И вообще, тебе надо сдать анализы.
Какие еще анализы? Полинка, не беси меня.
На венерические заболевания. Я вот не уверена, что ты соблюдал целибат и ни в кого не сунул свой член.
Ну-ка иди сюда!
Влад!
По гостиной снова началась беготня, Полина визжала и уже смеялась в голос.
Я не такой дурак, чтоб не надевать резину. И вообще, я две недели назад был в больнице, все анализы хорошие. А ну иди сюда. Я должен поздороваться с сыном.
В какой больнице? С чего ты решил, что будет сын? Полина остановилась и удивленно посмотрела на мужчину. Он что, слышал их разговор с Германом? И про какую больницу он говорит?
При воспоминании о разговоре в кабинете Полина покраснела, она не смогла сказать Герману нет. Юлить, как перед Владом, не получилось бы. Его не проведешь. Герман видел и чувствовал ее насквозь, как она была возбуждена, и как трясло ее тело, когда он целовал. А потом, усадив себе на колени в широком кресле, развязал завязки на платье, обнажил плечи, опуская ткань вниз, начал ласкать грудь. Это было невыносимо нежно и в то же время остро. Он не спрашивал, но хотел и делал.
Грудь была слишком чувствительна, Полина наконец-то вздохнула, когда он освободил ее от тесного бюстгальтера. Легкое касание, а потом укусы и по телу бежит ток наслаждения.
Боже мой,ммммм.
Как же она скучала по этим ласкам, по нему. Скучала этому суровому и молчаливому мужчине. Он ведь только ее и ничей больше?
Грудь отяжелела еще больше, соски затвердели, Полина чувствовала, как половые губы наливаются возбуждением, как трусики становятся мокрыми. Мужчина спускается ниже, гладит круглый животик, смотрит на него. В этот момент дыхание остановилось. Нежное касание, его рука дрожит. Неужели ледяная скала Герман дрогнул? Не верится.
Мужчина часто дышит, она видит, как он сглатывает, как дергается на шее кадык. Крупная кисть с татуировкой головы черного ворона лежит на ее беременном животике. Словно какая-то мистика. Она помнит ласки этих рук, как они сжимали ее шею, там, в туалете отеля, как они грубо мяли ягодицы, как они возносили на вершину блаженства. Она помнит, какой он дикий в сексе, как грубо брал ее тело, как ей это нравилось. А вот теперь он гладит ее живот, как самое дорогое сокровище на свете.
Снова поцелуй, язык врывается в рот, а рука, спускаясь ниже, накрывает уже промокшее белье. Всего несколько касаний, Герман даже не отодвигает трусики, ласкает ее возбужденное лоно через белье. Полина вскрикивает, чуть разводит колени шире, цепляясь за пиджак мужчины. Клитор пульсирует под его пальцами, как же долго у нее не было этих ласк. Оргазм обрушивается внезапно, вот так, просто от его касаний и ласк груди.
Полина кончает, тело вибрирует, она кричит, задыхаясь от удовольствия. Герман продолжал ее ласкать, целуя лицо.
Тихо, девочка, тихо. Да, милая, да, сладкая, шшшшш. Такая мокрая, такая голодная девочка. Такая желанная девочка.
Герман успокаивает ее, оргазм отпускал медленно. И снова его рука с татуировкой черного ворона гладит животик, а Полина не может унять сердце. Он потом сам поправил на ней платье, а Полина быстро вышла из кабинета, чтобы найти ванную и, конечно, наткнулась на Влада.
А сейчас, стоя в гостиной этого шикарного дома, Полина смотрит на него и не понимает, откуда он знает, что будет мальчик.
Так почему ты решил, что будет мальчик?
Только пацан, другого варианта нет.
Почему нет? А если девочка? вот эта его уверенность даже раздражала Полину.
Какая девочка? Ты хочешь, чтоб я поубивал всех вокруг, кто посмотрит на нее?
Как мило, но анализы сдать придется.
А ну, иди сюда!
Глава 2
Сергей, как дела?
Что именно ты хочешь знать, Немец? Или уже просто Герман Робертович? Суханов смеялся в трубку, ему явно нравилось стебать Германа.
Тебе можно, как угодно. Пришло время завязать, уже давно пришло, только я все, как мальчишка, бегал по земному шарику.
Как Соболь? Привык никого не убивать?
Если его не занять, он и тут найдет, кому голову свернуть. Как Амиров?
Борзеет, наглеет, как еще может вести себя зарвавшийся молокосос у власти и денег? Дурь, девки, снова открыл давно запрещенный канал наркоты. Ему всего тридцать, но он со своими отморозками подмял под себя весь участок границы.
Его стоит опасаться?
Тебе-то зачем? Ты ведь у нас теперь бизнесмен, уважаемый человек.
Далеко мне еще до уважаемого, слишком примечательное прошлое.
Да кто теперь его докажет?
Доказывать не надо, мне похуй на все доказательства.
Вот и верно.
Герман отключился, кинул телефон на стол. Кто такой Амиров? Сука, крыса, что урвал кусок, сейчас он, а завтра другой перегрызет ему глотку. Но от чего такое поганое предчувствие надвигающейся беды? Все ведь хорошо, бизнес, дом, женщина их рядом, ребенок будет. Слишком хорошо. От этого в солнечном сплетении разрастался огромный горящий шар.
Полина четко дала понять, что это ее ребенок и ей ничего от них не нужно. Глупая. Разве теперь они смогут ее отпустить? Да никогда. Из гостиной доносился шум, девушка строгим голосом отчитывала Влада, он даже улыбнулся.
Прикрыл глаза, вспомнил, как она кончила от его касаний, тяжесть ее груди в ладони. Член все еще болезненно ныл, стоя в брюках, Герман так и не решился на секс, не так это должно быть. Она сейчас слишком уязвима, нельзя, вот так просто взять ее на этом столе, как тогда в туалете отеля.
Сними эти тряпки. Сними, а то разорву.
Влад!
Ты уже сто раз повторила мое имя, я хочу, чтоб ты еще столько же кричала его, стонала и просила меня не останавливаться.
Влад, стой! Стой и слушай.
Полина вытянула руку, она накрыла хищный оскал волка, что был вытатуирован на широкой груди. Под кожей играли мышцы, Влад смотрел на нее, склонив голову, в карих глазах огонь.
Ты очень темпераментный.
Я всегда такой.
Я могу не вынести твоего напора, ты понимаешь, что я не та Полинка, которой была несколько месяцев назад?
Да все я понимаю, не дурак же.
Вот если не дурак, так иди сдавай анализы, принесешь справку, тогда мы подумаем.
Влад повел подбородком, позвонки на шее хрустнули, Полина вздрогнула и поняла, что вот сейчас ей никуда не деться.
Влад, Влад, послушай.
Я слушаю тебя уже давно, мое терпение лопнуло.
Мужчина начинает расстегивать ремень, звон пряжки. А если он ее отшлепает? Это вообще можно беременным? Валентина Юрьевна говорила что можно, если организму надо. А ей очень как надо.
Она назвала тогда много плюсов, от полезных веществ которые содержаться в сперме, способствующие смягчению шейки матки, а значит при родах она может лучше раскрыться и не будет риска разрыва, до улучшения кровообращения от физической нагрузки.
Мне надо в уборную.
Полина делает несколько шагов в сторону коридора, совершенно не представляя, где в этом доме туалет, сворачивает налево, лестница. Поднимается, слышит, как Влад идет за ней. Наконец какая-то дверь, ванная, захлопывает ее прямо перед носом мужчины, но, как ни странно, он не пытается открыть ее.
Так, надо успокоиться, слишком много всего навалилось. Полина осмотрелась вокруг, просторная ванная комната, унитаз, биде, ванна на изогнутых ножках, душевая за стеклянной перегородкой. Все в светлых тонах, на столешнице у раковины живые орхидеи. Зачем двум мужикам орхидеи?
Было дискомфортно от промокшего белья, обернулась на дверь, осторожно сняла трусики, провела по обнаженной плоти пальцами. Надо бы принять душ. Но делать это в чужом доме не очень прилично, пусть это даже и дом ее любовников.
Любовников? Воскресших любовников. Вот и нашлось определение, кто эти мужчины для нее.
Со злости кинула трусики в мусорное ведро, обтерлась бумажными салфетками, умылась. Потом начала рассматривать себя в зеркале, она почти не изменилась за это время, что их не было, только волосы чуть отросли, грудь стала больше. Приложила пальцы к губам, совсем недавно их целовал Герман.
Ничего, малыш, все будет хорошо, погладила живот, улыбнулась.
Чего так долго?
Влад! он снова напугал ее, так тихо открыл дверь, вроде она ее закрывала, обнял сзади, тут же накрывая ее руки на животе своими. Ты постоянно меня пугаешь.