Прекрасно выглядишь. Никита бросил сигарету под ноги, примял тлеющий кончик носком, протянул букет.
Спасибо. Влада потянула носом горьковато-сладкий аромат. Не уверена, что оделась соответственно.
Все отлично. Он помог ей сесть, захлопнул дверцу.
В салоне его авто всегда стоял один и тот же запахтабака и крепкого холодного парфюма. Никита завел мотор и пристроился в правый ряд.
Я заказал столик в «Адель», сказал он, не сводя глаз с дороги.
Хорошее место, мы с подругами отмечали там день рождения Ани Грановской.
Я знаю.
Знаешь?
Я дружен с ее отцом, когда Анна искала подходящее для девичьих посиделок место, я подсказал «Адель».
Владе понадобилось время, чтобы переварить неожиданное открытие: Грановская и Никита, оказывается, общаются в семейном кругу. И достаточно тесно, раз уж Аня, которая кичится тем, что в состоянии все решить сама, прислушивается к его советам.
Аня никогда не говорила, что... Влада запнулась. А что, собственно, должна была говорить Грановская? Что попивает чай дома на кухне с ее преподавателем классической английской литературы 19 века?
Что-то не так?
Никита на миг отвлекся от лобового стекла, посмотрел на спутницу заинтересованными синими глазами. Его нельзя было назвать красавцем в общепринятом смысле этого слова: тяжелый подбородок, длинный острый нос. Но в купе с проницательным взглядом и шиком, свойственным только успешному во всех отношениях мужчине, он превращался в настоящий магнит для противоположного пола. Где бы они с Никитой не появлялисьон неизменно притягивал к себе женские взгляды.
Я просто... поняла, что ничего о тебе не знаю.
Что тебя интересует? Он выглядел совершенно спокойным, как будто они обсуждали ничего не стоящую повседневную чепуху.
Прости, Влада почувствовала необходимость отступить, отойти на безопасное расстояние от ловушки, которую сама же создала. Я была не готова услышать, что ты тесно знаком с моей близкой подругой, а я об этом знать не знаю. Конечно, это не мое дело.
Ты сама определяешь границы «своего» дела, сказал Никита, по-прежнему безмятежно глядя на дорогу. Я не буду подталкивать тебя ни к чему, достаточно того, что я сделал первый шаг.
Звучит так, будто ты жалеешь.
Влада не хотела позволять голосу прозвучать так претенциозно, но вышло именно такбудто она за секунду успела обвинить его и вынести приговор без права обжалования. Подобные выходки нередко становились гвоздем программы в их с Артемом семейных ссорах, когда она находила ничтожный повод для обиды, чтобы в итоге раздуть из него целое стихийное бедствие. Влада честно боролась с дурой привычкой, использовала все способы для ее искоренения, но с завидной регулярностью снова и снова поддавалась треклятым импульсам.
Никита отреагировал ... никак. То есть по его выражению лица складывалось впечатление, что он вообще не услышал последнею реплику. Может быть, именно в эту секунду он думал о чем-то более насущном, чем трескотня одной из своих студенток. С одной стороны Влада чувствовала необходимость перевести дух, но с другойразве они не для того проводят время вместе, чтобы слушать и узнавать друг друга?
Столик в «Адель» располагался в глубине зала, достаточно далеко от огромных витражных окон в пол и любопытных глаз остальных посетителей. Стоило им занять свои места, как явилась официантка, толкая перед собой передвижной столик. Девушка поставила перед Владой блюдо с целым ассорти из сливочных и шоколадных кексов, фруктовый салат и двойную порцию «латте». Никита ограничился чашкой «экспрессо».
Мне принадлежит доля в деле Грановского, после первого глотка, произнес Никита. Раньше она принадлежала отцу, потом, когда его не стало, перешла мне. Я не слишком смыслю во всем, что касается управления делами. Меня устраивает, что это вложение приносит регулярное пополнение счета. Я же предпочитаю заниматься тем, что нравится и в чем я чувствую себя профинапример, в преподавании. Может, это прозвучит странно, но мне приятно осознавать, что я становлюсь частью просвещения подрастающей молодежи. Я думал, ты догадываешься, что мой образ жизни не слишком вписывается в рамки дохода преподавателя с кандидатской.
Если честно, я никогда не задумывалась о твоих доходах. Всегда считала некультурным совать нос в содержимое чужого кошелька.
Никита мягко улыбнулся, оставляя Владе право самой догадываться, удовлетворил ли его ответ.
Я впервые нахожусь в такой ситуации, продолжил он, когда от затянувшейся паузы у Влады начали покалывать пятки. Чувствую себя странно.
Имеешь ввиду меняи себя?
Преподавателя и студентку, и шестнадцать лет разницы между. Со мной это впервые, и я точно так же растерян, как и ты. Каждый раз даю себе зарок поговорить об этоми каждый раз мне не хватает слов. Мне, человеку, учившемуся словоблудию у Брэдбери, Шоу и Ирвинга. Если совсем откровенно, то я надеялся, что разговор заведешь ты, но из тебя, похоже, и слова лишнего не вытянуть.
Все мои лишние слова часто превращаются в ахинею, из-за которой приходится краснеть и много извиняться.
Это-то меня в тебе так привлекает.
Это?
Твоя непосредственность. Взгляд мужчины задумчиво скользнул по ее лицу. Влада почти чувствовала, как он мысленно поглаживает пальцем линию ее подбородка, идет вверх до «яблочка» щеки, осторожно прикасается к виску. Ты ведь не считаешь меня больным извращенцем? Я первый подниму на смех любого ровесника, который скажет, что связал себя отношениями с девушкой твоего возраста, и найду миллион убедительных аргументов в пользу того, почему такие отношения лишены смысла и будущего. Но ты совершенно другая.
Влада оказалась совершенно не готова к таким откровениям. Все два месяца их свиданий она каждый день гадала, когда же Никите надоест играть в молчанку и он, наконец, прольет свет на свои чувства и планы. Вика настойчиво требовала взять инициативу в свои руки, но Влада не видела себя зачинщиком подобного разговора. Честно пыталась подобрать подходящую ситуацию, спровоцировать выяснение отношений уместной, как бы невзначай оброненной фразой, но каждый раз наткалась на свою полную беспомощность. Стыд да и только, но во всем, что касалось Никиты, она чувствовал себя зависимой стороной. Настолько зависимой, что порой хотелось выть от стыда за роль «страуса».
И вот, когда Никита все-таки завел серьезный разговор, она вдруг почувствовал острую необходимость перебить его на пол слове и повернуть все до обсуждения ничего не значащей мишуры. Поговорить о погоде, о чудесном голосе Гару, о своем новом месте работы. Да о чем угодно, лишь бы не прикасаться к щекотливой теме.
Мне ... приятно это слышать, невнятно сказала она, мысленно сокрушая себе на голову все мыслимые и немыслимые ругательства. «Приятно это слышать?» Не смогла придумать ничего умнее?! Я очень нервничаю, извини.
Никита понимающе кивнул.
Потому я не спешил затрагивать эту тему. Такое чувство, что я воспользовался ситуацией, чтобы склонить тебя к отношениям.
Я так никогда не думала, поспешно ответила Влада.
Когда Вика узнала, что благодаря тому, что Никита замолвил словечко, Влада получила место стажера в «Пересмешнике», она неприминула заявить, что Красницкий ловко расчистил себе путь к победе. Ох и поругались же они тогдаВлада не помнила, чтобы когда-то позволяла себе настолько повышать голос. Но в глубине души ей было невероятно стыдно из-за того, как это выглядит со стороны. Неудивительно, если окружающие воспримут их отношения именно в таком ключе, если даже самая закадычная подруга подумала черте что. Подумала, невзирая на свою подробную осведомленность обо всех ее бзиках. И главное, пока Вика не поддернула ее на тему протекции, Владе и в голову не приходило, что для непосвященного это действительно будет выглядеть именно такуслуга за услугу.
И хоть в итоге Влада она доказала, что узнала о рекомендации Никиты уже после того, как ее приняли в штат, и сказано это было между прочим, она не могла не признать правоту выдвинутых, пусть и в шутку, обвинений.
Раз уж у нас зашел серьезный разговор...
«Пожалуйста, не надо!»