Когда уходит печаль - Екатерина Береславцева

Глава 1

 Прошу предъявить билеты и паспорта для посадки!

Звонкий голос русоволосой девушки-проводницы разнёсся по всему перрону и был подхвачен другими проводниками, словно они только и ждали этого сигнала. Будущие пассажиры, а пока просто счастливые обладатели билетиков, выстроились в оживлённые очереди и, по одному, стали проходить в свои вагоны, поднимая с собой чемоданы, тележки, коробки, сумки, портфели и маленьких собачек. Да-да, лающих друзей человека было несколько на состав, и звонкоголосая проводница очень этому порадовалась. «Когда-нибудь,  подумала она,  заведу себе огромного мохнатого пса. Ну, ладно-ладно, пусть не огромного, кто же мне позволит, но уж пигалицу с кучерявой шерстью и доверчивыми глазамиобязательно! Буду кормить её сосисками, выводить на прогулку во время остановок и учить разным фокусам»

 Что за фокусы ещё?!  недовольный женский голос вторгся в её мечтания, и проводница вздрогнула, возвращаясь в реальность и обратив обескураженный взгляд на говорящую. Это была довольно объёмная тётушка лет пятидесяти пяти с маленькой чёрной шляпкой на пышных волосах. Она смотрела на хозяйку вагона с явным укором, точно обвиняя её во всех смертных грехах.

 Простите?  моргнула девушка.

 Не собираюсь я вас прощать!  воскликнула толстуха визгливо.  Я вас спрашиваю, что ещё за фокусы?! Что за бардак у вас тут творится? Только что передо мной проскочил какой-то наглец, у которого был мой билет!

 Что значитваш?  ровным голосом профессионала спросила проводница.  Билет был оформлен на Белова Константина, а значит, он никак не мог принадлежать вам!

 Да при чём тут какой-то Константин!  загрохотала скандалистка.  Вот, смотрите! У меня точно такой же вагон и такое же место, как у этого проходимца! Смотрите, смотрите!

И она несколько раз помахала перед лицом девушки своим билетом. Проводница ловко перехватила листок и пробежалась по нему глазами. Лицо её прояснилось.

 Уважаемая Ирина Вячеславовна, мне очень жаль, но вы ошиблись датой. Сегодня у нас семнадцатое марта, а у вас поездка назначена на шестнадцатое! Таким образом, вы должны были ещё вчера

 Не надо мне ваших образов!  вспыхнула толстуха и выхватила билет.  Что ещё за бред? Какое шестнадцатое, когда я вчера утром брала на семнадцатое! Разуйте глаза, милочка, тут чёрным по белому написано, чтоОна осеклась, увидев свою неправоту, но через секунду продолжила с ещё большим накалом:  Я буду жаловаться! Я брала билет в вашей поганой кассе на семнадцатое марта и не виновата, что слепая кассирша перепутала даты!

 К сожалению, такие накладки случаются иногда, человеческий фактор. Вам надо было проверить билет сразу же, на месте

 Да что вы меня учите, милочка!  губы толстухи задрожали.  Какое проверить! Да я да мне

И тут случилось неожиданноеиз её глаз вдруг полились слёзы. Проводница на секунду онемела, но потом тронула женщину за руку и произнесла сочувственно:

 Вы ещё можете сдать билет, чтобы получить компенсацию

 Какая компенсация, господи!  всхлипнула толстуха.  У меня мать при смерти, мне срочно ехать надо, а вы говоритекомпенсация! Зачем она мне сдалась, ваша компенсация? Мне вчера ночью брат позвонил, и я сразу побежала за билетом! Только вчера я никак не могла поехать, ждала, когда внучку заберут! Как я её оставить могла, малышку! А ваша поганая кассирша!.. Да что с вами говорить!

Тут она горестно махнула рукой, подхватила свой баул и поплелась по перрону. Из неё словно выпустили всю энергию. Проводница, прикусив губу, смотрела ей вслед.

 Подождите!  наконец вскрикнула она.

Но толстуха продолжала идти, ничего не слыша в своей печали.

 Подождите же, Ирина Вячеславовна!  проводница бросилась за ней

Глава 2

Плацкартный вагон набился до отказа, когда протрубил гудок машиниста и состав, медленно набирая ход, отправился в путь. Провожающие махали руками, кто-то плакал, кто-то сразу зашагал к зданию вокзала, кто-то побежал за вагоном, оттягивая момент расставания. Пассажиры продолжали суетиться, раскладывать вещите, кто не успел их разложить по местам,  и знакомиться с соседями.

Проводница, тщательно, согласно всем инструкциям, замкнув вагон, появилась в проходе. Лицо её сияло радушием, как у хозяйки, встретившей дорогих её сердцу гостей.

 Уважаемые пассажиры, прошу приготовить свои билеты на проверку!  с улыбкой громко объявила она и медленно направилась по вагону.

 Уже проверяли вроде!  недовольно заметил сухощавый дедок из пятого купе.

 Всегда два раза проверяют, при посадке и после того, как поезд тронется,  миролюбиво объяснил ему сосед, круглолицый мужчина средних лет. Он, по всей видимости, был бывалым путником.

 Зачем два раза? Развели бюрократию!  пробубнил сердитый пассажир, но всё же полез в карман за билетом, а заодно вытащил и паспорт в потрёпанной обложке.

 Это вы ещё бюрократию не видали!  подала голос бабулька в синем платочке из соседнего купе.  Вот платила я на днях за квартиру. За свет заплатила, за газ тоже, а как дошло до воды, выясняется вдруг, что вместо моей улицы Лихой у них в платёжках значится переулок Лихой. Какой такой переулок, откуда он взялся? Отродясь в нашем городке таких переулков не было! Ну, кинулась я в домоуправление, а они меня в гороно отфутболивают, прихожу в гороно, а мне говорят

 Ты бы ещё в минздрав припёрлась, бабка!  перебил соседку небритый мужичок в тельняшке, раскладывающий как раз над ней, на второй полке, свою постель. От него заметно пахло алкоголем и чесноком, которым он, видимо, пытался загасить стойкий запах.  А лучше в спорткомитет, ха-ха! Деревня!

 Зато по тебе сразу видно, что городской!  весело переключилась на соседа говорливая бабуля.  Вона, нажрался уже на дорожку! Небось и с собой прихватил!

 А ты и завидуешь?  не смутился мужичок.  Завидоватьгрех, бабуся с лихого переулка!

 Было б чему завидовать!

 Да-а-а, весёлая дорога нам предстоит,  пробормотала себе под нос ещё одна пассажирка, сухощавая дама лет пятидесяти, сидевшая через два отсека от спорщиков.  Надо было купе брать.

 Вот и я тоже думаю, понёс меня чёрт в плацкарте ехать,  услышала её бормотание соседка с боковой полки напротив.

Они улыбнулись друг другу понимающе.

А между тем проводница, не убирая с лица доброжелательной улыбки, продолжала проверять билеты, попутно объясняя каждому купе, какими услугами они могут пользоваться в вагоне и какие обязательства при этом должны исполнять. Её ровный голос и тёплая улыбка делали своё делопассажиры успокаивались и веселели, словно и правда чувствовали, что они тутважные гости и им несказанно рады. Даже нахал в тельняшке присмирел, когда к нему обратился взгляд добрых, но серьёзных серых глаз хозяйки вагона.

 Хорошапрошептал он ей вслед со вздохом.

А девушка действительно была хороша. Стройная, с длинной шеей и нежной белой кожей, будто не знавшей никогда загара, с тяжёлой русой косой, уложенной вокруг головы,  она словно сошла сюда с картин Васнецова, чтобы подмешать в палитру мира новых оттенковдоброй сказки и чудес.

 Хороша, Маша, да не наша!  поддержал небритого сердитый дедок, начавший разговор о бюрократии. Впрочем, теперь его сердитость сменилась улыбкой, даже несмотря на то, что его паспорт при второй проверке был отклонён за ненадобностью.

К тому времени, как проводница закончила свой обход, настроение всего вагона изменилось, как по волшебству, и на обратном пути девушку провожали уже совсем другие взгляды. Однако она, в свою очередь, бдительности не теряла, отметив про себя все те моменты, которые могли каким-то образом помешать поездке, вызвав нежелательные последствия. К ним относились и звон бутылок в сумке мужичка в тельняшке, и слишком бледный вид толстушки в седьмом купе, и красные глаза девицы из второго, и ещё много чего такого, чего бы мы, простые смертные, не заметили и на чём заострился внимательный взгляд профессионала.

Когда проводница с чувством исполненного долга вернулась в своё купе, к ней, один за другим, потянулись пассажиры. И каждый, заглянув в раскрытую дверь, мог увидеть ещё одну обитательницу служебного отсекакруглолицую женщину с маленькой чёрной шляпкой на голове, которая вздрагивала от любого шума и старалась ещё глубже задвинуться в тень от назойливых взглядов. Однако русоволосая девушка ничуть не смущалась присутствием постороннего в своём купе. Она любезно отвечала пассажирам на их разнообразные вопросы, выходила с ними по необходимости и возвращалась вновь, и обращалась к толстушке с таким видом, как будто та имела полное право находиться в этом вагоне и в этом поезде.