Там, где цветут аквилегии - Вера Петрук

Вера ПетрукТам, где цветут аквилегии

Глава 1. «Не давайте ему денег!»

Поезд громыхал, пыхтел и выпускал клубы черного дыма, медленно вползая в пограничный тоннель, по другую сторону которого Гарди ждала новая жизнь. Прошлое ожидало забвение, будущее не сверкало яркими красками, но обещало подарить силы начать все заново.

Наследство свалилось на голову Гарди в тот момент, когда она всерьез думала о том, чтобы переступить черту. Границу перейти ей все же предстояло, но в буквальном смысле. Усадьба тетки, оказавшейся не только бездетной, но еще и богатой, находилась в соседней стране, настолько закрытой и настолько маленькой, что для Гарди, с трудом окончившей старшие классы и половину колледжа, она почти не существовала. В прессе королевству с труднопроизносимым названием внимание не уделялось, и Гарди ни за что бы о нем не вспомнила, если бы на горизонте не замаячило неожиданное гражданство. Вид на жительство у соседей хотели получить многие, мечтавшие о тихой жизни на природе, но единственным способом перебраться в страну было приобретение земли, которая, увы, продавалась настолько редко, что мечта казалась неосуществимой. Наследство же и вовсе было чудом.

Обо всем этом Гарди узнала уже в поезде, читая путеводитель. Читала она редко и сейчас с удовольствием и удивлением отмечала, что процесс ей нравился. Домакак она еще по привычке называла Старый Город, в котором родилась и прожила свои двадцать пять лет, на чтение времени не было. В школьные годы приходилось выживать, а потом она начала работать, и работа отнимала всене только время. Гарди потрогала языком пустое место, где когда-то у нее имелся зуб, и еще раз порадовалась, что дырку не видно. Зуб был коренным.

Зато теперь не нужно было ломать голову, где взять денег на стоматолога. Вместе с домом тетка оставила приличную сумму, часть которой Гарди собиралась потратить на королевских стоматологов. А может, и косметологов тоже. Сломанный на заре карьеры нос придавал ей ненужную теперь суровость. И волосы она отраститдлинные, чтобы в косы заплетать. А покрасить их можно в черный или вообще осветлить. Нынешний неопределенный оттенок, отливающий ржавчиной, следовало оставить в прошлом. Грязная Гарди со сломанным носом, выбитым зубом и тусклой щеткой коротко стриженных волос должна была остаться по эту сторону тоннеля. Новая Гарди будет чистой, красивой, необыкновенно женственной, очень богатой и непременно счастливой. К счастьювот, куда вез ее поезд.

Железный змей полностью вполз в тоннель, втянув хвост, в котором находилось купе Гарди, и отражение девушки в карманном зеркальце померкло. Может, оно и к лучшему. Тяжелый профессиональный грим, который она использовала на работе, оставил следы в виде ранних морщинок, от которых Гарди тоже намеревалась избавиться. Лампочка над столом включилась, пару раз мигнула и засветила тусклым, неровным светом, отражая ход ее беглых мыслей. Пассажиров предупреждали, что в тоннеле предстоит ехать не меньше часа, и Гарди, отложив зеркальце, вновь взялась за путеводитель.

На последней странице она нашла информацию о месте, где жила тетка. Голубой Ключназвание, не говорившее ни о чем. Поселение располагалось на плоскогорье за несколькими лесными массивами, отделявшими поселок от ближайшего города. У города имя было покрасивее, хотя произнести его было сложно. Однако Гарди его запомнилаАльбигштайн. Причина была весомаяона собиралась туда переехать. Жизнь в лесу в окружении коров и огородов в ее планы не входила.

Адвокат, который сообщил о наследстве и который должен был встретить ее на вокзале, заверил, что проблем с продажей усадьбы не возникнет. Несколько местных уже интересовались ценой и заявили о намерении купить землю. Гарди оставалось только приехать и вступить в право наследования. Согласно местным законам, для этого ей нужно было перешагнуть порог дома, владелицей которого она стала.

Если бы не этот нюанс, Гарди ни за что не отправилась бы в такую даль. Ей не терпелось начать поиски квартиры где-нибудь на окраинах Альбигштайна. Привлекать внимание местных покупкой дорогого жилища в центральных районах не хотелось. Вкупе с деньгами, которые она могла получить за дом, у нее на руках собиралась неплохая сумма, которая должна была ей помочь ничего не делать хотя бы пару месяцев. С тех пор как Гарди стала работать, слово «отпуск» в ее жизни и словарном запасе так и не появилось, а выходные присутствовали в виде редких неполных дней, которые она тратила на сон. Пара месяцев безделья должны были помочь восстановиться и понять, чем ей заниматься дальше. Гарди стояла на перепутье стольких дорог, что от их переплетения рябило в глазах.

Из страниц путеводителя выпал конверт с документами, которые прислал Дерек, так звали адвоката. Фотография усадьбы была сделана настолько скверно, будто перед фотографом стояла цельзамаскировать дом, чтобы его никто не узнал. На мутном снимке едва виднелся темный силуэт здания, снятого против солнца. Похож на раскрытый гроб, подумала Гарди и перевела взгляд на фотографию тетки, прикрепленной к бумаге с описанием дома. Полная пожилая женщина смотрела сурово и ничем не напоминала мать Гардирахитичную, высушенную наркоманку с вечной пьяной улыбкой на узком лице, обтянутом тонкой кожей. Мать выросла в приюте, и Гарди была уверена, что родни у них нет, ведь отец, которым мог быть любой из клиентов матери, таковым не считался. Проституция была бы вершиной карьеры Гарди, если бы не случайно подвернувшаяся работа.

Итак, у нее была тетка, которая вспомнила о сестре на пороге смерти. Сейчас было тяжело ворошить прошлое, да, наверное, и не нужно, хотя вопросы еще долго будут ползать в голове Гарди, нарушая с трудом наведенный после работы порядок. Знала ли тетка о сестре-наркоманке при жизни? И если да, почему ни разу не попыталась вытащить ее из той зловонной дыры, в которой прожила мать, и где начала свою жизнь Гарди? А может, она пыталась, только плохо? Как бы там ни было, но она определенно не знала, что ее сестра умерла.

Гарди тупо уставилась на имя матери, вписанное в графу, где указывался наследник. Согласно законам королевства с трудным названием, если наследник был уже мертв, право наследования переходило к ближайшему родственникуто есть, к ней. Странно, но имя матери ничего не вызывало. Там, где в сердце отводилось место для тоски, любви, печали, у Гарди было пусто. Эта пустота была еще одной причиной, почему жизнь следовало начать заново. У Грязной Гарди заполнить сердечную дыру шансов не было.

Свет из окна неожиданно резанул по глазам, и Гарди вздрогнулачас пролетел незаметно. Она прилипла к стеклу, намереваясь не пропустить ни малейшей детали своей новой жизни, но мимо поезда проносились лишь ели. Наверное, там были и другие хвойные деревья, но Гарди со школы знала, что с иголками вместо листьевэто определенно, елки, а что до других деревьев, то запоминать их ей всегда было сложно. Первым делом куплю энциклопедию и буду читать по странице в день, решила девушка. Ей вдруг захотелось стать не только красивой, но и умной.

Она принялась листать путеводитель, намереваясь выискать что-нибудь о местных деревьях, как дверь купе распахнулась.

 Ты одна?  хамовато спросила высокая девица в ярком красном пальто, которое слишком плотно облегало рослую фигуру.  Я из соседнего купе, у меня там полка обвалилась, проводник разрешил к тебе подсесть.

 Я одна еду,  насупилась Гарди, специально выкупившая все места в купе, чтобы насладиться одиночеством, которое в прошлой жизни было недоступной роскошью.

 А теперь с соседкой,  осклабилась девушка и плюхнулась на сиденье напротив.  Расслабься, всего полчаса до станции. Ты же в Голубом Ключе выходишь, верно?

Гарди нехорошо прищурилась, но осадить нахалку не успела.

 О, мой бог! Да я же тебя знаю!  закричала девица и, сняв черные очки, загораживающие ей пол-лица, принялась тыкать ими в Гарди.  Как ты здесь оказалась? Ты меня преследуешь?

 Могу задать тот же вопрос,  процедила Гарди, тоже узнавшая попутчицу. Настроение, витавшее в облаках счастья, покатилось вниз, да с такой скоростью, что быстро нагнало тоску, еще не успевшую далеко уйти и вернувшуюся в один миг.