Ты вылетишь на улицу, где тебе самое место, прошипел он. Еще и по статье.
А вот это уже действительно страшно.
Заявление мне на стол! рявкнул гендир так, что зазвенела посуда в шкафу.
Я чувствовала, как глаза наполнялись слезами. Нет, нет, нет, только не плакать.
Простите меня, с трудом произнесла онемевшими губами, опустив глаза. Я Я останусь. Не надо меня увольнять.
Он пристально смотрел на меня, тяжело дыша, а потом резко развернулся и направился к себе в кабинет, бросив уже на пороге:
Приказ о дресс-коде готов?
Н-нет. Сейчас сделаю.
Черт знает что, выругался мой ночной кошмар и закрыл за собой дверь.
Я медленно выдохнула, чуть не потеряв сознание от облегчения. Пальцы с такой силой сжимали ремешок сумочки, что было больно. Шмыгнув носом, вернулась за стол.
Мам, мне надо задержаться на работе, виновато сообщила я по телефону.
Надолго? расстроилась она.
Не знаю, бросила взгляд на дверь, за которой сидел монстр. Надеюсь, нет.
Ну ладно, вздохнула мама. Что-то случилось?
Начальство новое. Потом расскажу, прошептала в трубку. Сашку поцелуй.
Хорошо.
Отложив телефон, я вернулась к приказу. Ну и как тут вообще разобрать, что написано его корявой лапой? Так он меня и до утра отсюда не выпустит. А, ладно, как поняла, так и напишу. Зря! Ой, зря! На меня так еще никто никогда не орал. Даже папа, когда я случайно спустила в унитаз ключи от его машины. Пришлось и унитаз менять и соседям ремонт в ванной делать. Косметический, правда, но все же. А тут.
Я никогда никого тупее еще не видел! брызгал слюной новый гендир. Это, вообще, что?
П-приказ, лепетала я онемевшими губами.
Что? Это бумага туалетная! заорал он с новой силой. Я тебе что написал? А ты что тут напечатала? Что у тебя в голове? О чем ты думаешь? О мужиках?
Я стиснула зубы и молчала. Обещание уволить по статье было еще свежо в памяти.
Что ты молчишь? навис шеф над столом. Взглядом он, видимо, пытался меня испепелить. И у него это даже почти получилосья чувствовала, как по спине ледяной струйкой стекает пот.
У вас почерк неразборчивый, ответила, боясь поднять на него глаза.
Что? не расслышал ужас моей жизни.
У вас неразборчивый почерк, произнесла громче. Я не поняла, что там было написано.
Прелестно, упал он в кресло и потер переносицу. Угораздило ж меня. Так, записывай!
Что? Куда? Я ж не взяла с собой блокнот. Думала, сейчас он быстренько подпишет приказ и я свободна.
Гендир тяжело вздохнул, окинув меня презрительным взглядом.
Ко мне в кабинет без ежедневника не заходить.
Я только кивнула.
Чего сидишь? На лбу у себя писать будешь? Или на коленке? Иди за ежедневником.
Я сорвалась с места, споткнулась и едва не упала. Пронесло. Боже, такой тупицей я еще никогда себя не чувствовала. Хотя школу закончила без троек, а институт с красным дипломом. За спиной услышала негромкое:
О, Боже!
Когда я вернулась с ежедневником, шеф откинулся в кресле и принялся диктовать. Быстро. Очень быстро. А я всегда недооценивала работу секретарей. Думала, непыльная, делать тут нечего. Да им молоко за вредность надо давать.
Простите, после «посещение офиса» что вы сказали? спросила я, приготовившись к очередной взбучке.
Мой ночной кошмар закатил глаза, но повторил:
«в неофициальном стиле одежды». Тебе по слогам диктовать?
Нет.
И на том спасибо, вздохнул он раздраженно.
Из офиса я вышла около восьми, после еще двух переделок приказа. То фразу замени, то запятую поставь, то дополни еще вот это. Зануда!
Мама, я еду, позвонила уже из автобуса. Останешься сегодня у нас с Сашкой? Уже поздно.
Да нет, поеду. Петровне помочь надо.
А завтра тебе опять рано ехать к нам, я все-таки надеялась ее уговорить.
Ничего. Приеду.
Ну смотри, вздохнула, чувствуя вину перед мамой.
В ее пятьдесят мотаться каждый день через весь город туда и обратно уже непросто. Но и без ее помощи нам с Сашкой не выжить. Надо было квартиру покупать поближе к маме. Но Пашке тот район не нравился. Хотел жить в центре. А расхлебываем теперь мы. Его-то родители не особо рвутся помогать нам. Для себя живут, все занятые. Внучку уже месяца два не видели. Да и пусть. Справимся и без них, чтобы лишний раз не упрекали.
Поздно вечером, проводив маму и уложив Сашку спать, я забралась в постель и, уткнувшись в подушку, долго рыдала. Мяса, конечно, же не купила. На карточке денег оставалось на несколько упаковок смеси. Как раз хватит до аванса. А сама уже как-нибудь. На макаронах дотяну. Мало того, что в жизни непруха, так еще и на работе теперь ад кромешный. Ну где я так нагрешила-то? За что мне это? Жалко себя было до невозможности. И как из всего этого выбраться, даже не представляла. Скоро еще из банка начнут звонить. Я уже на две недели просрочили платеж по ипотеке. И в ближайшее время платить было нечем, а там не за горами новый взнос.
Может, продать квартиру? предложила мне как-то подруга Нинка.
Продать? удивилась я тогда. Как? Она же в залоге. А денег погасить ипотеку у меня нет.
Надо просто найти того, кто погасит ипотеку.
А мы с Сашкой куда?
Впрочем, позже я все-таки сходила к юристу.
Нет, вы не можете продать квартиру без согласия супруга, так как она куплена вами в браке, пояснил молодой мужчина с маленькой бородкой.
Но он пропал несколько месяцев назад, произнесла я растерянно.
Его признали без вести пропавшим или мертвым?
Н-нет. Его ищут.
Ну тогда вы ничего сделать с квартирой не можете, поставил последнюю точку в нашем разговоре юрист.
Мне пришлось выйти на работу как только закончился послеродовой больничный. Мама в свободное от работы время сидела с Сашкой, а когда не могла, выручала соседка, Анна Павловна. За дополнительную плату, конечно, но это все равно было дешевле, чем нанимать няню на стороне. Да и ей я доверяла куда больше, чем посторонней женщине.
Так мы и жили уже полгода. А теперь этот Кирилл Андреевич явился. Сколько еще я смогу терпеть его хамство и грубость? Мое терпение тоже не резиновое. В конце концов, есть чувство собственного достоинства. А он об этом, похоже, не слышал. Мужлан неотесанный. Платье ему подавай. А где я его возьму? На какие шиши куплю? Впрочем, ему до этого не было никакого дела. Он начальник, хозяин, а мы жалкие рабы. Особенно я. Оставалось только терпеть и надеяться на чудо. Либо он смягчится, либо вообще вернется в свою Москву. И на кой вообще сюда приперся?
Так я и проворочалась всю ночь, злая на жизнь и нового шефа. Еще и Сашка беспокойно спала. Видимо, чувствовала мое настроение. А к утру оно было ниже плинтуса. Не хотелось ни краситься, ни одеваться. Собрала волосы хвост, натянула на себя платье времен добеременной молодости, благо вынужденная диета позволила быстро вернуться в форму, и, попрощавшись с дочерью и мамой, помчалась на работу. Ну как помчалась. Чем ближе я подходила к офису, тем неохотнее переставляла ноги. Внутри все настолько яро протестовало против новых обязанностей и предстоящей встречи с шефом, что впору хоть пятками назад. Но ипотека Сашка Как же я ненавижу безденежье! И как я от него устала.
Найти бы чемодан с деньгами, мечтала я, поднимаясь в лифте. Послала бы к черту этого Кирилла Андреевича. И Зуеву заодно. Причем по одному адресу. Пусть она ему там и прислуживает.
Шефа еще не было. Хорошо. Не приехал бы совсем, я бы не обиделась. Но едва мерно загудел компьютер, как дверь в приемную распахнулась и явился он, тот, кого не стоит поминать всуе. Лично для меня он был настоящим дьяволом. Как же я его ненавидела!
Кофе сделай, это вместо приветствия. И даже не притормозил. И не взглянул на меня. А впрочем, о чем это я? Такие, как он, на таких, как я, не смотрят. И слава Богу!
Дойдя до кофе-машины, я вспомнила, что заказанный кофе привезут после десяти. Опять делать из этого и снова выслушать в свой адрес много «лестных» слов? Пошла каяться.
Кирилл Андреевич, остановилась на пороге, боясь смотреть на директора.
Что? спросил он раздраженно, снимая пиджак. Могла бы и проветрить перед моим приходом. Духота, дышать нечем.