Ты не понимаешьон животное, и в его руках сила
В моих тоже, с твёрдостью выговаривает она, бросая быстрый взгляд куда-то в сторону. И как только она это делает, из-за столика недалеко от нас поднимается громадный мужчина, и направляясь в нашу сторону. Я замечаю, как он кивает ещё парням, таким же огромным, и они мгновенно все группируются в центре, тоже двигаясь к нам.
Человек десять не меньше, а у меня в голове, словно некий переключатель срабатывает, сигнализируя о том, что это люди Асада меня подловили.
Я с ужасом смотрю на эту надвигающую бурю, пытаюсь отстраниться от сестры, чтобы убежать. Но как только я поднимаюсь на ноги, внизу живота чувствуется резкая, адская боль, которая заставляет меня, сразу согнутся пополам.
С горла вырывается крик боли, ноги ослабевают, но я цепляюсь за сестру, пытаясь сказать ей последние слова:
Пожалуйста, не отдавай ему моего малыша, прошу жалобно. Даже сама себя не узнаю. Но боль была такой сильной, что я думала это всёмой конец.
Всё нормально. Успокойся. Это мой Макс! быстро говорит она, поддерживая меня под руку. Всё будет хорошо. Он нас не обидит, заверяет, но уже поздно.
Ребёнокя, кажется, рожаю! прерывисто выдыхаю, и Роксану начинает трусить. Она сморит вокруг, и не понимает, что ей со мной делать. Её охватили паника и страх.
Дыши, просит она. Вызовите скорую помощь! сразу кричит.
Не надо скорую! обрываю, вцепившись в её руку ногтями. Он узнает, заберёт малыша. Прошу
Что происходит? уверенно спрашивает подошедший мужчина, и Роксана сразу бросается к нему.
Макс, пожалуйста, помоги ей! Она рожает, но в больницу нельзя, лепечет, словно сумасшедшая. Я сделаю всё, что ты скажешь! Только, пожалуйста, помоги
Отнесите девушку в машину и как можно быстрее везите ко мне домой! приказывает он, с теплотой посмотрев на мою сестру. Я знаю этот взглядон её любит.
Оказывается у сестры, своя жизнь, но меня пугал тот факт, что мужчина, к которому она обращалась, явно бандитской внешности. А это совсем нехорошо.
Но у меня не было времени, как следует подумать. Один из парней, взял меня на руки, и очень бережно отнес в чёрный внедорожник.
А дальше, для меня начались семь кругов Ада, которые растянулись на долгое-долгое время.
Глава 4
Милена
Двенадцать часов, мучительных родов, несколько разрывов, кровотечение и в итоге, на свет появилась новая жизнь, мой маленький сыночек.
Я помню множество врачей, боль, сестру, крики, а потом было некое облегчение и греющие душу слова: «Мальчик».
А дальше, сознание начало уплывать от меня, и я подумала, что это мой конец, прошептав сестре имя, которое несколько раз слышала во снах:
Амир.
Не знаю, почему я решила назвать его именно так. Возможно, я слишком суеверна или увидела в своих снах некий знак, но это имя запомнилось мне, и я произнесла его в бреду, поскольку думала что умираю. Думала, что не увижу своего малыша больше никогда, и мне хотелось оставить ему, после себя хоть что-то
Глупо, знаютолько вот в тот момент, мне казалось, что пережитая боль, действительно не совместима с жизнью.
А спустя некоторое время, я проснулась в красивой спальне, в мягкой большой кровати, бежевого тона. Жива что сразу ощутила сполна, как только попыталась перевернуться, и низ живота с болью скрутило. Терпимо, если не делать резкие движения.
Потихоньку, слышу тихий, женский голосок рядом с собой и замираю. Поворачиваю голову к присутствующей женщине, мгновенно замечая её белый халат, и вспоминаю последние события моего сознания. Не делайте резких движений. Подниматься можно, но только не спеша
Где я? Где мой сын? заволновалась, потому что так и не поняла, где нахожусь. В голове так смутно. Не могу понять, что из увиденного было сном, а что настоящим.
Вы в доме Максима Воронова. А малыш с вашей сестрой, объясняет она, помогая мне сесть в кровати. Я могу принести его. Нужно попробовать покормить
Пожалуйста, прошу я в нетерпении, чувствуя в груди некий трепет, теплоту, любовь.
Медсестра уходит и через пару минут возвращается с моим сыном на руках. Он не спал, а молча, разглядывал окружающий мир с интересом. Девушка осторожно передала мне малыша, и как только я его взяла на руки как только взглянула в знакомые серые глаза, у меня непроизвольно вырвалось рыдание, и слёзы ручьём потекли из глаз.
Ничего от меня, от других родственников, третьего поколениякак бывает. Просто маленькая копия Асада.
И как не странно, я не чувствовала ненависти глядя в эти глаза, не чувствовала боли или некого сожаления. Только любовь, заботу и невероятное желание прижать к груди и никогда не отпускать.
Мой малыш.
Амир, шепнула я, брошенное накануне имя Роксане.
А потом, невольно вспомнила сны, в которых я слышала его. Сны, в которых приходил ко мне Асад, смотрел на меня упрекающим взглядом, винил в моём побегепосле чего обнимал, целовал и просил вернуться. Но я всегда отрицательно качала головой, сопротивлялась ему, отстранялась и просыпалась в холодном поту, с болью в сердце.
Я знала что сныэто некие наши мечты, желания, мысли. И меня угнетало понимание того, что они вообще имели место быть!
Но, очевидного не скроешь! Я очень часто думал об Асаде, часто вспоминала его и сопоставляла другие варианты. А что было бы, если бы он был другим? Если бы он, хоть немного был добрее! Умел любить! Если бы
Только вот, всё это бред!
Я сама, придумала во снах образ Асада, другой, хорошийтакой, каким бы я хотела его видеть. И он приходил ко мне, исключительно в этом образе, а когда я его прогоняла, кричал мне имяАмир.
Наверно я спятила, называя сына именем, услышанное во сне, но мне нравилось, я как-то привыкла к нему и теперь, по-другому не могла его называть.
А ведь я даже никогда и не думала о других именах.
Иногда, я задавалась вопросом, кто у меня будет, но это были мимолетные мысли, которые быстро заменялись более важными вопросами.
А теперь, у меня было время, защита, покой, и я могла спокойно обо всё подумать, отдохнуть и насладится первыми моментами своего материнства.
***
Спустя три дня, я чувствовала себя превосходно. Некая боль ещё была, но я свободно передвигалась по комнате и уже сама занималась своим ребёнком.
Роксану, и хозяина дома, всё это время я почти не видела. Но иногда, слышала по ночам крики и стоны удовольствияа значит у них всё нормально.
К тому же мне сейчас и не хотелось кого-то видеть. Я полностью зациклилась на своем сыне, и наслаждалась волшебными моментами с ним.
Хотя, по правде сказать, меня немного беспокоил выбор сестры, поскольку я понимала, что этот Максим не простой мужчина. Деньги имелись, огромное состояние, вооружённая охранавряд ли он законопослушный гражданин. Но не мне судить!
То, что у меня опыт не удачный, ещё не означает что Роксана тоже облажается. Но поговорить с ней об этом, я всё же планировала.
И мне пришлось ускорить этот процесс, потому что на четвёртый день, Амир стал очень неспокойным и начал постоянно плакать. Я прервала идиллию голубков, обратитвшись за необходимой помощью. Максим сразу позаботился о враче, заметив моё волнение, за что я ему безумно была благодарна.
К счастью, с Амиром всё было в порядке. У меня просто начало пропадать молоко и он плакал, потому что был голодным.
Доктор приписал мне некий чай, покой и прочее, а малыша посоветовал подкармливать специальной смесью, пока не наладится лактация.
Я последовала его совету, воспользовалась смесью, и уже к обеду Амир уснул крепким сном. А у меня появилось немного времени на себя, принять душ, отдохнуть. Но как только я вышла из ванной комнаты, увидела в своей спальне Роксану, то поняла, что с отдыхом нужно будет повременить, поскольку уже знала, зачем она пожаловала и не совсем хотела говорить об этом. Три дня я избегала её, практически не покидала отведённой мне комнаты, и понятное дело, что это моё само-заключение не осталось без внимания.
Но я пыталась и дальше не подавать виду, что чем-то обеспокоенна, а натянуто улыбнувшись, сказала:
Как хорошо.
Моё наигранное спокойствие
Устала? спрашивает сестра, когда я умащаюсь на кровать, напротив неё.