Витьке было всё же очень интересно. Поздно вечером, улучив момент, он спросил:
Бабуш, а кто этот дядя Коля? Родственник нам какой дальний али так, знакомый?
Какой дядя Коля?! опешила бабушка. Ах, да; знакомый, очень хороший знакомый.
Больше Витьке ничего выведать не удалось. Однако, проснувшись следующим утром и узнав, что бабушка уже ушла, Витька из любопытства проник в её угол. Захотелось пареньку получше рассмотреть бабушкину икону, но обнаружить её мальчишка не смог. То ли бабушка её куда-то перепрятала, то ли с собой унесла.
***
Погожим летним днём ватага пацанов по обыкновению направлялась к Курье. Были там и Витькины дружки Мирон да Кузя. Был с ними и Кузин старший брат Григорий, отработавший ночную смену на заводе. Ребята шли и обсуждали много раз виденный ими в клубе завода266*, который по привычке все называли КУТШО, документальный фильм «Разгром немецких войск под Москвой».
[*Примечание: Завод266военный завод, эвакуированный на территорию КУТШО. В наше время КЭМПО им. Лепсе.]
Затем хором начали горланить на ходу:
В атаку стальными рядами
Мы поступью твёрдой идём.
За нами родная столица,
Рубеж нам назначен вождём!
У Витьки голос срывался и слёзы наворачивались от этого не в такт распеваемого пацанами «Марша защитников Москвы». Ведь батька вставал перед глазами как живой, и мальчишка драл горло что есть мочи:
Мы не дрогнем в бою за столицу свою,
нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной, обороной стальной
разгромим, уничтожим врага!
Стали делиться планами. Григорий, самый старший из них, очень ждал будущего года, когда он, наконец, сможет по возрасту быть призван в ряды РККА. Сам же, не теряя зря времени, проходил подготовку на военно-учебном пункте. Был Григорий также приписан к одному из истребительных отрядов, созданных в Кирове на случай немецко-фашистского десанта и для борьбы с диверсантами. В общем, молодец. Могли похвастаться и Мирон с Кузей. Планировали они подавать заявления в очередной набор в школу юнг на Соловецких островах. Там, в непосредственной близости от линии фронта, уже проходили обучение флотским специальностям наши вятские ребята. И только самому младшему из них, Витьке, возраст не позволял на что-то надеяться. В его планах значилось лишь одно: по осени снова попытаться устроиться на завод.
Потом мальчишки принялись рассуждать, как сильно изменилась их захолустная местность с началом войны. Ширился на глазах завод, работал вовсю Филейский аэродром, меж деревень росли бараки, в которых обитали эвакуированные работники и мобилизованная на завод сельская молодежь, размещались там и всяческие конторы. Таким образом, отдельные филейские деревни стали сливаться с бараками, образовав два больших заводских посёлка: Северный и Южный. Бараки Северного посёлка заселяли одинокие мужчины; в основном, подростки. В Южном селили женщин и семьи.
У ребят не было спичек. Увидав присевшего покурить на скамеечку возле барака пожилого мужичка, мальчишки бросились к нему. Устроились тут же на солнышке, раскурили самокрутки и продолжили свои рассуждения о том, как быстро растёт Филейка. А мужичок тот послушал-послушал, вытянул из своей папироски последнюю затяжку, растоптал её дырявым сапогом, да и поведал:
Эх, ребятки, да знаете ли вы, что за завод к вам сюда эвакуировали?
Как же не знать? отвечали мальчишки. Завод32, авиационный, из Москвы.
Всё верно; а знаете ли какая у завода нашего история? Вот послушайте; я же на нём, почитай, всю жизнь проработал. Так вот, в конце девятнадцатого века, году эдак в 1893-м, один инженер из обрусевших немцев по фамилии Миллер организовал на тогдашней окраине Москвы, на Ямском поле, велосипедную мастерскую. А называлась онаобщество «Дукс», рассказывал своей неторопливой, акающей московской речью пожилой мужичок. В ту самую пору совсем молоденьким ещё пареньком пришёл я работать в это общество подмастерьем. Вскоре производство разрослось. Стали выпускать там и автомобили, и железнодорожные дрезины. А в начале двадцатого века занялись самолётами. Так появился в России первый авиационный завод. Не случайно ему после революции, когда национализировали, присвоили название: Государственный авиационный завод1. На этом самом заводе строили мы первый серийный цельнометаллический самолёт конструкции Туполева АНТ-3, состоящий полностью из отечественных деталей и узлов, на котором наши лётчики, летая по Европе, установили тогда мировой рекорд. А ещё выпускали лучший в мире самолёт-разведчик Р-5 конструкции Поликарпова; этими самолётами экспедицию Челюскина со льдин арктических спасали.
Тут старый рабочий снял с носа видавшее виды пенсне и начал тщательно его протирать несвежим носовым платком.
Так что же дальше-то, дяденька? не терпелось узнать ребятам.
А дальше в 1931 году правительство отделило часть завода ГАЗ1 в спецпроизводство по выпуску вооружения для самолётов, создали самостоятельный завод32, который и размещался на том же самом месте, в тех же цехах. Наш завод до войны был первым и единственным в СССР предприятием, оснащавшим отечественную авиацию стрелковым и бомбардировочным вооружением. Самолёты с нашим вооружением и самураев громили на Хасане и Халхин-Голе, и в войне с белофиннами себя показали. Недаром в 1940-м году заводу орден Красной Звезды присвоили. Ну а сейчас видитеновая страница в заводской истории началась, когда к вам сюда в Киров эвакуировались. Обождите, вот закончится война, увидите, как наш завод развернётся, таких ещё домов здесь понастроят!
А что, думаете, будут для рабочих дома кирпичные строить, как в городе? удивлялись филейские ребята смелости полёта фантазии пожилого москвича.
Не сомневаюсь, не моргнув глазом заявлял тот. Более того, смею предположить, что со временем посёлки Северный и Южный соединят в один большой заводской посёлок, а в центре посёлка заложат площадь; может, даже и сквер разобьют когда-нибудь.
Ну, это уж ты, дяденька, конечно же, загнул! не удержались ребята. Знаем мы вас, москвичей, любите всякие сказки рассказывать. Ты скажи ещё, что Дворец Культуры трёхэтажный построят да стадион с трибунами!
А что? И построят, наверное, не очень уверенно пробормотал старый рабочий, прилаживая себе на нос пенсне.
Но мальчишки его уже не слышали. Весело гогоча, убегали они от странного фантаста-москвича в сторону речки по бескрайнемудо горизонтапустырю, превращённому эвакуированными рабочими в огромное картофельное поле.*
[*Примечание: На месте этого пустыря сейчас высятся многоэтажки улицы Свердлова.]
***
Бабушка вернулась через неделю, исхудавшая, но словно ожившая. В глазах её светился огонёк.
Ну, чем ты тут занимался без меня? спросила она заглянувшего в её угол Витьку.
Да всё как обычно, отвечал внук, соображая, догадалась ли бабушка, что он тут без неё искал икону. Рыбу ловил, купался вчерась, вода ещё не очень тёплая.
Знаю, знаю, хитро щурилась бабушка. Я тоже тут на днях купалась.
Да ну! И где ж ты, бабуш, купалась?
А в реке Великой.
Это в такую даль ты к своему знакомому дяде Коле ходила? Витька скосил глаза на предмет, закрытый материей, который бабушка устанавливала на комод.
Вот она, икона, догадался мальчишка. Бабушка не спеша сняла материю. На Витьку смотрел добрыми глазами седобородый дед. Паренёк словно прилип к его лику взглядом. Не в силах оторваться, он тихонько неуверенно спросил:
Бабуш, а кто твой знакомый, к которому ты ходила?
Так вот он и есть, отвечала бабушка, поклонившись образу, Никола Великорецкий.
Как же ты такую тяжесть, да в такую даль носила? дивился Витёк, таращась на икону.
Так ведь не одна я была, люди добрые помогали. Только не рассказывай никому.
А ещё бабушка удивила внука тем, что твёрдо заявила, что отец жив и вскорости даст о себе знать. Причём говорила она об этом не так, как Витька раньше: мол, жив и точка. Нет. Бабушка говорила об этом спокойно и уверенно, как о чём-то точно ей известном. Постепенно вера эта передалась всем домашним. Поэтому, когда радостная тётя Глаша принесла от папки письмо, очень она изумилась, что письмо то приняли с радостью, но не особенно ему удивляясь.