Обед принесла горничная.
- Как тебя зовут?спросила я хриплым от долгого молчания голосом.
- Вика ой Виктория
- Ты здесь работаешь?
- Извините, - замялась она на пороге, - Дмитрий Александрович запретил с вами разговаривать
Даже так?! Боится, что я охмурю всех обитателей дома, и они, проникнувшись ко мне жалостью, помогут сбежать?..
Глава 9
Когда на следующий день поздним вечером я вышла из душа в халате, накинутом на голое тело, Шевц уже ждал меня в комнате.
- Раздевайся, - негромко, но четко произнес он.
Взгляд его при этом оставался абсолютно равнодушным, будто требовал показать паспорт. Но я уже знала, что сулит мне это показное спокойствие. И от этого стало совсем жутко.
Таких психопатов раньше не встречала. Ведь у Карманова все эмоции всегда на лице написаны были, и я умела этим пользоваться. А этот, кажется, вообще неподвластен человеческим слабостям.
Часто замотав головой, запахнула халат на груди и хотела уже скрыться в ванной, но вовремя вспомнила, что дверь не запирается.
- Нет
Шевц встал с кресла, на котором сидел, закинув ногу на ногу, и неспешным шагом направился в мою сторону. Его походка, обманчиво расслабленная, напоминала движения хищника перед прыжком. Оцепеневшая от ужаса, я втянула голову в плечи и вжалась лопатками в дверной косяк.
- Не надо - сжимаю кулаки на вороте халата, прикрывая глаза.
Двумя движениями сорвал тряпку и выдернул ее из моих одеревеневших рук, обломав при этом один ноготь. Толчок, и я упала навзничь на кровать. Быстро на локтях отползла в угол и села, поджав ноги и обхватив себя руками.
- Целку из себя не строй, - ехидно усмехнулся он, - о тебе говорят, ты знатная шлюха, Ольга.
Не торопясь, расстегнул и снял с себя рубашку, брюки спустил сразу вместе с боксерами. Широко раскрытыми глазами я смотрела на его обнаженное тело. Оно было ужасающим ужасающе красивым
Широченные плечи, прокачанные грудь и пресс, узкие бедра и стройные длинные ноги с развитыми икрами. Одна рука и плечо были полностью забиты кельтским узором, отчего казались почти черными. На член же я вообще старалась не смотреть, одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы понять, отчего так сильно у меня болело сзади.
- Давай поговорим - прохрипела я голосом курильщика с двадцатилетним стажем, наблюдая, как он раскатывает на члене презерватив.
- Иди сюда!рванул меня за щиколотку на себя и уже хотел навалиться сверху, когда я со всей силы пнула его пяткой свободной ноги прямо в живот, - с-с-сука!отвел пинавшую конечность в сторону, насколько того позволяла моя растяжка.
- Пусти мразь
Ощетинившись, Шевц придавил меня своим телом и сомкнул пальцы на моей шее. Объем поступаемого в легкие кислорода сразу сократился вдвое. Я затихла. Понимала, если начну брыкаться, отключусь от асфиксии.
Коленом отвел вторую ногу в сторону и вошел в меня до упора.
- Ненавижу!!!дернувшись, зашипела от боли, - Ненавижу тебя!!! Всех вас ненавижу!!! Чтоб ты сдох урод
Давление на шее усилилось. Не прерывая с ним зрительного контакта, я вцепилась обеими руками в его предплечье, пытаясь освободиться. Безрезультатно. В глазах зарябило, и когда в голову уже пришла мысль, что это конец, его пальцы разжались.
- Отвернись!рявкнул Шевц и я, судорожно хватая губами воздух, отвела от него взгляд.
Он трахал меня очень долго. Сперва на спине, затем поставил на четвереньки и, оттягивая назад за волосы, брал сзади. Я же в это время считала в уме от одного до ста и обратно. Этой практике научилась еще в первые годы жизни с Кармановым. Она всегда помогала мне абстрагироваться и представлять, что все происходит не со мной, а с какой-то другой, незнакомой мне, девушкой.
Помогло и в этот раз. Я даже не заметила, как он кончил. Пихнул меня в бедро, а когда упала, перевернул на спину и, сжав пальцами лицо, процедил:
- Еще раз услышу, как Валентина Ивановна жалуется на твое хамство, накажу. Поверь, тебе не понравится.
После этого Шевц встал и скрылся в ванной. Я же осталась лежать в той позе, что он меня оставил. Внутри было полное опустошение. Не хотелось ни думать, ни шевелиться. Ощущение такое, словно из меня высосали жизнь, оставив только лишь оболочку, которая по непонятным причинам продолжает дышать.
- Бревно - вынес он вердикт, выйдя из ванной.
Проигнорировала оскорбление. Оно не трогало меня. Я и не такое о себе слышала.
- Муж знает, что я здесь?..
- Знает.
- И?.. Он меня заберет?..
- Нет. Ему плевать.
Шевц ушел, а я еще около часа пялилась в потолок. Не верила, что Карману все равно, что его жену имеет заклятый враг. Он меня из-под земли достанет, чего бы это ему не стоило. Найдет и накажет. Заставит заплатить за свое унижение сполна.
А если это правда?.. Что, если он действительно добровольно отказался от меня?..
Я зажмурилась и позволила себе немного помечтать. Если случится чудо, и мне удастся выйти отсюда живой, первым делом заберу бабушку и уеду с ней куда-нибудь на Дальний Восток. Туда, где нас никто не станет искать. Перекрашусь в блондинку, сменю имя и устроюсь работать в школу или детский сад.
Глава 10
В ту ночь мне снилась мама. Такой, какой она мне запомнилась. Красивой, улыбчивой и доброй. Мы шли с ней по городу, я рассказывала, как прошел мой день в детском саду, как Сашка кинул в меня деревянным кубиком, а я за это поставила ему подножку. Мама смеялась и гладила по голове теплой рукой.
- Я думаю, он в тебя влюблен, дочка, - лукаво подмигнула и устремила взгляд куда-то вдаль, - мне пора, милая
- Мамочка, не уходи, - вцепилась в подол платья, - возьми меня с собой! Без тебя мне плохо!!!
- Оленька, когда выбьешься из сил, ты сама найдешь ко мне дорогу.
Я бежала за ней, сбивая ноги в кровь. Падала, поднималась и вновь бежала. Звала ее, кричала до хрипоты, но она удалялась от меня все дальше и дальше. Уходила, не оборачиваясь.
Ощущение чужих рук на теле выдернуло меня из кошмара. Распахнув глаза, я отшатнулась от темной мужской фигуры, нависшей над кроватью.
- Ольга Игоревна, вы кричали - это оказался охранник, кажется Олег, тот, что приносил мне еду в подвал.
- Кошмар просто страшный сон - просипела я, натягивая на себя одеяло.
- Хотите, я Валентину Ивановну разбужу она успокоительное даст
- Н-нет, спасибо все нормально идите спать
Олег вышел, тихо прикрыв за собой дверь. А я только сейчас поняла, что он приставлен за мной присматривать. Иначе, как объяснить то, что в три часа ночи он оказался под моей дверью, да еще в полном обмундировании. Только зачем?.. Неужели мало решеток на окнах и запирающейся двери?..
Встав с кровати, прошла по комнате и остановилась возле окна. Между ног неприятно саднило. Что не удивительно давно меня так не имели, да еще и насухую. С мужем я всегда использовала лубрикант, да и член у него был гораздо более скромных размеров.
Вернулась в кровать и, накрывшись с головой одеялом, подумала о маме. Не о той спившейся женщине, которую мы хоронили с бабушкой десять лет назад. А о той, что приходила ко мне во сне.
Она родила меня в семнадцать. Отца я никогда не видела, и о нем мама никогда не рассказывала. Бабушка говорит, у нее был роман с женатым мужчиной. Как они расстались, неизвестно. Скорее всего, он отказался оставить семью, а мама побоялась сделать аборт.
Мы жили втроем в бабушкиной двухкомнатной квартире. И жили очень не плохо. Бабуля работала в школе учителем русского языка и литературы, мама, так и не получившая никакого образования, продавцом в магазине. Это были лучшие годы в моей жизни. Самые счастливые! У меня было все, о чем мог мечтать ребенок. Мама обожала, бабушка души не чаяла
А потом появился этот Геннадий. И мама стала пропадать. Сперва ночевать не приходила, потом могла наделю дома не появляться. А после и вовсе переехала к нему. Меня с собой не взяла, сказала, Гена не хочет. Мне тогда было девять лет. И это было мое первое разочарование.