Джейми ухнул и полез за вторым чулком.
Ну что же, только следи получше, куда пускаешь свои волшебные стрелы, англичаночка. Он попробовал бодро подмигнуть, но, занятый чулком, сумел только скосить на меня глаз. Не целься слишком высоко, а то вдруг попадешь в такое место, что я перестану быть тебе полезным.
Не беспокойся. Буду стрелять не выше колена, ответила я и юркнула под одеяло.
Он хлопнул меня по одной из спрятанных возвышенностей и отправился на конюшню, во все горло распевая «Наверху среди вереска». Припев раздался уже от лестницы. Джейми говорил правду: медведь ему на ухо наступил всей лапой.
Я еще повалялась в сладкой неге и пошла к завтраку. Большинство обитателей замка уже поели и приступили к работе. Те, кого я смогла встретить в зале, приветливо со мной поздоровались никаких взглядов искоса, никакой скрытой враждебности или интереса к успеху злой шутки я не заметила, но все же внимательно вглядывалась во все лица.
Утро я провела в одиноком труде в огороде, затем в поле с корзинкой и лопаткой, где искала самые востребованные травы. Как правило, деревенские жители обращались за помощью к Гейлис Дункан, но в последнее время пациенты зачастили в мою аптеку. Торговля медикаментами шла бойко. Возможно, болезнь мужа занимала почти все время Гейлис, и ей было недосуг заниматься постоянными клиентами.
После полудня по большей части находилась в своем кабинете. Больных оказалось мало: человек с хронической экземой, потом еще один, с вывихнутым большим пальцем, затем поваренок, который опрокинул себе на ногу горшок с кипящим супом. Наложив на ожог мазь из тысячелистника и синего ириса и вправив вывихнутый палец, я уселась и стала толочь в одной из ступок покойного Битона каменный корень, получивший свое название в полном соответствии со свойствами.
Это было монотонное занятие, хорошо подходившее для медленного дня. Погода стояла ясная, под вязами пролегли сизые тени я видела их, когда залезала на стол, чтобы дотянуться до окна.
А в аптеке мерцали расставленные по порядку бутылки, на полках лежали аккуратные рулоны бинтов и компрессов. Кабинет был заботливо вымыт и продезинфицирован, запасы сушеных листьев, корней и грибов заботливо разложены по тканевым мешочкам. С большим удовлетворением я вдохнула острые, пряные запахи своего убежища.
Внезапно я отложила пестик и бросила работу. Меня впечатлило, что я действительно была довольна. Несмотря на многочисленные трудности жизни, несмотря на гнетущее ощущение от «дурной шутки», даже несмотря на непроходящую боль, вызванную разлукой с Фрэнком, я не была несчастной. Вовсе нет.
Я почувствовала неловкость, показалась самой себе предателем. Как я могу чувствовать себя счастливой, пока Фрэнк безумно волнуется? Очевидно же, что в покинутой мной эпохе время шло как обычно как же еще? следовательно, меня там не было уже примерно четыре месяца. Я представила себе, как Фрэнк разыскивает меня по всей Шотландии, обрывает телефоны полицейских, надеется получить от меня хоть какой-нибудь знак, услышать обо мне хоть что-то. К этому времени, вероятно, он уже почти потерял надежду и ожидает лишь новости об обнаружении моего мертвого тела.
Я опустила ступку на стол и, мучимая горьким раскаянием и муками вины, стала ходить по узкой комнате из конца в конец, постоянно обтирая руки о фартук. Мне следовало торопиться. Мне нужно было совершить больше попыток, чтобы вернуться. Но ведь я их и делала, сказала я себе. Много раз. И что получилось в результате?
Да, что получилось? Меня выдали замуж за горца, находящегося вне закона, за нами обоими гоняется драгунский капитан жестокий маньяк, мы живем среди диких людей, которые без раздумий убьют Джейми, если решат, что он угрожает их положению в иерархии клана. Но хуже всего то, что что я совершенно счастлива.
Я опустилась на скамью, жалобно оглядывая батарею кувшинов и бутылочек. Вернувшись в Леох, я бездумно проводила дни, осознанно изгнав память о прошлом. В голове таилось знание, что скоро мне придется принять определенное решение, однако я откладывала этот момент со дня на день и с часу на час, прятала сомнения, предпочитая общество Джейми и его объятия.
Внезапно в коридоре раздались грохот и громкие ругательства. Я быстро поднялась на ноги, заторопилась к двери и удачно успела к моменту, когда на меня чуть не свалился Джейми, которого с одной стороны из последних сил поддерживал пригнувшийся под его тяжестью Алек Макмагон, а с другой безуспешно старавшийся помочь длинный и тощий молодой конюх. Джейми рухнул на мой стул, вытянул вперед левую ногу и уставился на нее с мрачной миной, означавшей скорее обиду, чем боль. Встав на колени, я быстро осмотрела травмированную ногу, но ничего ужасного не обнаружила.
Растяжение связок, поставила я предварительный диагноз. Как это случилось?
Я упал, коротко ответил он.
С изгороди? поддела я.
Джейми разозлился.
Нет. С Донаса.
С его спины? с сомнением уточнила я. Ну, значит, ты легко отделался растянутой щиколоткой.
Я принялась туго бинтовать ногу.
Короче, это было довольно недурно, нелицеприятно сообщил Алек. Парень, какое-то время ты хорошо на нем удерживался.
Я знаю, пробурчал Джейми, скрипевший зубами от боли при перевязке. Его укусила пчела.
Алек удивленно вскинул лохматые брови.
А, вот оно что! Этот дьявол стал вести себя так, будто в него выстрелили заговоренной стрелой, по-свойски сообщил он мне. Сначала подскочил всеми четырьмя ногами, затем топнул изо всех сил и принялся носиться по всему загону как безумный прямо как шмель в кувшине. Но наш парень на нем все-таки держался.
Алек мотнул головой на Джейми, а тот в ответ скорчил еще одну страшную рожу.
Держался до тех пор, пока этот огромный рыжий черт не перемахнул через изгородь.
Через изгородь? А где он теперь? спросила я, вставая и отряхивая руки.
Надеюсь, на полпути в ад, пробормотал Джейми. Он поставил ногу на пол и попытался на нее опереться. Хоть бы там и остался, добавил он и, скривившись, снова сел.
Думаю, дьяволу немного проку от такого подарка, заметил Алек. Тем более если ему нужно, он и сам может превратиться в коня.
Может, он и превратился в Донаса? пошутила я.
Я бы в этом не сомневался, проговорил Джейми; он по-прежнему мучился от боли, но к нему стало возвращаться его привычное доброе расположение духа. Но вроде бы дьявол превращается в вороного коня, да?
Верно, подтвердил Алек. В гигантского черного жеребца, который несется столь быстро, сколь мысль от мужчины к девице.
Он приветливо улыбнулся Джейми и собрался уходить.
В общем, сказал он и подмигнул мне, на конюшне я тебя завтра не жду, парень. Валяйся в постели и э-э отдыхай.
Почему? с любопытством спросила я, провожая взглядом старого ворчуна. Почему все думают, что мы с тобой только и желаем оказаться вместе в постели?
Опершись на столешницу, Джейми опять попытался наступить на ногу.
Во-первых, потому что мы женаты меньше месяца, проговорил он. А во-вторых Он поднял голову и, покачав головой, усмехнулся: Во-вторых, я же тебе говорил, англичаночка: что у тебя на уме, то и на личике.
Да ну тебя! прыснула я.
Все следующее утро, не считая краткого промежутка, посвященного лечению больных, я исполняла прихоти единственного пациента.
Тебе же положено отдыхать, в конце концов пристыдила я его.
Я так и делаю. Во всяком случае, нога отдыхает.
Подняв к потолку длинную голую ногу, Джейми попробовал покрутить ступней, но тут же глухо ойкнул, опустил ногу и стал бережно растирать все еще опухшую лодыжку.
Так тебе и надо, сообщила я, выпутывая из простыни собственные ноги. Давай собирайся. Ты довольно уже бездельничал и нуждаешься в вольном воздухе.
Джейми уселся, и на глаза ему упала рыжая прядь.
Но ты же говорила, что мне требуется отдых.
Будешь отдыхать на воздухе. Поднимайся. Я застелю кровать.
Продолжая попрекать меня бессердечием и отсутствием сострадания к тяжко пострадавшему человеку, он оделся, затем долго сидел, пока я заново бинтовала ногу, но наконец верх взяло присущее ему здоровье.