Может, само пройдет? робко предположила я.
Нет! рявкнула мама. Мне надоело это терпеть. Завтра же едем.
Слово мамы в нашей маленькой семьезакон. На следующий день мы втроем сели в машину и отправились к знахарке, которая, по иронии судьбы, жила в том же городе, что и Кирилл.
Так как дело было срочное, а предварительной записи у нас не было, знахарка пошла на уступкиденьги мамы творят чудесаи сказала, что примет нас в нерабочее время, а именно в восемь часов вечера.
Мама не любила ездить ночью, поэтому сняла в гостинице номер на сутки, чтобы выспаться, а утром спокойно уехать домой.
В ожидании приема, я нервничала так, как не нервничала никогда в жизни. Знахарка, пожилая и полностью седая женщина с бельмом на правом глазу, принимала у себя дома, в обычной квартире, но с необычной обстановкой вокруг. Всюду висели сушеные травы, коренья и даже рога. Впервые мы пришли к ней, когда мне было семь летсразу после моего первого переселения, вспоминать о котором я не любила. Женщина хорошо показала себя, чем сразу же завоевала доверие моих родных. С тех пор меня, примерно раз в три месяца, всегда привозят к ей.
Войдя в квартиру, мама тут же принялась объяснять знахарке нашу проблему. Женщина, внимательно глядя на меня, медленно кивала словам мамы, а когда та закончила, схватила меня костлявой рукой и повела вглубь квартиры. Мама и бабушка последовали за нами.
Знахарка толкнула меня на диван, осмотрела, потрогала лицо, заглянула в глаза, положила руку на мой лоб. Потом, бубня что-то себе под нос, достала свои кости, на которых были выжжены рунические символы, потрясла их и кинула на стол. Всмотрелась, скривилась.
Ну что? тихо спросила мама, прижимая к груди сумочку.
Знахарка резко повернулась к ней, и мама невольно вздрогнула.
Прежний дух слишком силен. Он будет пытаться поглотить ее, пока снова не восстановит контроль над своим телом. Своими воспоминаниями он пытается свести ее с ума, уничтожить.
Бабушка картинно ахнула, а мама дрожащим от страха голосом спросила:
Что можно сделать?
Знахарка хмыкнула:
Попробовать уничтожить дух с помощью ритуала. Согласны?
Мама с бабушкой закивали.
Мы на все согласны. Только избавьте ее от этой мерзости.
Мерзости
Кирилл не мерзость! Он такой же человек, как и мы! Почему вы этого не видите? Он изо всех сил пытается сопротивляться, борется за свою жизнь, хочет вернуться. Это естественно. Так почему же вы считаете его мерзостью и паразитом?
Мне так хотелось облечь мои мысли в слова, но я не могла. Трусила. Да и какой от этого был бы толк? Мама наверняка смерит меня злобным взглядом и силой приведет на этот чертов ритуал. Чего бы я ни хотела, как бы ни пыталась бороться, за меня уже давно все решили.
Завтра в два часа дня, объявила знахарка. Принесите снотворное. Она должна спать во время ритуала.
Вот и все. Завтра в два часа я засну, а проснусь уже без воспоминаний о Кирилле. Я не вспомню его внимательного и сосредоточенного взгляда, его редкую улыбку, манеру общения, мимику и жесты. Я не вспомню его жизнь, кем он работал, что делал, чем жил. Не буду знать, что, не смотря на свой хмурый и брутальный вид, в душе он очень ранимый и одинокий, как я. И пусть наше одиночество было немного разным, все это время оно служило для меня неким мостом, который связывал наши с ним жизни. За какие-то считанные дни Кирилл превратился для меня из незнакомца в близкого человека, связь с которым я терять не хотела.
Всю дорогу до отеля я думала о предстоящем ритуале. Противоречия и нерешительность терзали меня, бурили в душе глубокую и темную дыру. Одна часть моего сознания вопила, что я должна что-то сделать, чтобы ритуал не совершился, а вторая, более спокойная, шептала, что мне следует смириться и спокойно плыть по течению жизни.
На ночь я сама выпила успокоительногоникто меня не заставлял. От волнения и раздумий сердце билось так, что его звук отдавался в ушах, от чего я никак не могла уснуть. Когда таблетки подействовали, и я успокоилась, сон унес меня на своих плавных волнах.
Разумеется, мне снова приснился Кирилл. Вот только это было не его воспоминание. Он стоял прямо передо мной, умоляюще глядя мне в глаза. Его лицо исказили отчаяние и испуг.
Помоги мне, прошептал он, хватаясь за мою руку. Я не хочу умирать! Помоги! Помоги
Я открыла глаза и резко села.
Это был настоящий Кирилл или просто плод моего воображения? Знахарка сказала, что его дух силен и пытается поглотить мое сознание. Значит, он еще жив? Прошла почти неделя с тех пор, как я переселилась в это тело. Наверно, еще не поздно
Я решительно откинула в сторону одеяло, быстро переоделась и тихонько выглянула из комнаты.
В номере стояла темнота и тишина. Надеюсь, мама и бабушка крепко спали, потому что, если они меня засекут, то либо под завязку напичкают успокоительными, либо свяжут по рукам и ногам до самого ритуала.
Вернувшись в комнату, я распихала по карманам документы, ключи и телефон Кирилла, а потом, взяв куртку, на цыпочках отправилась к выходу из номера.
Выскочив из отеля в холодную декабрьскую ночь, я вдруг остановилась. Наполненная решимостью вернуть тело Кириллу, я даже не подумала, как вообще можно это сделать. Разозлиться? Подраться? Огорчиться? Все это никогда не помогала, если я находилась в чужом теле. Душа выходила из него сама, когда ей было это нужно.
Сунув руки в карманы куртки, я медленно побрела по улице, разглядывая витрины круглосуточных магазинов и заведений общепита. В одном я была точно уверенанадо увести Кирилла как можно дальше от отеля.
Проходя мимо небольшого итальянского ресторанчика, я увидела в окне девушку, которая что-то аккуратно резала в своей тарелке.
Бинго!
Окрыленная надеждой, я влетела в ресторанчик и уселась за первый попавшийся на глаза свободный столик. Ко мне тут же подлетела симпатичная официантка и, откровенно строя мне глазки, предложила меню. Открыв его, я ткнула в куриные медальоны и, не обращая внимания на флирт официантки, отмахнулась от нее татуированной рукой.
Спустя пару минут мне принесли стакан воды и корзиночку с приборами. Когда официантка ушла, я вытянула голову и заглянула в корзиночку. Нож был на месте.
Медленно и осторожно я взяла его и незаметно спрятала в рукав. Встала и непринужденно направилась в туалет. Протягивая руку к двери, я вовремя скользнула взглядом по табличке и, мысленно обругав себя, отвернулась от женского туалета и направилась в мужской.
Закрывшись в кабинке, я достала нож и уставилась на левую руку.
Как порезать так, чтобы было чертовски больно, но не угрожало жизни?
Ответ: как-нибудь.
Времени смотреть видео на ютубе не было, поэтому, положив руку на стену, я размахнулась и, не задумываясь о том, прокатит ли этот способ, ударила ножом в центр ладони. Адская боль тут же затопила мое сознание, из глаз брызнули слезы, а из горла вырвался сдавленный крик. Если честно, то я думала, что сойду с ума от боли и вида хлещущей крови.
Сжав зубы, я резким движением вытащила нож, который прошел сквозь плоть, застряв в руке и не задев кости. Кровь полилась еще обильнее. Намотав бумаги, я прижала ее к ране, но кровь тут же ее пропитала. Тогда я вылетела из кабинки и, подбежав к раковине, открыла кран и подставила руку под ледяную воду.
Молясь, чтобы никто не зашел в туалет, я держала руку под краном в надежде, что кровь хоть немного остановится.
Все же этот способ не помогя не переселилась. Надо придумать что-то еще.
Мои размышления прервала открывшаяся дверь. В туалет вошел мужчина среднего возраста в твидовом костюме с бабочкой. Не обращая на меня внимания, он скользнул в кабинку и закрылся. Облегченно вздохнув, я повернулась к раковине и вдруг почувствовала знакомую щекотку в груди.
Неужели получилось?..
Замерев в ожидании, я уставилась в зеркало. Рука все еще страшно болела, но я нашла в себе силы улыбнуться.
Скоро ты снова будешь собой, прошептала я, глядя в серо-голубые глаза Кирилла.
Щекотка усилилась, а меня внезапно охватила грусть. Я больше никогда его не увижу
Зато он будет жить! Это сейчас самое важное.
Щекотание в груди стало почти невыносимым. Здоровой рукой я вытащила из кармана телефон, сделала скрин входящих звонков Кирилла, отправила его на свой номер, а потом удалила сообщение и убрала телефон в карман.