Правду обо всем, что на самом деле творилось с Россией вот уже свыше десяти лет…
После этого он стал иначе воспринимать работу сначала в области противодействия терроризму, затем в качестве двойного агента (комизм ситуации заключался в присвоении каждой из сторон права считать его СВОИМ основным агентом). Между тем постепенно складывались в четкую картину все те маленькие и досадные недоразумения, которые не давали ему спать. Например, полнейшее молчание в ответ на направляемые им (в обе службы, кстати) схемы пресечения каналов нелегального вывоза капитала из России, персональные счета руководителей государства россейского и их лукавых прихлебателей, списки иностранных трастовых управляющих бюджетными счетами — все это оказалось никому ненужным. А намеками было дано понять — еще и опасно. Причем, намеки эти последовательно были высказаны российскими, а затем и их американскими коллегами. Связные уклонялись от назначаемых им встреч. В течении последних двух лет его деятельности на территории Соединенных Штатов они выходили на связь лишь в случае постановки очередного задания перед ним. Задания, которое вновь останется без оценки.
Вот от чего он устал. А вовсе не от напряженной работы. Он устал от безразличия к судьбе страны, которую он уже привык считать своей, со стороны тех, кого это должно было бы заботить в первую очередь. Вакуум вокруг него стал вполне осязаем. Никому не нужны были его отчеты, необходим был сам факт его присутствия в стане врага. Чтобы кому-то дородному и важному в Москве на плечи упала золотая капля и растеклась бы очень крупной звездой.
А еще он понял, прав все-таки оказался Суховлинский во время их встречи — он ничем не отличается от капризного ребенка, которому что-то не понравилось. И произнесено это было два дня назад в ответ на весьма раздраженные слова Сергея о прекрацении им игры и официальном увольнении из всех возможных спецслужб.
Лишь оставаясь наедине с собой, Сергей мог признаться в реальных причинах своего бегства. У него была семья. Он почти перестал чувствовать ответственность. Свою собственную… А это было страшно, когда тебя лишают чувства ответственности. Семья же вернула ему это почти утраченное ощущение нужности. И он ни на секунду не пожалел о своем решении…
Еще через три дня, прошедших в хлопотах по покупке нового дома, он задвинул досадное происшествие в самые дальние закоулки мозга. За это время они осмотрели дом все вместе, и Лена с сыном, придя в восторг от коттеджа, сразу же начали паковать вещи. Он же договорился с одной из многочисленных фирм, промышляющих такими вот перевозками. И глобальный переезд должен был состояться утром следующего дня…
17 июня
19:15
Сашка носился где-то впереди, поглощенный сбором разнообразных камней. Из его объяснений следовало, это — строительный материал для будки их будущей собачки в их будущем садике возле их будущего домика. Вздохнув, Сергей дал согласие дотащить «материал» до дома. И пока мальчик прилежно набивал рюкзачок, они с Леной неспешно прогуливались по главной улице ее родного городка.
За все прожитое вместе время они первый раз вышли гулять семьей. И шагая по трещинам в асфальте, он испытывал в этот последний вечер в ставшем родным городе странное чувство робости и почти застенчивости.
Стоял прекрасный летний вечер, подумалось, и он мысленно плюнул за столь банальную мысль. Выйдя на центральную площадь, купили в павильончике по ледяной бутылке пива и развалились на скамеечке, вытянув порядком уставшие и гудевшие ноги. Было очень хорошо, и мысли, вихляя и кружась, стремились куда-то ввысь, к застывшим высоко-высоко перьям облаков.