Успокойся,предложил Батарейкин, протягивая трубку. Не надо нервничать.
Нет, не буду. Я и так не в себе. Последнее время у меня не проходит ощущение, что кто-то пользуется моей жизнью, а я лишь таскаю за ним прошлое.
Плохи твои дела,подытожил Батарейкин. У тебя в голове такой бардак, что проще её отрубить. Расслабься, покури, расскажи что-нибудь веселое.
Нет, я теперь трезвенник, не пью и не курю,сообщил я и споткнулся о стул.
Батарейкин засмеялся.
Тебя хватит до сегодняшнего вечера,сквозь смех говорил он. У тебя на роже написано, что вечером ты нажрешься дешевого вина.
Не каркай,отрезал я. У тебя есть чистая майка? Мне не в чем выйти.
Спорю на что угодно, ты приползешь после полуночи чуть живой с какой-нибудь бабой, которая безупречно дает тебе раз в неделю вот уже несколько лет.
Слушай ты, неудавшийся поэт, не доставай меня,обиделся я. Помалкивай, если не врубаешься. А у меня новая жизнь начинается.
Ха-ха-ха,загибался Батарейкин от смеха. Хватит, не смеши меня. Новая жизнь, ха-ха. На вот тебе майку, и иди на все четыре стороны. Жду тебя вечером пьяного в стельку и с веселой бабенкой.
Не дождешься! крикнул я, хлопая дверью.
Покидая дом, веди себя так, как будто видишь врага. Старое самурайское правило. Следуя ему, не обманешься, даже если ты псих. На улице я немного растерял уверенностиоказывается, я разучился бесцельно передвигаться в трезвом виде. Впрочем, была цель. Примерно та же, что у конкистадоров, высадившихся на незнакомый берег вслед за Кесадой и Орельяной в поисках чудес. Та же маниакальная одержимость, упорство и вера, что можно обрести прежде недоступное простым смертным. Что это могло быть? Что угодно, кроме того, что осталось за спинойпо ту сторону океана времени.
А пока вдоль дороги тянулись винные лавки. Теперь мне казалось, что город состоит из одних винных магазинов и пивных баров. Раньше их приходилось искать, а сейчас они были всюду. Деньги в кармане, во вспотевшей руке, уже превратились в тряпочки, но я продолжал невозмутимо сглатывать слюну, шагая мимо призывно хлопающих дверей вино-водочных, отдающих мне честь, как часовые. Кто-то окликнул меня в тот момент, когда я подумал, что попал в ловушку. Сначала я испуганно припустил вперед, но потом остановился и обернулся.
Широко расставив руки, словно презрев мое намерение убежать, на меня уверенно шел человек-устрица и его приятель карлик. Эти полулюди плавали по улицам и кварталам города, как в пруду, иногда заныривая в глубь, чтобы выхватить кусочек посъедобнее. Человек-устрица выглядел, как обычный одутловатый пьяница, но он уже успел отсидеть в тюрьме за разбой, и потому имел власть над местными карликами.
Общение с ними приучало воспринимать жизнь, как она есть.
Нет, нет, я пить не буду! замахал я руками еще до их приближения.
Никто не будет,дыхнул мне в нос перегаром человек-устрица. У нас и денег всего на пару бутылок.
Я зашился.
Врешь!
У меня триппер! как мог защищался я.
Врешь!
Мне все равно нельзя.
Почему?
Прошлое гонится за мной,безумно округлив глаза, заявил я.
Человеку-устрице и карлику нравилось, что я псих.
И что теперь?
Мне нужна дверь, за которой нет прошлого,откровенно признался я.
Тогда тебе точно с нами,подмигнул мне и карлику человек-устрица. Сейчас мы проведем тебя через эти двери. Давай руки, дружок!
Чудом я увернулся и бросился бежать, а они кричали вслед, что я просто сумасшедший.
Вдвойне берет тот, кто берет скоро! напоследок выдал человек-устрица.
Он был прав. Раньше я использовал свои дни, как жетончики, словно сбрасывая их во чрево однорукого бандита, надеясь выиграть большой приз. С того момента, как прошлое стало врагом, моя жизнь изменилась, ничего не оставалось, как взломать сейф времени и вытряхнуть оттуда будущее. Или все-таки прошлое
На этой мысли я с разбега врезался лбом в рекламный щит, на котором огромная светящаяся пивная бутылка парила над мостовой в окружении пузырьков, словно медуза. Вместо искр я увидел сморщенное от боли лицо, оно обиженно глядело на меня, не вызывая никакого сочувствия.
Эй, парень, угости сигаретой.
На обочине сидели двое бродяг и переобувались в поношенные башмаки. На первый взгляд они меняли шило на мыло, рванье на обноски. Но в этом весь секретменяя хозяина, обноски немного свежеют. Хотя, возможно, бродяги хорошо знали английскую пословицу «be in somebody shoes» и основы симпатической магии и решили побывать в том же положении, что и прежний хозяин обуви.
Один из бродяг выжидающе смотрел на меня. Я отдал всю пачку. Он спрятал её в карман и предложил:
Если тебе некуда идти, можешь пойти с нами.
Но я решил, что сегодня буду кружить по городу, как танцор по сцене. По всем улицам узоры моего прошлого, я буду их стирать.
Я нестерпимо захотел пить. Нужно было делать выбор.
После ночи Мирадж пророк Мухаммед поднялся на небо, оседлав белую с лучистыми крыльями и человеческим лицом лошадь Аль-Бурак. Там ему предложили вино и молоко. И выпив молока, услышал пророк слова ангела Джабраила: «Ты поступил правильно, ибо, если бы ты выбрал вино, то народ твой сбился бы с истинного пути».
Устав кружить по городу, я присел на лавочку в тенистой аллее и, запрокинув голову, сделал глоток из пакета молока, купленного по случаю выбора пророка Мухаммеда.
Вот ты где! услышал я голос и чуть не подавился.
Голоса своих прежних любовниц я узнал бы в бреду и сквозь летаргический сон. С Мариной мы когда-то жили вместе и неплохо проводили время, хотя вряд ли понимали друг друга. Я бредил новым миром, убеждая себя и её, что прошлое вот-вот отвалится, как ступени ракеты, а Марина бредила чем-то другим. Потом она поумнела, бросила меня и удачно вышла замуж.
С похмелья пьешь молочко,зная моё прошлое, уверенно заявила Марина.
Нет. Просто теперь я пью одно молоко.
Да ну,не поверила Марина, сделав постное лицо, как у монахини Терезы де Хусес. Давно из Москвы?
В ответ я отхлебнул добрую половину содержимого пакета.
Мне нужно поговорить с тобой, давай посидим в кафе,предложила Марина.
Мы расположились в летнем кафе с верандой, увитой сохнущим плющом. Редкие посетители лениво отправляли в рот вслед за пивом соленые орешки, чипсы и сухарики. И выглядели так, словно их до вечера сняли с антресолей. Марина заказала два пива, я обмакнул губы в бокал, но пить не стал.
Мне приснился сон,шепотом начала Марина.
Её глаза загорелись блеском опиумного безумца. При всем своем практицизме и желание потреблять исключительно материальное, она обожала мистику. И особенно верила снам. Когда мы жили вместе, в спальне обитала куча разных сонников с молодыми ведьмочками на обложках.
Тебя подвесили вниз головой за одну ногу, руки связали за спиной,рассказывала Марина так, словно открыла нечто большее отпущенного временем,но лицо у тебя было такое безмятежное, словно ты ничего не замечаешь. Сверху было
Что же было сверху, я не узнал, хотя и угадал одну из карт Таро. Из небытия вдруг соткалась Маринина подруга и прямо у нашего столика. Ей было очень любопытно то, что мы вместе. Можно было даже наблюдать, как в её голове рождается неплохая интрижка.
В моей же голове зазвонил колокольчик, я решил, что это просто звонит в левом ухе, но потом понял, что это сигнал вызова.
Алле,мысленно произнес я. Кто здесь?
Это я, малыш, твое прошлое. Куда ты подевался? Я ищу тебя по всему городу.
Я уже подплываю к Картахене, лучше не ищи меня.
Нет, ты где-то рядом, я тебя чувствую. Ты еще трезв, малыш?
Не твое дело.
Значит, трезв, иначе я бы до тебя добралось. Тогда до вечера.
Батарейкин, ты что ли? обалдев от разговора, спросил я.
Сам ты Батарейкин, это я, твое прошлое. До вечера, малыш. До первой рюмки.
Не дождешься!
Но разговор уже прекратился.
Пока подруги по-кошачьи осматривали и обнюхивали друг друга, я успел смыться.
Необычное является предзнаменованием часто лишь в глазах смотрящего. Для остальных предмет представляет совсем иное. Одно время я был уверен, что Лагшмивареэто великий индийский учитель, а оказалосьэто лагерь Шмидта в Арктике. В общем, можете считать меня психом, но мне звонило прошлое, и я с ним разговаривал.