, что рыбаки из них так себе.
Время для меня тянется критически медленно, я даже начинаю маячить Егору, что пора закругляться. А тем временем, Зайка, впервые за пять лет, меня по-настоящему радует и уходит в палатку самым первым. Следом начинает зевать Крис и тянет за собой Еву, хотя Лиса всё поглядывает на меня, будто спрашивая, действительно ли все так просто закончится, но я молчу, делая вид, что и нам пора на боковую.
Егор, конечно, не намерен ложиться спать, ждёт где-то с полчаса, прежде чем свалить обратно на базу, несколько раз предварительно поинтересовавшись, точно ли я не пойду с ним.
Ещё спрашивает я столько ждал этой ночи, и тут свалю?
Одна задача теперьне уснуть. Пялюсь в телефон, зависая на какой-то нелепой игрухе, когда вдруг слышу, как открывается замок.
Потерялся? усмехаюсь тому, как Егор быстро вернулся, но неожиданно в палатку забирается совсем не он. Лиса?
Я уже думала, вы вместе ушли, улыбается Ева, юркая внутрь и устраиваясь рядом со мной.
Я же немного подвисаю. В темноте виднеется только её улыбка, подсвеченная тусклым светом экрана.
Почему ты остался?
Потому что хочу утащить тебя на вершину, сделать своей девушкой и целовать тебя столько времени, что завтра твои губы будут ярко алого цвета.
Прочищаю горло.
Нечего там делать. Не интересно.
Самому смешно, насколько прибедняюсь. Не было бы здесь Евы, быстрее бы Егора там оказался. Сейчас же, если только с ней
Сама не хочешь туда пойти? решаю поинтересоваться.
Она не глупая и понимает, куда мог Кайманов упереться здесь ночью.
Нисколечко, вновь мелькает её улыбка, прежде чем стать заговорщицкой. Я вообще-то рассчитывала совершить что-нибудь сверхглупое.
Вот онаещё одна причина, почему я тащусь от Лисицыной. Мы с ней всегда будто на одной волне.
Чтобы предложить тебе сверхглупое, я ждал рассвета.
Глаза Лисы вспыхивают радостью.
Да-да-да! пытается она негромко ликовать, хотя выходит так себе. Я знала, что ты обязательно что-нибудь придумаешь!
Вот вроде и накрылся план, но все складывается еще лучше, чем на самом деле рассчитывал.
Посмотрим что-нибудь, пока ждём рассвет? успокоившись, Ева полностью ложится на подушку рядом со мной и кивает на телефон в моих руках.
У нее в распоряжении три метра вширь, но она выбирает лечь ко мне почти вплотную. Прижимается и запрокидывает голову, заглядывая в глаза. Вот так просто у меня спирает дыхание. Ева-Ева и какой нормальный парень устоит? Только такой дебил, как я, пытающийся придерживаться какой-то романтической хрени.
И всё же я всё ещё не двигаюсь, дышать сложно, на грудь будто что-то давит. Сердце в убойном режиме разгоняет кровь. Не хочу ничего смотреть, кроме как на эти полуоткрытые губки и огромные глаза.
Яр? Лиса волнуется, её шёпот звучит как-то сдавленно, когда она вопросительно заглядывает мне в глаза.
А я всё ещё смотрю на неё не моргая. Может ну его нафиг? Зачем нам вообще куда-то идти, когда Ева сейчас в моих руках? Ночь, мы одни и нам никто не помешает. Я даже могу чувствовать, как ускоряется её сердцебиение.
Хочу кое-что тебе показать, Лиса, выдаю прежде, чем приходит решение.
Потому что за меня уже решает далеко не разум. Может, сама вселенная говорит мне уже: действуй, предоставляя этот шанс.
Ева облизывает губы, прежде чем их прикусить. Вижу по ней, что волнуется вместе со мной. Если не хлеще меня, потому что, когда тянусь к краю футболки и подцепляю его, у Лисы замирает дыхание. Согласен, так себе это выглядит: мы в палатке, а я раздеваюсь. Но стоит мне стянуть с себя футболку, глаза Лисы наполняются чем-то совсем мне непонятным, когда она видит татуировку. Слезами? Нет, чем-то похожим на них. Миллиардом эмоций, быстро сменяющих друг друга. Приподнявшись на локте, Ева смотрит не отрываясь. Лишь губки едва шевелятся, будто она что-то хочет сказать, но никак не находит слов.
Яр? она поднимает глаза к моим, смотрит так, словно я только что ей сказал, что тату появилась сама собой.