А зря, как оказывается позже.
Слушаю, довольно твердо произношу, выбрасываю пустой стаканчик в мусорный бак и двигаюсь к своему автомобилю, на ходу нажимая на брелок, чтобы снять сигнализацию.
Пантелеймонов Алексей Викторович? неизвестный мужской голос задает вопрос довольно строгим тоном.
Он самый, чем обязан? открываю дверь и усаживаюсь в салон.
Меня зовут Григорий Михайлович Воронов, мужчина делает паузу, а я понимаю, что где-то уже слышал эту фамилию. Вы меня не помните?
Не помню, ворчу в ответ и завожу двигатель.
Я работаю юристом на фирме вашего отца.
Мужчина снова запинается, а я замираю. Выключаю мотор, так как понимаюсейчас меня ошарашат новостью. Да такой, что все моё хорошее настроение мгновенно испортится.
Только не это. Господи, пожалуйста, не дай им разрушить все мои планы. И нафига, спрашивается, я поднимал трубку?
Так чем обязан? повторно задаю банальный вопрос и не узнаю свой голос, который охрип, а слова произносятся с трудом.
Дело в том, что Виктор Афанасьевич в больнице, и снова юрист делает паузу. Если хочет таким образом произвести на меня впечатление, то зря старается.
Мне-то что, только сейчас понимаю, что практически не дышал все это время в ожидании новостей.
Он при смерти, добавляет Григорий, а через пару секунд заканчивает: И хочет вас видеть.
Мне плевать, чего он хочет, а чего нет, снова завожу мотор, так как дальнейший разговор считаю бессмысленным. Так ему и передайте.
Вы не могли бы приехать в столицу? не унимается мужчина на другом конце провода.
Такое чувство, что в него бес вселился, и он перестал понимать русский язык. Ведь я четко сказал, что у меня нет никакого желания видеть отца, так к чему эта настойчивость со стороны Григория Михайловича?
Завтра как раз там буду, включаю левый поворотник и смотрю в зеркало, чтобы никого не подрезать, когда буду выезжать на трассу. Только не пойму, чем могу вам помочь. Встречаться с отцом я не буду, можете даже не уговаривать.
Давайте созвонимся завтра, и я все вам объясню. Счастливой дороги.
И он первым отключается. Фыркаю, бросаю телефон на соседнее кресло, после чего выезжаю на полупустую трассу.
Мужчина оставил последнее слово за собой, чтобы я не отвертелся от встречи. Ну и ладно, у меня все равно не будет времени с ним увидеться. Он еще даже не подозревает, что такое сборы перед чемпионатомтам вздохнуть некогда, не то что куда-то ехать и с кем-то встречаться.
К тому же я лучше проведу время с друзьями, которых давно не видел, чем буду сидеть возле больничной койки, в пол-уха слушая, как дела у человека, который именует себя моим отцом.
В последнее время он начал довольно часто названивать, предлагая нам встретиться в неформальной обстановке. Один раз даже уговорил, когда сам прилетел в Италию на какие-то переговоры. Как обычно, предлагал бросить большой спорт и уйти в бизнес. К нему. Так как он собирается на заслуженный отдых, а потому планирует предать мне бразды правления своей империей.
Как же, разбежался! Мне даром не нужен ни он, ни его чертов бизнес, ни всё вместе взятое. Именно третий пунктпусть катится со своими предложениями куда подальше. И я никогда ему не прощу ни измен маме, ни его предательства, когда мне нужна была его помощь пять лет назад.
От воспоминаний даже руки вспотели, а желваки начали ходить ходуном. Поздно, папа, каяться. Все равно я не приеду и не прощу тебя, как бы ты ни просил.
Еще два часа ровной дороги и тяжелых воспоминаний, и я въезжаю в столицу. Дороги довольно пустынны, как для многомиллионного мегаполиса, поэтому до нужного адреса добираюсь довольно быстро. Паркуюсь во дворе элитной многоэтажки и поднимаюсь на лифте на восьмой этаж, где у Артема личная квартира, которая временно станет моим домом. Есть не хочется, хоть и устал с дороги жутко. Бросаю сумкузавтра распакую, сейчас сил нет даже двигаться, не то что плестись в ближайший супермаркет или кафе. Принимаю контрастный душ, стелю себе постель и укладываюсь спать. Завтра меня ждет тренер в одиннадцать часов, поэтому надо как следует отдохнуть перед встречей.
Но моим планам не суждено сбытьсяровно в шесть утра звонит мобильный. А на экране вчерашний номер. Вот же неугомонный, этот Григорий, как его там по отчеству.
Да, кричу в трубку, так как терпеть не могу, когда меня будят по утрам.
Алексей, вздыхает мужчина на другом конце провода. Твой отец скончался полчаса назад.
Значит, не дождался меня.
Юрист диктует адрес офиса (как будто я его не знаю) и предлагает через два часа встретиться в кабинете генерального директора. Хоть мне и не нравится эта идея, но соглашаюсь. Выслушаю, посочувствую и откланяюсь, так как времени свободного у меня нет. И не предвидится в ближайшие несколько дней.
Отбрасываю телефон в сторонуеще полчаса можно смело подремать.
Глава 3
Чтобы не ходить вокруг да около, предлагаю сразу перейти к главному, Григорий сидит на одном из стульев для посетителей, а я опираюсь о подоконник и складываю руки на груди.
Кабинет отца впечатляет. Я бывал здесь несколько раз, но всегда вылетал, как пуля, еще и с плохим настроением в придачу. И только сейчас у меня достаточно времени, чтобы рассмотреть богатство интерьера, дорогую мебель и новомодную технику. Красиво, дорого и очень стильно, но мне, как и раньше, плевать на всю эту показательную роскошь.
Как скажете, я довольно спокойно соглашаюсь, глядя, как юрист перекладывает бумажки на столе. Надеюсь, это не займет много времени, потому что я очень спешу.
Алексей, мужчина поднимает на меня глаза и вздыхает. Давай на ты и откровенно.
Ну, давай, усмехаюсь, так как пока не совсем понимаю его серьезного тона.
Что он может мне предложить? Даже если отец написал завещание, то до его вступления в силу должно пройти полгода. Пусть горит синим пламенем его компаниямне плевать с высокой колокольни.
Завтра похороны, и ты должен там присутствовать, теперь уже как глава семьи и единственный наследник.
Я никому, делаю паузу, ничего, произношу по слогам, не должен.
Ну, не этой же крашеной дуре завтра принимать соболезнования, Гриша вспыхивает, как спичка, повышая голос.
Какой из них? снова усмехаюсь, наблюдая, как мужчина злится.
В смысле? он поворачивает голову в мою сторону, замирая на месте, хотя перед этим ходил взад-вперед вдоль стола.
У него их столько было, что всех запомнить невозможно.
Подожди, он пристально смотрит мне в глаза. То есть ты
Давай я тебе сразу всё объясню, чтобы ты меня понял правильно, тяжело вздыхаю, так как разговор не из приятных. Но без подробностей не обойтись, иначе Гриша так и будет блуждать в трех соснах, не зная, как на самом деле обстоят дела.
Отец бросил нас, когда мне было пятнадцать, а Диане, моей сестре, всего семь. Мать работала учительницей математики в школе днём, дополнительно брала учеников, а ещё преподавала в вечерней школе, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Отец не появлялся семь лет. А потом внезапно свалился нам, как снег на голову, но на тот момент лично мне уже стало безразлично, есть он или нет. Я доступно объясняю? поднял обе брови вверх.
Вполне, сквозь зубы произнес Григорий, видимо, начиная понимать, к чему я клоню.
Если честно, его чувства и желания в тот момент меня не интересовали от слова вовсе. Я не хотел ни присутствовать на похоронах, ни тем более становиться наследником Пантелеймонова Виктора Афанасьевича. Всё, что у меня осталось в память о немэто фамилия и отчество. Тут уж, как говорится, родину и родителей не выбирают.
Его не было на матче, когда я выиграл свой первый в жизни чемпионат, я продолжаю спокойно свой рассказ. Он так же отсутствовал, когда Диана вместе с группой победили на всероссийском конкурсе творческих коллективов. Он когда-то так мечтал о дочери, но через несколько лет легко и быстро забыл о ней напрочь и пропустил часть ее жизни. А потом вдруг снова появился.
Но ведь в последнее время вы общались, прерывает мою пламенную речь юрист.
Если это можно так назвать, я тяжело вздыхаю и качаю головой из стороны в сторону, ухмыляясь. Каждая наша встреча заканчивалась скандалом. Отец настаивал, чтобы я бросил спорт и возглавил его фирму, а я в ответ посылал его нафиг и выбегал из кабинета. Как тебе общение? очередная ухмылка появляется на моем лице. Да, он купил нам загородный дом в моем родном городе, начал помогать финансово матери с сестрой, но где он был раньше, когда действительно был нужен?