? Что ж, Ватсон, я готов пощадить ваши чувства: и в самом деле неприятная тема. Сам автор Священного Писания тоже решил опустить завесу над этой сценой ? и кто я такой, чтобы её отдёргивать? Я всего лишь продемонстрировал вам, что некоторые подробности иных преступлений лучше скрывать. Географы старой школы надписывали на частях карты, где располагалась очереднаяterra incognita? «здесь живут львы». Это означало, что сюда заглядывать не стоит. Есть чудовища, которые настолько отвратительны, что лучше их не видеть вовсе.
Доктору захотелось поспорить: волей-неволей разговор его увлёк. Даже промозглая сырость, холодным языком лижущая спину, уже не казалась столь несносной.
? Всё-таки, ? начал он, ? чудовищ рождает сон разума. И если обращаться не к фантастическим измышлениям, а к реальности, правду всегда следует предпочесть недомолвкам. Ну вот например. Вспомните хотя бы, как мы с вами разоблачили тайну Баскервилль-холла.
Холмс выпрямился в кресле, как будто его тела коснулась гальваническая батарея.
? Что с вами? ? встревожился Ватсон.
? Пустяки, ? бросил Холмс, ? кажется, невралгия... Как странно, что вы сами заговорили об этом деле. Всё одно к одному.
? Да, вот вам удачный пример, ? разгорячился Ватсон. Если бы не ваша проницательность и не моё перо, местные крестьяне до сих пор верили в призрачного пса, обитающего на болотах. Мы же не только раскрыли убийство, но и покончили с многовековым суеверием.
? Ох, дорогой мой друг. Вы даже не подозреваете, насколько неудачный пример выбрали. Признаться, ? в этот момент в голосе великого сыщика послышалась нотка, которая была ему в высшей степени несвойственна, а именно смущение, ? меня до сих терзают некие сомнения, связанные с этим делом...
? Вы меня изумляете, ? Ватсон окончательно забыл о сырости и потухающем камине. ? Неужели в этом деле остались какие-то неясности?
? Нет, я не об этом... Просто есть обстоятельства, которые вам неизвестны. И они касаются как раз той тёмной области, где живут львы. Или другие чудовища, не менее опасные.
? Холмс, ну это уж слишком. Что-что, а события вокруг Баскервилль-холла я помню во всех подробностях. В конце концов, я был их непосредственным участником и даже написал о том недурную повесть ? которую вы, кажется, так и не прочитали.
? Представьте себе, мой дорогой друг: можно быть в самой гуще событий и ничего в них не понять. Аристократ, о котором я упоминал, убил своих братьев на глазах у сотен людей, в честном бою. Но отнюдь не потому, что они носили мундиры другого цвета. А потому, что ему было известно, отчего его малолетняя сестра утопилась в колодце. Как я уже говорил, античный сюжет. Зато преступление было наказано, а честь семьи ? сохранена.
? Вот как? Пожалуй, Еврипид взялся бы за подобную тему, ? вздохнул доктор, ? увы, человеческая натура порочна. Но всё же, какое это имеет отношение к баскервильскому делу?
? А вы уверены, что хотите знать? ? великий сыщик резко повернулся лицом к другу так резко, что рассохшееся кресло возмущённо крякнуло по-утиному.
? Если вы мне не доверяете, Холмс... ? обиженно начал Ватсон, но тот его прервал:
? Дорогой друг, если бы я вам не доверял, то не завёл бы этот разговор. Честно говоря, мне давно хотелось посвятить вас во все подробности этой истории. Но я был связан словом, данным вашему коллеге. Сейчас обстоятельства изменились. Никто не пострадает: главное действующее лицо выведено из игры. К тому же ваша книга уже написана, так что память о семье Баскервилей останется такой, какой её хотел видеть этот благородный человек.
? Что-то случилось с доктором Мортимером? ? голос Ватсона задрожал от волнения.
? Успокойтесь, с ним всё в порядке. Да я и не его имел в виду. Ладно, давайте уж начнём с начала. Или, вернее, с конца, так удобнее. С вашей книги.