Сказала, но не сделала и попытки сдвинуться с места. Валентин действовал на меня абсолютно мистическим образом, как будто гипнотизировал. Теперь, когда его ладони мягко массировали мои предплечья, я вновь погружалась в завораживающий тайный мир чувственности, ненадолго расслабившись и забыв обо всех проблемах.
Нет, это не все,проговорил Валентин Петрович, и я почувствовала его теплое дыхание на своей шее.Признайся, что тебе нравятся мои прикосновения, и ты скучаешь по ним. Скажи, что хочешь большего.
Я нервно облизнула моментально пересохшие губы и подняла взгляд.
Это было ошибкой. Одного взгляда на Валентина Петровича было достаточно, чтобы понять: ему ничего не стоит прямо сейчас стащить с меня джинсы и отыметь прямо в аудитории. Более того, он близок к этому.
Возможно, мне действительно понравилось. Но у меня нет времени на встречи с преподавателями. Вообще нет времени на встречи.
Я хочу быть для тебя не только преподавателем, Ирина,настойчиво заявили мне.Но и любовником. Разве ты еще этого не поняла?
Да, как бы подозревала, но боялась верить
На это у меня тоже нет времени,пискнула не слишком уверенно.
Я помогу тебе выделить свободное время в напряженном графике. Но должен быть уверен, что ты не станешь прятаться и избегать меня. В чем причина, Комарова? Я не нравлюсь тебе как мужчина, или есть кто-то другой на примете?
Никого нетвыдохнула я, совершенно опешив.
Разговаривали мы тихо, из коридора вряд ли было слышно, даже если бы кто-то сильно любопытный приложил ухо к замочной скважине. И все же сказанное преподом не умещалось у меня в голове. Так и хотелось спросить у кого-нибудь: я ведь не сошла с ума? Вы тоже слышите это?
Вы мне очень нравитесь,призналась смущенно,И нет никого на примете. Но у меня нет опыта общения с мужчинами
Любовники, тайные встречи, сексвсе это как будто не про меня. Мне казалось, что мой максимум, читать обо всем этом в книгах, но никогда не испытать самой. И вдруг появляется он, обалденный препод, и заявляет такое!
Ты девственница, Комарова?спросили у меня на ушко.В этом все дело?
Все, на что у меня хватило сил, это жалкий кивок. Но Валентин Петрович как будто обрадовался. Очень обрадовался. Настолько, что позволил своим рукам привольно прогуляться вдоль моих боков, спуститься и сжать ягодицы.
Что ж, в таком случае я буду преподавать тебе не только литературу, но и секс. Что скажешь, Комарова?
Глава 11
«Бинго, мне выпал джек-пот!»стучало в опаленном страстью мозгу. И все же де-то глубоко в подсознании засела предательская мысль: «Он же это не всерьез. Зачем ему я?»
Это все так неожиданно, призналась и покосилась на дверь, как будто опасаясь, что кто-то войдет.
На самом же деле боялась совсем другого: себя.
Неужели?Валентин протянул руку к моей косе и начал медленно расплетать ее. Длинные изящные пальцы пианиста, такие сильные и в то же время нежные, как будто ласкали. Знаю, в волосах нет нервных окончаний, и все же я чувствовала себя так, словно со мной творят нечто невообразимое.Мне казалось, ты хочешь наших встреч не меньше, чем я. Готова к этому, Ирина?
Голубые глаза опалили огнем страсти. Мне нравилось, когда он называл меня по имени, а не величал этим пренебрежительным «Комарова».
Не уверена в этом Я действительно побаиваюсь первого раза.
А если пообещаю быть нежным и предусмотрительным? Поверь, мне хватит опыта сделать все так, что ты будешь молить о продолжении.
Он запустил ладони мне в волосы и теперь мягко массировал кожу головы. Ну и как прикажете думать о чем-либо, если я уже сейчас готова была молить о продолжении.
Можно мне подумать?спросила, невзирая на убойное желание немедленно согласиться.
Только не слишком долго,усмехнулся Валентин Петрович и, склонившись, поцеловал в макушку.
Можете передумать?поддела я.
Мне действительно было непонятно, с чего он вдруг проявил ко мне внимание. Никогда не считала себя какой-то особенной и заманчивой для противоположного пола. А в то, что такой крутой препод, как Валентин Петрович, влюбится в серую мышку, не могла поверить тем более.
Могу не дождаться согласия,поддразнили меня.
Крепкие мужские ладони прошлись вдоль моих бедер, огладили ягодицы. Впервые я пожалела, что не ношу юбок. Впрочем, даже через плотно прилегающие джинсы чувствовалось все прекрасно.
Вот как
Я тоже усмехнулась. Вернее, попыталась это сделать. Держаться раскованно и небрежно не позволяли скромность и воспитание. Мама всегда говорила: нельзя позволять парням слишком многого. Хотя сама так и не рассказала мне об отце. Даже имени не назвала. Сколько я ни пыталась разговорить, молчала, как партизан. Все, что мне доставалось, так это всяческие слухи и сплетни.
Так сколько нужно времени?уточнил Валентин Петрович таким тоном, будто назначал дату пересдачи, а не свидание.Выходных достаточно?
Я часто-часто закивала. Двух дней, конечно, будет мало, чтобы решиться на отчаянный шаг. Но спорить с грозным преподом не было ни сил, ни желания.
Тогда ступай, Комарова,он почти привычно хлопнул меня пониже спины.Иди, пока я не передумал.
Я буквально вылетела из аудитории, наверняка красная, как морозный закат. Да к тому же растрепанная. Никогда не носила волосы распущенными, хотя мама утверждала, что они очень красивые. Мне казалось это неудобным, пришлось бы постоянно их расчесывать и приглаживать.
Но вот когда пробегавший мимо по коридору Бондарев едва не врезался в колонну, призадумалась: что он такого увидел во мне нового, что впервые обратил внимание? Мы с Олегом с первого курса учимся вместе. Но он словно только что увидел меня. Увидел и офигел.
Мне стало смешно и откровенно радостно.
Всем телом вдруг овладела подозрительная легкость, я как будто стала птицей, способной летать под самым небом, подальше от серого пыльного города, суеты, проблем.
Чего лыбишься, юродивенькая Комарова?Кузнецова возникла на пути так неожиданно, что я в нее едва не врезалась.
Не твое дело,не осталась я в долгу.Дай пройти.
Хотела обогнуть Катьку, но не тут-то было. Она вновь преградила мне путь своими пышными телесами, а за спиной ее еще и подружки маячили. В институте порой случались потасовки, но я давно научилась выходить из них победительницей. К тому же Катька и Ко из тех собак, которые громко лают, а вот кусать побаиваются. У Кузнецовой уже были проблемы, дважды она чуть с позором не вылетела из института, так что теперь была под колпаком ректора и пристальным вниманием родителей. Одна жалоба или выходкаи ей несдобровать.
Прикиньте, девчонки,Катька обернулась к товаркам, ища поддержки и одобрения.Эта убогонькая специально прикинулась спящей и выдала жесткое порно. Хотела привлечь Вэла своими дурацкими уловками.
Послышалось одобрительное ржание.
Если даже это и так, вам какое дело?поинтересовалась и воинственно сложила руки на груди.И хватит уже называть Валентина Петровича Вэлом, он вам не мальчикуслышит, шкуру сдерет.
Или отчитает, как тебя?ехидно переспросила Катька и презрительно поморщилась. Вернее, пыталась презрительно, а вышло смешно.Он тебя что, за волосы оттаскал, убогонькая? Или твоими волосами пол протирал?
В голосе Кузнецовой отчетливо прозвучала зависть. Впервые я испытала некое чувство превосходства над этой девицей. Нет, в плане ума я ее давно перегнала, но вот по части привлекательности
Не угадала,бросила я как бы небрежно.Валентин Петрович всего лишь запускал свои руки в мои волосы в то время, пока уговаривал стать его любовницей. Оттого я теперь такая растрёпанная.
Небрежно пригладила волосы и улыбнулась.
Катька и подружки хихикнули, но как-то нервно. Осмотрели меня с головы до ног, а потом еще пристальней с ног до головы.
Трепло!выдала Катька.Вэл на тебя и не посмотрит.
Я лишь пожала плечами и прошла мимо, посмеиваясь про себя. Вот так, приврала бы, сказала, к примеру, что меня действительно наказали за выходку на лекциии все б поверили. А сказала правду, приняли за шутку. Потрясная штука этот имидж. Я так долго представлялась всем заучкой и синим чулком, что никто даже представить меня другой не может. А, между прочим, напрасно.