И если я сейчас войду сюда, то буду общаться с Богом?
Боюсь, что у вас ничего не получится. Дело в том, что Бог выходит на связь только в том случае, если человек действительно испытывает настоятельную потребность общения с Ним. Обычное любопытство, вот как сейчас у вас, он не удовлетворяет.
И вы верите, что тут действительно установлена связь с Богом? И все, кто тут находятся, тоже в это верят?
Извините, верят или не верят, это не мое дело. Мое дело лишь довести до каждого из вас сведения о том, что тут находится. А дальше каждый уже решает сам, как ему относиться к этому факту. Так как я не член вашей общины, мне в ковчег вход воспрещен.
А если однажды вы все же войдете?
Для меня это означает смерть.
Вы это серьезно?
Вполне. С Богом шутки плохи. У вас есть еще ко мне вопросы?
Я могу свободно передвигаться по острову?
Да, конечно. Он вам принадлежит, как и в равной степени всем остальным, кто тут находится.
А остров большой?
Нет, совсем маленький, пятнадцать километров в длину и десять в ширину. Так что заблудиться здесь не просто. Хотя хищных зверей тут вроде бы нет, но ядовитые змеи водятся.
Как же рай без змия.
Я понимаю ваш юмор, но змей действительно надо остерегаться. Поэтому лучше не углубляйтесь в лес. Мало ли что.
А что здесь еще делать? Волей неволей углубишься.
Брусникин пожал плечами.
Мое дело предупредить. У нас тут считается, что каждый обитатель рая обладает свободой воли и сам принимает все решения.
Свобода воли, вздохнул я, вечный вопрос, который мучает человека. Могу ли я его задать Богу?
Бог на то и Бог, чтобы ему задавали любые вопросы, иначе, какой в нем смысл, резонно произнес комендант рая.
Мне вдруг сильно захотелось войти в ковчег.
А могу я просто зайти туда и посмотреть, что там.
Можете, но не рекомендуется. Еще раз повторяю: это не место для удовлетворения любопытства, а место для проникновенной беседы со Всевышним.
А что будет, если я все же проявлю любопытство?
Брусникин, как мне показалось, не слишком был доволен моим вопросом.
Хочу вам напомнить в этой связи, непривычно сухо вдруг произнес он, Бог не только милосерден, возмездие и наказание провинившихся тоже дело Его рук. У нас был один, кто без конца заходил в ковчег, пытался установить связь с Господом, хотя никаких серьезных вопросов у него к Нему не было. Неделю назад он скончался. Он жил в вашем доме.
Меня вдруг пронзила догадка.
Выходит, я оказался тут по причине его смерти.
Именно так.
А от чего он умер?
Трудно сказать, он заболел внезапно и скончался всего за несколько дней. Если у вас нет ко мне больше вопросов, то позвольте откланяться. Мне пора заниматься обедом. Кстати, что вы хотите на обед?
Честное слово, мне все равно. Сделайте что-нибудь по вашему усмотрению. У меня сейчас мысли заняты другим.
Хорошо. До свидания. Рад, что вы присоединились к нам.
Брусникин кивнул мне головой и стал быстро удаляться.
Подождите! крикнул я ему вдогонку.
Комендант рая остановился и посмотрел на меня.
Вы хотите еще о чем-то спросить?
Да. Почему-то только сейчас я обнаружил над входом в часовню рисунок. Даже странно, что я его не заметил раньше.
Рисунок состоял из несколько кругов. Пространство между ними было закрашено разными цветами. Внутри окружности вписан квадрат, но не сплошной. С каждой из четырех сторон он был разорван и на этом месте располагалось что-то напоминающее вход во внутрь. Он вел к фигуре, состоящей из нескольких кругов, они были соединены многочисленными линиями, представляющие из себя сложные переплетения.
Могу я узнать, что это такое? спросил я.
Брусникин удивленно посмотрел на меня.
А вы разве не знаете. Это мандала.
Это слово я безусловно слышал, но его значение вырисовывалось в моей памяти очень смутно.
Вы можете мне пояснить эту символику?
С удовольствием. Это древний тибетский символ. Он символизирует путь внешнего сознания к внутреннему, то есть Вселенскому. Вот посмотрите, внешний круг указывает на границу между обыденным сознанием и иным его состоянием. Чтобы войти в это иное состояние, нужно преодолеть определенное расстояние. Это отнюдь не просто. Видите они раскрашены в разные цвета.