Ты давала подписку о неразглашении. Как думаешь, для чего?
Странный вопрос, ответ на него очевиден.
Я обязуюсь не разглашать служебную информацию, и с кривоватой улыбкой проговорила: Не волнуйтесь, от меня никто никогда ничего не узнает, даю вам честное слово.
У Надеина на лице возникло такое жалостно-скептическое выражение, что Даша невольно осеклась. Он обошел стол, присел на край, скрестив на груди руки, и уставился на нее.
Даша, ты ведь не понимаешь. Я уверен в твоей честности, иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали. И не в честности твоей дело.
А в чем? переспросила она.
В уязвимости.
Ведь он попал в точку. Словно каким-то образом видел, что творилось у нее в душе, и теперь докапывался. Жестко, безжалостно тащил на свет божий истину. А ей было стыдно! Злые слезы так и просились на глаза, пока он негромко озвучивал свою мысль.
Не имеет значения, какие подписки ты даешь и что обещаешь. Это все равно остается тут, в этих стенах. А ты, Даша, выходишь наружу. И ты по сути беззащитна. Это грязный бизнес злых дядек, беспринципных и циничных. И для них обидеть маленькую беззащитную девочку, надавить, запугатьэто
Он эмоционально взмахнул рукой и отвернулся.
НоДаша в недоумении коснулась рукой лба. Подождите, ведь то, что вы мне показывали Там вся бухгалтерия белая.
Он хмыкнул.
Конечно, я бы и никогда не заставил тебя подписывать ничего такого.
Вот честно, Даша уже ничего не понимала, она просто растерялась, а он продолжал:
Есть другие вещи. Так называемая теневая экономика. И еще очень многое такое, о чем примерные девочки вроде тебя слыхом не слыхали. А я, помимо всего прочего, игрок Даша.
Вот тут ей сделалось страшно.
А как же вы один, если это так опасно И без охраны?
Она ведь слышала и сама не раз в кино видела, что всякие там теневые авторитеты без телохранителей на улицу нос не высовывают. И все равно их убивают Иногда.
Ты. И называй меня по имени.
Ты, сглотнула она. Для тебя это разве не опасно?
Даша, он странно усмехнулся, провел рукой по волосам и снова скрестил на груди руки. Я играю в эти игры с семнадцати лет. Как видишь, цел пока.
Она смутилась еще больше. И когда Игорь снова заговорил голосом преподавателя, уже просто кивала.
Я доверяю тебе стратегически важную информацию. Потому я должен иметь полную картину всего, что происходит в твоей жизни. Любая угроза, даже если если ты ее не видишь или не различаешь, но чувствуешь. Я должен узнать об этом раньше, чем опасность станет реальной. Чтобы суметь защитить. Теперь мы связаны информацией, и все, что касается твоей безопасности, также касается и меня. Понимаешь?
Понимаю, пробормотала Даша, опуская голову.
Потому что ты уязвима. К тому же, у тебя маленький ребенок. Что ты будешь делать, ему будет грозить опасность? Ведь кроме больной мамы, рассчитывать тебе не на кого.
Даша внезапно похолодела, вспомнился неизвестно откуда взявшийся интерес Тимура к сыну.
Я ведь не просто так обещал тебе разобраться, теперь в его голосе чувствовалась что-то вроде легкой обиды. И потому повторяю свой вопрос: ты была немного не в себе утром, когда пришла, что именно случилось, что заставило тебя нервничать?
Даша сдалась. Неудобно было признаваться, втравливать его в эту грязь, но он прав.
Я понимаю.
Ей так хотелось расплакаться и зарыться куда-то, она прерывисто вздохнула и качнула головой.
Вчера приходил Тимур. Мой бывший.
Игорь неуловимо напрягся и опустил руки, на лице возникло жесткое выражение. Сейчас он действительно напоминал ей волка.
Водаев? Что хотел? коротко спросил он.
Я не знаю, проговорила Даша. Но это странно, потому что его не было больше двух лет. Он как исчез тогда, бросив меня посреди того кошмара беременную, так с тех пор и не появлялся. А вчера вдруг объявился.
Ей снова вспомнились слова бывшего. Обидные, отдававшие гнильцой.
А ты изменилась, подурнела. Работу нашла? Или так и болтаешься, как г***но в проруби?
Разговор не окончен.
Даша вскинула взгляд на Игоря и сказала:
Самое неприятное, что мама в мое отсутствие пустила его в дом. И он ее спрашивал, устроилась ли я на работу, и к кому.
Игорь смотрел внимательно и хмурился, а до нее вдруг дошло.
Даша ахнула, прикрывая рот ладонью:
Простите Он же неспроста спрашивал да? Он же Получается, я вас подставила?! Клянусь, я
Она все-таки не сдержалась. Слезы досады и разочарования, злости на себя, на свою глупость и такую непрошибаемо неудачную судьбу потекли из глаз. Даша закрыла рот рукой и сжалась в комочек.
Игорь мгновенно оказался рядом, мягко обнял ее и притянул к себе. Теперь она всхлипывала ему в грудь, и было так неудобно, но просто не хватало сил отстраниться. Потому что это труднопостоянно бороться с судьбой. Бросаться грудью на ледяные торосы, разбиваясь в лепешку, а на выходе все равно полный ноль, очередное поражение.
Но он легко гладил ее по спине, и это была передышка. Маленькая, но такая нужная.
Проститепробормотала она, хлюпнув носом. Я не хотела.
Даша.
Сейчас, когда была у самой его груди, его голос казался рокочущим, он проникал везде, до костей. И от этого становилось так хорошо и спокойно.
Мы ведь договорились, нет? спросил он, поднимая ее лицо за подбородок.
И Даша рискнула поднять на него глаза.
Странно он смотрел на нее и хмурился, но не сердился, нет. И обнимал. А ей вдруг захотелось чтобы он ее поцеловал. Потому что они стояли так близко, и от его тела рядом так тепло и надежно. И почему-то сладко
Она с трудом опомнилась.
Ну с чего бы это?! Господи, как стыдно, как она себя ведет. Что он о ней подумает? Кошмар какой-то.
А мужчина стирал пальцами слезы с ее щек и смотрел с какой-то непонятной жаждой. Потом проговорил:
Давай уже на ты. Хорошо?
Хорошо, прошептала она, опуская голову.
Но он не дал, поднял за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. Откуда-то в его руке возник платок. Она взяла платок, пахнущий им, и уткнулась в синий квадратик лицом.
Даше было неудобно из-за всего, что она тут устроила. Стыдно за свои дурацкие ожидания, за несдержанность. И немного обидно, что ничего не произошло, а момент разрушился. Как будто она пролила воду между пальцев.
Но так лучше. Так было правильно. Она не должна.
Игорь погладил ее по плечу, странно выдохнул и внезапно отстранился. А ей вдруг сделалось холодно и одиноко. Он отошел к столу, налил ей воды и вернулся со стаканом.
Вот, выпей.
Вода? Да, вода была кстати. Даша выпила, все еще всхлипывая и вытирая нос, но уже успокоилась. А мужчина забрал стакан и проговорил:
Теперь садись за стол и начинай рассказывать все. В мельчайших подробностях, и старайся ничего не упустить.
***
Ему надо было как-то установить дистанцию, быть на расстоянии. Потому что его просто вело от желания смять ее. Он и так, когда девушка расплакалась, сам не понял, а уже обнимал ее, еле сдерживаясь, чтобы не начать целовать ее, с голодной жадностью добираясь до тела.
А нельзя.
Нельзя с места в карьер, не тот случай. У нее слишком печальный опыт в прошлом. Придется долго и терпеливо зарабатывать доверие, маленькими шажками, постепенно. Иначе один неверный ходи она забьется в свою раковину, не вытащишь.
Какими словами он поминал про себя этого мудака, ее бывшего! Скрючивало пальцы от желания свернуть ублюдку шею. Ничего, это он еще сделает с особым пристрастием. Потому что эгоистическое чувство собственничества уже ударило в мозги. Тот зверь, тот атавистический варвар, что сидит у каждого мужика внутри, признал эту девушку своей. Значит, ни одна двуногая сволочь не должна сметь тянуть к ней свои грязные лапы. Игорь обычно предпочитал мирные методы, но он мог быть очень жестоким.
Однако Даше об этом незачем знать, девочка и без того натерпелась.
А сейчас ему надо было успокоиться и позаботиться о ней. Собственный голод, разбуженный ее близостью, он скрыл. Было очень тяжело отстраниться и не поцеловать ее, когда увидел в глазах девушки этот неосознанный призыв. Но он смог.
Хотя сейчас приходилось все время уворачиваться, чтобы она не поняла, что с ним творится. Рано. Не готова она. Не так и не сейчас. Поэтому и ходил по комнате, все больше спиной к девушке, и слушал, что она говорила.