Проводила?
Угу.
Маришка взяла ложку и, подперев кулачком голову, начала ковыряться в воздушной разноцветной пенке, что осталась от растаявших шариков мороженого. Глядя на ее потухшее личико, ругать и отчитывать свое чадо за неподобающее поведение с незнакомыми людьми мне расхотелось. Она сама расстроилась, что ничего не вышло. И у меня остался неприятный осадок от испорченного обеда незнакомому человеку.
Сидим, молчим, гипнотизируем пиалы.
Дети, взрослые, подростки группкамивсе вокруг ходят, разговаривают, едят. Музыка негромко играет. Все как всегда в кафе и ничего не напоминает о случившемся инциденте. Только у меня губы до сих пор горят, в голове кисель, да дочь в упадническом настроении.
Мам, Марина поднимает на меня синиесиние грустные глазки. Почему поцелуй не сработал?
Не знаю, доча, наверное, потому, что мы не в сказке живем, а в реальном мире?
Она упрямо качает головойне то я говорю, не верит она.
Знаешь, выдвигаю еще одну версию, когданибудь этого дяденьку полюбит хорошая девушка, и он для нее будет самым красивым мужчиной на свете, не смотря на все его шрамы.
И ему не нужно будет превращения? Разве так бывает?
Бывает. И очень часто.
Маришка надолго задумалась. Талое мороженое стоит нетронутым.
Заказать тебе еще порцию?
Не, машет головой из стороны в сторону, отчего косички подлетают и падают. Не хочу.
И продолжает смешивать ложечкой две разноцветные пенки растаявшего мороженого.
Пойдем домой? невыносимо больше смотреть на страдальческое лицо малышки.
Пойдем, вяло отзывается дочка, кладет ложку и тихо выскальзывает изза стола.
Я тоже расплачиваюсь и через минуту над нашими головами раздается тот же раздражающепереливчатый колокольчик.
Прогуляемся пешком? предлагаю Маринке. Мысленно строю маршрут, который может поднять нам ей настроение.
Давай.
Беру дочь за руку, идем с ней к пешеходному переходу, чтобы перейти улицу. Шоркая сандалиями, грустная кнопка идет позади меня.
Теплый ветерок играется под ногами с тополиным пухом. Скопления белых пушинок вдоль бордюр всегда приводит в восторг мою кроху. Она зовет его летним снегом и хохочет, когда коварные пушинки залетают в нос, вызывая чих.
Мы прошли уже несколько довольно-таки больших кучек пуха, а дочь молчит. И вообще как будто ничего не замечает вокруг.
Мариш, смотри сколько голубей. Хочешь, купим булку и покормим их?
Не хочу.
Чтото я не припомню, чтобы дочь могла так долго быть в упавшем настроении. Обычно ей пяти минут хватает переключиться на новое событие, открытие, выбрать другой предмет для идеи, снова стать привычной непоседой, а тут
Идет, опустив голову и плечики, только косички с желтозелеными резиночками на кончиках подпрыгивают в такт шагам. Жалко ее.
Стоим на светофоре, ждем зеленого человечка. Бодро зачитываю стишок, жду, что Маришка присоединится:
Если вспыхнет красный свет,
Значит, перехода нет.
Если желтыйстой и жди.
А зеленый светиди.
Маришка молчит, только носом шмыгает.
Доченька, не плачь.
А ты меня чемнибудь заинтересуй, чтобы я не плакала, бурчит, не поднимая головы.
И я даже знаю, что хочет дочь.
Собаку не куплю. И кошку тоже. Максимум хомячка.
Загорается зеленый свет, переходим дорогу. Если дочь согласится на хомяка, то надо снова менять маршрут и топать в сторону зоомагазина. Но я надеюсь, что она хомяка не захочет. Ее желаниесобака, причем не важно, какой породы, лишь бы была. А куда нам в скромную двушку, где живет три человека, еще и собака?
Едва мы оказываемся на другой стороне от кафе, как слышим рядом шуршание шин и тихий звук моторабелая иномарочка с тонированными стеклами останавливается на обочине проезжей части.
Дверь открывается и из машины появляется знакомая широкоплечая фигура с зеркальными очками на глазах.
Девчонки, так что там насчет мильена идей? Обсудим по дороге? Прошу в карету, и распахивает заднюю дверь авто, приглашая нас внутрь.
Глава 3. Нельзя садиться к незнакомым дяденькам в машину!
Елена
Прошу в карету, чудовище распахивает заднюю дверь авто, приглашая нас внутрь.
Мама, идем! тянет меня к белой иномарке ожившая дочь.
От плохого настроения у ребенка не осталось и следа, а о собаке-кошке-хомяке она мгновенно забыла. И я пока не понимаю хорошо это или плохо.
Каждой клеточкой одеревеневшего тела чувствую, как владелец авто сканирует меня сквозь стекла зеркальных очков. Почему я как назло сегодня забыла свои солнцезащитные очки? Почему сейчас приходится прятать растерянный взгляд, смотря себе под ноги, лишь бы не пялиться на чудовище?
Марина! Так нельзя! дергаю ее за руку, чтобы приструнить. Нельзя садиться к незнакомым дяденькам в машину!
"Особенно к чудовищу, которому ничего не стоит поцеловать незнакомую женщину на виду у всех и свести ее бабочек с ума!"
Мама Лена, кряхтит Маринка, рывками дергая меня вперед так, что я вынуждена делать крохотные шажки в сторону белой авто, мы же с ним только что познакомились в кафе. Ты что, забыла? Или не узнала его? Это же Чудовище! Это с ним ты целовалась.
Это кто из этих двоих в данный момент чудовище? Этот широкоплечий нахал в зеркальных очках, что стоит возле чистенькой, словно только что из автомойки, кипенно-белой машины, гостеприимно распахнув заднюю дверку, или маленькая девочка, тянущая меня за руку в чужой автомобиль?
Вообще не я с ним целовалась, а он со мной! оправдываюсь. Сопротивляюсь напору дочери, как могу. Он все равно для нас незнакомец! Мы даже не знаем как его зовут.
Дим Димыч меня зовут, легко отзывается чудовище.
Оказывается, расстояние между нами быстро сократилось, и теперь нас с чудовищем разделяет чуть меньше метра. Мы оба вторглись в личное пространство друг друга, а выйти из него почему-то я не могу. Он, по всей видимости, тоже не собирается.
И я смотрю прямо перед собой, не находя в себе смелости поднять глаза выше. Взгляд упирается в распахнутый ворот мужской рубашки. Там, на смуглой коже груди соблазнительно кучерявятся черные волоски. Настолько завлекательные, что хочется заглянуть глубже, дальше, еще ниже. И вообще я бы посмотрела на это тело без рубашки. Уверена, там есть что оценить. И потрогать.
Господи, откуда у меня такие пошлые мысли? За доли секунды меня то окатывает жаром, то бросает в жестокий холод. Что это? Температура? Я заболела? После мороженого?
Непроизвольно облизываю пересохшие губы, закусываю нижнюю.
Кадык чудовища дергается вверх-вниз.
Я согласна на хомяка! И на кошку. В конце концов, собак я тоже люблю!
Наши "гляделки только не в глаза" прерывается дерганием рук. Синхронно опускаем головы на Маришку.
Тебя зовут Дим Димыч? Как в Фиксиках? округляет глазенки моя девочка.
Где? прочистив горло, спрашивает мужчина.
Ну в Фиксиках, в мультике, там мальчика зовут Дим Димыч. Ты что, не смотрел?
Неа.
У-у, с интонацией, будто Дим Димычпотерянное для общества звено эволюции, протянула дочь и тут же спохватилась: А я Марина. А это мама Лена, и запрыгала обезьянкой вокруг нас моя неугомонная девчонка.
Кто бы мог подумать, что минутой ранее она носом шмыгала?
Странно сначала целоваться, а потом знакомиться. Елена.
Протягиваю руку мужчине, стараюсь скрыть неловкость. Не удается. В зеркалах, что прячут половину лица этого нахального типа, отчетливо вижу двух одинаковых смущенных девушек.
Согласен, странно. Дмитрий.
Улыбается уголком губ и пожимает в ответ уже знакомой лапойладонью.
В затылке слегка заныло от воспоминаний этой ладони на моей голове. И не только затылок отозвался на прикосновение. Легкие снова с радостью приняли понравившийся им аромат и словно крылья бабочки развернулись под ребрами, с вожделением прося «Еще, еще!».
Чувствую, как краснею который раз за день. Иду на рекорд. Надеюсь, стекла у очков нахала действительно темные и пунцовые щеки мои он не видит.
Можете звать меня Дим Димычем. Прошу.
Видя мое замешательство, с усмешкой добавляет: