А сколько вы делаете сейчас?
– Почти три сотни. – Я взял пиво. – И мне необходим каждый цент. Я единственный человек в мире, который, всего лишь крутанув дверь заведения, ухитряется стать на десять долларов беднее.
– Все уравнивается, мистер Майерс. Знаете, сколько я должен сегодня платить хорошему бармену? Две сотни, и даже тогда он считает, что его ущемляют в правах.
– Ущемляют в правах?
– Ага. У него нет права пользоваться кассовым аппаратом.
– Не говори мне о твоих трудностях. У меня хватает своих.
– Мистер Майерс, вы не знаете, что такое трудности, сказал Сэм, облокотившись передо мной на стойку. – За просто так вас бы не прозвали Счастливчиком.
– Неужели бы не прозвали, а?
– Нет, сэр. Я так считаю, я должен радоваться, что вы не играете с моими однорукими бандитами. В действительности доходами от них я оплачиваю аренду.
Моя кружка опустела наполовину.
– Должен тебе кое-что поведать, – сказал я. – Знаешь, Сэм, почему я не играю на твоих автоматах?
– Нет. Почему?
– Потому, что я должен сохранять свой имидж. Только никому не говори о том, что я тебе сказал.
Он ждал моих объяснений.
Я погрозил в его сторону пальцем.
– Сэм, удача приходит к удачливым. Когда люди думают, что она к тебе пришла, она действительно приходит. Это вроде как обладать собственностью; Как получать пенсию. И если ты вдобавок обладаешь здравым смыслом, то ты за нее держишься.
Он сморщил некрасивое лицо, осмысливая сказанное.
– Я так считаю, мистер Майерс, – произнес он, – все выравнивается, ну, как в теории вероятности. Возьмите, к примеру, те сто миллионов мужчин в стране. У каждого, в среднем, равные шансы на хорошее и плохое. Но заметьте, я сказал – в среднем. По ходу дела кое-кому из ребят не повезет так, что они пообломают пальцы, ковыряясь в собственных носах. Но, чтобы их уравновесить, существуют такие, как вы. Если бы вы свалились в отстойник, то нашли бы там перстень с бриллиантом, который кто-то уронил и канализацию днем раньше.
Я допил пиво и подтолкнул к нему кружку за новой порцией.
– Это ты так думаешь, – съязвил я. – Давай-ка я тебе расскажу, как все обстоит на самом деле.
– Хорошо, – он стал наполнять вторую кружку, – расскажите, как все обстоит.
– Как я уже говорил, удача может принести удачу. Пусть тебе что-то обломилось – все думают: «Ну что ж, о’кей, ему немного повезло». Но если через короткое время тебе привалит удача посолидней, то тут уже это производит впечатление. Все считают, что на твое плечо присела старая леди Фортуна. Отныне любая счастливая случайность становится частью твоего имиджа. Удача начинает приносить удачу. Ты встречаешь на вечеринке незнакомку. Но вокруг нее уже вьется с полдюжины мужчин. Когда ты со своей общеизвестной удачливостью проявляешь к ней интерес, они думают, что им здесь ловить нечего. Девушка твоя.
Сэм подвинул мне кружку с пивом и, заинтересованный, снова облокотился на стойку.
– Значит, вы считаете, что все происходит именно так?
– Да, – ответил я уныло. – Но никто об этом не задумывается, даже если потом удача оборачивается для тебя ведьмой на помеле.
– Ладно, – сказал Сэм, – может быть, оно и так. Но мне всегда было интересно, почему вместо того, чтобы цепляться за работу репортера, вы не уедете в Вегас покрутить там колеса? Ведь работа репортера вам, во всяком случае не по душе?
– Когда пиво стоит сорок центов за порцию, – мрачно проворчал я, – мне по душе любая работа, приносящая три сотни в неделю.
Сэм посмотрел на настенные часы.
– Эй, – воскликнул он, – сейчас будет Дуган.
Он повернулся и включил ящик для идиотов, не обращая внимания на выражение неприязни на моем лице.
– Тебе что, не нравится со мной беседовать? – прорычал я.