Проверь ее,приказал толстощекий и глумливо усмехнулся.Вдруг, целочка?
Блондин направился было ко мне, но другой мужчина опередил. Когда я вошла, он стоял спиной ко мнетам, возле камина. Все, что я заметила сначала, так это высокий рост, мощную спину и густые темно-каштановые волосы, собранные в хвост. Теперь, когда он повернулся, стало видно его лицо: аристократичное, с высокими скулами и твердым подбородком, заросшим легкой модной щетиной. Через прозрачные стекла очков на меня внимательно смотрели голубые, как само небо, глаза. Мужчину смело можно назвать красивым, даже влюбиться. Если не знать, кто он. Бандит, похититель людейтакой же, как и все остальные, собравшиеся в этой комнате.
Я сам сделаю это,проговорил он.
Ты, Дав?удивленно спросил толстощекий. Кажется, он был у них главным.Она первая, кто тебя заинтересовал. Неужели наш могучий айсберг треснул?
Голубоглазый, названный Давом, пожал плечами, никак не реагируя на провокацию. Он подошел ко мнетакой высокий, что мне прошлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть на него. Нет, бандиты не должны выглядеть так. С таким лицом нужно сниматься в блокбастерах (обязательно в роли супергероя и спасителя мира), красоваться на обложках журналов и соблазнять одним движением темных густых бровей. Но никак не участвовать в похищениях.
Сядь!приказал он, кивнув на кресло. Голос его был бархатным, проникновенным, каким-то обволакивающим.
Я сжала ладони в кулаки так крепко, что ногти впились в ладони. Помотала головой.
Не заставляй упрашивать,произнес Дав командным тоном.Я все равно сделаю это: с твоего согласия или без.
Он пугал меня и манил одновременно. Опасный, неистовый, точно дикий зверь. Ему не было нужды кричать, чтобы его приказы выполнялись немедленно. От одного звука его голоса у меня внутри все затрепетало.
Дав поднял руку, собираясь коснуться. Но я отпрыгнула, словно боясь обжечься. Села в это проклятущее кресло, плотно сжав колени. Из одежды на мне была лишь тонкая рубашка, даже трусиков не имелось.
Разведи ножки,снова приказал Дав.
Я затаила дыхание. Сейчас, здесь, перед всеми? Продемонстрировать самую сокровенную часть себя?
Мне показалось, будто я падаю в обморок. Голова закружилась, вдоль позвоночника пробежался липкий, холодный озноб.
Сделай это,голос Дава был требовательным, грубоватым.
Поняв, что от меня ему ничего не добиться, он опустился возле кресла на колени, не боясь испачкать брюки. Его широкая спина теперь закрывала меня от остальных зрителей. От него пахло пряностями, чем-то вроде сандала, и амброй, с нежными шиповыми нотками. Дорогой, будоражащий аромат. Я довольно долго проработала в магазине парфюма и могла отличить оригинал от подделки.
Сильные ладони с длинными пальцами легли на мои обнаженные колени. Развели их в стороны. Я охнулане то от испуга, не то от странного тепла, вдруг возникшего между ног. От взгляда Дава мне стало не по себе, кровь словно забурлила в висках, заглушая остальные звуки. Голова кружилась сильнее.
Расслабься,распорядился он.
Серьезно?! Он, правда, думает, будто в такой обстановке можно быть спокойной? Даже если бы я не была девственницей, то вряд ли бы получила удовольствие от подобных манипуляций.
Сложенные вместе средний и указательный палец проникли в меня. Вздрогнув всем телом, я уперлась руками в плечи Дава, чтобы оттолкнуть. Ждала разрывающей боли, вспышки ужаса.
Но этого не произошло.
Его пальцы вошли ровно настолько, чтобы не порвать девственную плеву. Бережно, почти нежно.
Он посмотрел на меня из-под очков. В его взгляде читались решительность и какая-то жесткость. Пыльцы все еще были во мне, но я даже не сделала попытки отстраниться. И вдруг поймала себя на странной мысли, что в другом месте и при других условиях мне бы даже понравилось это: чувствовать часть этого мужчины в себе. Сейчас же я боялась шевельнуться, сделать лишний вздох.
Что там? заинтересовался толстощекий, склоняясь то влево, то вправо и пытаясь рассмотреть то, что скрывала от его взгляда мощная спина Дава.
Она не девственница,объявил он.
Убрал руку, и я поспешно сжала ноги, натянув полы рубашки до самых колен. Сердце колотилось неистово, в голове зарождалась паника. Дав соврал, он не мог не почувствовать преграду.
Но почему? Для чего ему это понадобилось?
Глава 3
Давид
Когда она вошла, замолчали все. Я видел много женщин, но такойникогда. Меня словно с головой погрузили в теплую воду: исчезли посторонние звуки, тело стало легким и точно не моим. Вспомнились вдруг истории про средневековых ведьм, покорявших мужиков одним взмахом длинных ресниц. Один взгляд в ее сторонуи я пропал, околдованный ею.
Невысокая, ладно скроенная, с копной темных волос, обрамлявших узкое бледное личико. Из-под рубашки, которая ей явно велика, видны острые коленки. Она застегнулась на все пуговицы, немного сутулилась, стараясь скрыть грудь. И все равно тонкая ткань отчетливо обрисовывала два манящих холмика, увенчанные темными кружочками сосков.
Хорошенькая,Лавр тоже отметил это.
Но дело даже не во внешности. Еще одна хорошенькая мордашка среди десятков таких же, других не брали. И все же эта отличалась, была непохожей на остальных. Ее, как тонкая вуаль, окружала особая атмосфера. Эта курносая девчонка с глазами раненой лани приворожила меня.
Я вызвался быть ее инквизитором. Решить ее дальнейшую судьбу.
Глупышка сопротивлялась, видно, не до конца понимая, где и с кем оказалась. Лавр не потерпит неподчинения, с живой шкуру сдерет, только попробуй она сопротивляться. Маленькая гордая колдунья. Такая теплая и мягкая внутри. Ее высокий лобок украшали мягкие кудряшкитёмные, шелковистые.
И почему я так среагировал на нее?
Твою же мать, мне так долго удавалось быть бесстрастным, выполнять отведенную работу. Выполнять ее хорошо. Втереться в близкое окружение Лавра, стать нужным ему.
И теперь она.
Эта девчонка все испортит, я точно знал. Но не нашел сил оставить ее на растерзание Лавру и его головорезам. Он презирал женщин, относился к ним хуже, чем к животным. Обожал девственниц. И вытворял с ними такое, что у многих видавших виды головорезов волосы вставали дыбом на всех местах. После ночи с ним на девчонках живого места не оставалось. В ход шли наручники, удавки, плети, секс-игрушки и даже подручные средства.
Я не мог позволить, чтобы эта малышка досталась ему.
Отправь ее к остальным,скомандовал Лавр,пусть с завтрашнего дня приобщается к делу. Отрабатывает билеты и проживание.
Он заржал, наблюдая за испуганной, сжавшейся в комок малышкой. Она прекрасно понимала, что ее ждет. Работа в борделе до полного изнеможения. От милой внешности вскоре останется лишь пепел. Чтобы заглушить внутреннюю боль, она начнет принимать алкоголь, потом наркотики. Некоторым даже нравится такая жизнь. Но эта не выдержит, сломается, как былинка на ветру.
Совесть грызла изнутри, как голодная крыса. А ведь мне начало казаться, что я привык, смирился со всем происходящим, очерствел душой. Но эта девчонка что-то пробудила во мне. В так долго и тщательно возводимой плотине образовалась брешь, стыд и ответственность за чужие жизни хлынули наружу.
Пожалуй, выкуплю ее, пока свеженькая,произнес я как можно небрежнее.
Люди Лавра часто забирали девчонок себе, в этом не было ничего особенного. Игрались в них, как в куклы, пока новые. А после, когда надоедят, отдавали обратно. Некоторые становились постоянными любовницами, случалось и такое.
Но домой не возвращался никто.
Что я слышу?..тощее лицо Захара расплылось в саркастической улыбке.Наш Чистюля решился приобщиться к общему делу? Не боишься подцепить что-нибудь от этой дряни? Ее еще не проверяли.
Из всего близкого окружения Лавра этого типа я презирал больше всех. Многим доставляла удовольствие эта непыльная работенка. Но этот длинноногий, тощий блондин буквально оргазмировал, наблюдая за чужими мучениями. Ему, пожалуй, можно и не платить за услугион и так получает удовольствий с лихвой. Не удивлюсь, если ссадина на скуле этой малышкиего рук дело.