Рей же надеялся, что ему достанется хотя бы роль второго плана. В постановку Демидова хотелось отчаянно, и желательно не в кордебалет, а хотя бы маленькое соло или что-то такое. Он пытался вспомнить других персонажей, но не получалось, и, когда перед носом вырос Демидов, он едва не отпрянул от неожиданности. Благо, стоял он подтянутый, не расслабляясь ни на минуту. За спиной Дилана облизывался Льюис, всей душой желая, чтобы Демидов тактильно убедился в том, какие у него крепкие ноги и особеннозад.
Если кого-то подобный расклад не устраивает, скажите сразу, продолжил Дилан, вскоре оказавшись перед двумя юношами. Один из них был весьма хорошкрасивый, гармоничный, и улыбался все это время правильноне заискивающе, не пытаясь сразу прогнуться, а чему-то внутри себя. Тезей, пожалуймысленно прикинул Демидов и перевел взгляд на второго.
Тут все сложнее и, пожалуй, интереснее. Парень напряжен так, что, кажется, напоминает себе дышать. Но в позе, в развороте плеч, в постановке ног чувствуется сила. Прыгать он должен изумительно.
И в то же время, чистый листрисуй, что захочешь.
Дилан выдержал паузу, давая труппе возможность высказаться, а желающим отказаться. Таковых не нашлось.
Кивнув, он встал в центр и взмахнул руками.
Девочки направо, мальчики налево, разогнал он труппу к станкам. Делаем гранд плие, релеве и батман фондю.
Рей бы сильно удивился, если бы действительно кто-то отказался танцевать у Демидова. Да ни за что такого бы не произошло. Стоять рядом с ним было по ощущениям похоже на эпицентр грозыкогда волосы электризуются от переизбытка энергии в воздухе. Так вот рядом и с ним. Рей старался не глазеть на точеный профиль, жесткий и уверенный взгляд, подтянутую фигуру. Он был мастером, и это чувствовалось.
По команде все разошлись к станкамэто было правильно, смотреть на разогреве, как кто справляется с простыми фигурами, прежде чем перейти к сложным. Классическая музыка привычно шла фоном, и Рей отключил голову, сосредотачиваясь на движении, что было куда важнее.
За разминкой Дилан наблюдал пристально, на пару с их постоянным хореографомженщиной уже в возрасте, но всегда беспощадной к ошибкам. Она о чем-то тихо говорила Демидову, и тот кивал, отмечая то недостаточную выворотность ног, то слабые руки или набранный вес у кого-то из танцовщиков. Он отдавал команды, чтобы выполнялись те или другие элементы, и когда с разминкой было покончено, он сразу и резко отмел едва ли не треть труппы, коротко рявкнув "в кордебалет". Про нрав Демидова тоже ходило много слухов, так что никто не удивился.
На счастье Рея, он и Льюис остались в группе для дальнейшего смотра. Пока что Демидов отбирал девушек, видимо искал Елену, и сделал довольно резкое замечание их приме, судя по ее побледневшему от унижения и злости лицу. Конечно, списки будут только через неделю, но уже сейчас можно было сделать выводы, кого отметил Дилан.
Дошла очередь и до мужчин, и Демидов заставил их демонстрировать прыжки. Несмотря на то, что они хорошо давались Рею, он слегка переживал. Льюис в этом был непревзойденно хорош, с легкостью прыгал гран ассамбле ан турнан и прочие просто потому, что делал это с удовольствием. Рей улыбнулся, глядя на довольного друга, а потом был следующимвысоко прыгал, исполняя двойное ассамбле, удивительно легко и чисто для себя самого.
Наблюдая за труппой, Дилан мысленно отмечал для себя не только танцевальное мастерство, но и взаимоотношения. У балетных заметить этот очень легко, особенно, когда они не видят, что за ними наблюдают. Едва ли не каждая девушка, оставленная Диланом для дальнейшего отбора, злорадно сверкнула глазами, когда он сделал замечание приме по поводу ее невнятных рук и пухлых щиколоток.
Брать в пару подружек он не собирался, ему это не нужно, ему нужно, чтобы между героинями искрило. То же самое он хотел видеть и между героями. Именно поэтому сразу утвердился в первоначальном выборе Тезея. У Льюиса, как назвала его Аманда, были хорошие отношения практически со всей труппой. По жизни этого хорошо, для балета плохо.
Когда дошло до Рея, Демидов увидел подтверждение своим ожиданиямпрыгал паренек отлично. И раскрывался в прыжке, словно парил. Что ж, пожалуй, стоит попробовать. Вот только ктовлюбленный Лизандр или взрывной Деметрий? Об этом стоит подумать.
В итоге к концу репетиции с некоторыми ролями он полностью определился, о некоторых собирался подумать, а пока передал труппу Аманде для проведения репетиции, сам же отошел в угол зала и опустился там на пол, чтобы видеть ноги танцующих.
Аманда сегодня разошлась так, словно в преисподней хотела натопить пожарче. Через час все были не просто мокрые, а взмыленные. Льюис уже даже не успевал отпускать короткие комментарии, только и думал о том, как бы не сбиться с дыхания. Кудри Рея падали на лицо, и в перерыве на попить он забрал их в короткий пучок на макушке, открывая лицо. Когда он танцевал, все его эмоции вылезали наружу, и когда он это замечал, то смущался и закрывался, стараясь удержать нейтрально улыбчивый вид, как и было принято. Репетиция закончилась через два часа, и все были загнаны, словно лошади. Рей, которого Аманда заставила крутить фуэте добрых пятнадцать минут, до сих пор ощущал головокружение и тошнотуно уже от голода. Сил он потратил немерено. Льюис обтирался полотенцем, прежде чем идти в душ через весь этажтам были нешуточные сквозняки.
Ты как? спросил Рей, вытирая мокрую шею и снимая обувь. Ноги сладко хрустнули, мышцы гудели.
Особенность Рея отпускать себя в танце Дилан заметил сразу и мысленно нахмурился. Хорошо, что парнишка дает волю своим эмоциям, плохо, что закрывается, как только осознает это. Тем интереснее будет научить его переводить их в другое качествочтобы каждый его взгляд на партнера был вызовом и призывом.
Когда Аманда закончила репетицию, он не покидал зал, продолжая наблюдать за бытовым взаимодействием.
Не отказался бы от массажа, Льюис повел плечами и подумал, что, пожалуй, стоит позвонить своему массажистуогромному бородатому мужику, который сначала скрутит его в бараний рог на массажном столе, а потом в кровати. Его член Льюис любил особенно, после него даже на следующий вечер дырка была мягкая. Поехали со мной, предложил он, зная, что Гленн и с ними с двумя прекрасно справится.
Рей улыбнулся и покачал головой. Это было уже дежурным приглашением, Льюис всегда звал его и предлагал то одно, то другое, но знал, что Рей откажется. Так и сегодня.
Нет, я пас, пожалуй, улыбнулся он. Нужно зайти в костюмерную и снять мерки на новое трико, припомнил он. Да и балетки тоже надо обновить перед сезоном. Ты иди, а я пока немного растянусь и тоже пойду.
Рей привык задерживаться в театре, лишь бы не возвращаться домой. С матерью было тяжело, особенно по вечерам, когда у нее было слишком много свободного времени.
В другой раз, пообещал он как обычно, глядя, как Льюис собирается, а сам снова встал к станку, чтобы поработать над растяжкой. Обычно танцоры со временем утрачивали ее на том уровне, что был в юности, но Рею повезло, благодаря тренировкам она все еще оставалась такой же.
Да-да, и в другой раз ты скажешь то же самое, закатил глаза Льюис и, подхватив сумку, поцеловал друга в щеку. Если все же передумаешьзвони, у Гленна волшебные пальцы, он выразительно подвигал бровями, предвкушая.
2.
Постепенно репетиционный зал опустел. Иногда, бывало, несколько человек задерживались, чтобы позаниматься, но сегодня Аманда слишком всех загоняла.
Поэтому Дилан даже удивился немного, снова проходя мимо зала, который покинул около получаса назад с основной толпой. Заглянув в приоткрытую дверь, он сразу узнал Рея. Тот танцевал партию Ромео. Этот балет в театре ставили в прошлом сезоне.
Демидов тихо вошел в зал и остановился в тени, наблюдая. Вот парень расслабился, начал раскрываться, полетел, а потом увидел свое отражение, и все, дверца захлопнулась.
Не закрывайся, не выдержав, рявкнул Дилан, выйдя из тени.
Больше всего Рей любил, когда оставался в одиночестве, танцевать, как Льюис, для себя. Никто не видит, можно закрыть глаза и представить, что это и правда главная партия. Он знал все их постановки, и прошлогодний вариант Ромео ему очень нравился. Но тот был действительно страстный, это привлекало и пугало, Рей никогда не мог прочувствовать все эти грани, показать их. Он боялся. Это был парадокс, артист балета боится эмоций, но сколько раз мать одергивала его. Все, что полагалосьприятно улыбаться. Это он научился делать хорошо. И вот с очередного каскада он даже вышел неправильно, смутившись своего отражения, и вздрогнул, услышав окрик Демидова.